28. ПАРМЕНИД

 

А. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЖИЗНИ И УЧЕНИИ

 

Жизнь

 

1. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 21-23: Учеником Ксенофана был Парменид, сын Пирета, элеец. Теофраст в "Сокращении ['Физических мнений']" говорит, что он был учеником Анаксимандра. Но хоть он и учился у Ксенофана, а последователем его не стал. По словам Сотиона, он примкнул к пифагорейцу Аминию, сыну Диохета, мужу бедному, но добропорядочному [собств. "обладавшему калокагатией"]. Его-то последователем он и предпочел стать, а после его смерти воздвиг ему усыпальницу как герою, ибо был знатного рода и богат; и именно Аминием, а не Ксенофаном был обращен к созерцательной жизни [букв. "к безмолвию"]. Он первым выдвинул утверждение, что Земля шарообразна и находится в центре [Вселенной]. Элементов, [по его учению], два: огонь и земля, причем первый имеет статус демиурга, а вторая — материи. (22) Первоначально люди произошли из ила, сам же [человек] представляет собой [смесь] горячего и холодного, из которых состоят все вещи. Душа (psuchê) и ум (nous) тождественны, о чем упоминает и Теофраст в "Физике", где он излагает учения почти всех [физиков]. Философия, по его словам, двояка: одна согласно истине, другая согласно мнению. Поэтому он и говорит в одном месте [цит. фр. В 1, ст. 28-30]. Он тоже философствует в стихах, подобно Гесиоду, Ксенофану и Эмпедоклу. Критерием [истины] он считал разум (logos), а ощущения— недостоверными. Так, он говорит [цит. фр. В7, ст. 3-5]. (23) Вот почему Тимон [с похвалой] говорит о нем:

И Парменидову мощь, велемудрого, без многомненья,
Что ощущения свел к обману воображенья.

 

Платон посвятил ему диалог, озаглавленный "Парменид, или Об идеях". Расцвет его пришелся на шестьдесят девятую олимпиаду [504-501 гг. до н. э.].

Считается, что он первым открыл тождество Вечерней и Утренней звезды, как говорит Фаворин в пятой книге "Воспоминаний". Правда, некоторые [считают первооткрывателем] Пифагора, но Каллимах говорит, что поэма ему не принадлежит. Сообщают также, что он установил законы для своих сограждан, как говорит Спевсипп в сочинении "О философах", а также впервые выставил рассуждение "Ахиллес", согласно Фаворину в "Разнообразных рассказах".

Был и другой Парменид — ритор, автор [риторического] руководства.

2. СУДА, под словом "Парменид": Парменид, сын Пирета, элеец, философ, ученик Ксенофана Колофонского, а согласно Теофрасту, Анаксимандра Милетского. Его преемниками, в свою очередь, были философ и врач Эмпедокл и Зенон Элейский. Написал "Природоведение" (phusiologia) в эпических стихах и еще какие-то прозаические сочинения, о которых упоминает Платон [Софист, 237 А; ср. В 7].

3. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, II, 3: Анаксимен, сын Эвристрата, милетец, учился у Анаксимандра, но некоторые говорят, что он учился и у Парменида.

4. ЯМВЛИХ. О пифагорейской жизни, 166 [ср.: Эпихарм А 4]: И все, кто так или иначе упоминает о физиках, прежде всего цитируют Эмпедокла и Парменида Элейского...

ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", I (с. 619, 4 Cous.): Так вот, во время этого [Панафинейского, ср. А 5] праздника, как мы сказали, прибыли в Афины Парменид и Зенон: Парменид — учитель, Зенон — ученик, оба элейцы, и, мало того, оба прошедшие пифагорейскую школу, как сообщает где-то Никомах.

ФОТИЙ. Библиотека, кодекс 249 ("Жизнеописание Пифагора"), с. 439 а 36: Зенона и Парменида Элейских, а они тоже принадлежали к Пифагорейской школе.

5. ПЛАТОН. Теэтет, 183 e: К Мелиссу и всем прочим, кто полагает универсум единым и неподвижным, я, [говорит Сократ], испытываю почтение и боюсь, как бы нам не опошлить [их учения] своим разбором, и все же [ко всем ним вместе взятым я испытываю меньше почтения, чем к одному Пармениду. Парменид же мне кажется по слову Гомера [ср.: Ил., III, 172], внушающим благоговение и в то же время тронет я познакомился с ним, когда был очень молод, а он очень стар, и мне показалось, что он обладает прямо-таки совершенно исключительной глубиной. Поэтому я боюсь что мы не поймем его слов и уж тем более упустим, что он имел в виду, но самое главное — что останется нерассмотренным то, ради чего мы затеяли наше рассуждение т.е. что есть научное знание (epistêmê) , и т. д.

ОН ЖЕ. Софист, 217 с: ...Посредством вопросов [и ответов], как это было однажды, когда я слышал Парменида, который излагал отличные рассуждения, пользуясь этим приемом; я тогда был молод, а он очень стар.

ОН ЖЕ. Парменид, 127 а: Антифонт сказал, что, по словам Пифодора, на Великие Панафинеи однажды прибыли Зенон и Парменид. Парменид был уже очень стар сильно сед, но хорош и благообразен на вид; лет ему было примерно шестьдесят пять Зенону же тогда было приблизительно лет сорок; он был высок и миловиден, и поговаривали, что он был любовником Парменида. Остановились они, по его словам, у Пифодора, за стеной, в Керамике. Туда-то и пришел Сократ, а с ним еще много народу желая послушать сочинения Зенона, которые они привезли впервые. Сократ тогда был очень молод. Ср.: ПРОКЛ. Комм. к этому месту, 684, 21.

АФИНЕЙ, XI, 505 F: Платоновскому Сократу возраст еле-еле позволяет быть собеседником Парменида, не то что произносить и выслушивать такие речи, [как в "Пармениде" Платона]. Но что всего отвратительнее и всего лживее — так это безо всякой нужды сказать, что согражданин Парменида Зенон был его любовником! Ср.: МАКРОБИЙ. Сатурналии, I, 1, 5.

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 25: Зенон Элейский. Аполлодор в "Хронике" говорит, что он был родным сыном Телевтагора, а приемным Парменида... Зенон был учеником Парменида и его любовником.

6. АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 5. 986 b 22: Говорят, что Парменид был его [Ксенофана] учеником.

7. АЛЕКСАНДР АФРОД. Комм. к "Метафизике", А 3. 984 b 3 (с. 31, 7 Hayd.):

О Пармениде и его учении Теофраст в первой книге "О физике" говорит так: "Явившийся после него (он разумеет Ксенофана) Парменид, сын Пирета, элеец, пошел обоими путями: он и утверждает, что универсум вечен, и пытается истолковать генесис вещей. Воззрения его в обоих случаях не одинаковы: в соответствии с истиной он полагает универсум единым, невозникшим и шарообразным, а в соответствии с мнением толпы, для того чтобы истолковать генесис феноменального мира, полагает два начала: огонь и землю, одно как материю, другое как творящую причину". СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", с. 22, 27: ...Ксенофана Колофонского, учителя Парменида.

8. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 28, 4: Левкипп, элеец или милетец (о нем говорят и так, и так), примкнув к философии Парменида, пошел не тем же путем [в учении] о бытии, что Парменид и Ксенофан, а, судя по всему, противоположным: тогда как они полагали универсум единым, неподвижным, невозникшим и конечным и не разрешали даже исследования не-сущего ["= того, чего нет"], он принял атомы как бесконечные [по числу] и вечно движущиеся элементы.

9. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 55: Теофраст же говорит, что он [Эмпедокл] был ревнителем Парменида и подражал ему в поэзии: ведь и Парменид тоже обнародовал трактат о природе в эпических стихах.

10. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", с. 25, 19: Эмпедокл из Акраганта, родившийся [или: "живший"] немного позже Анаксагора, ревнитель и ученик Парменида, а еще больше пифагорейцев.

11. ЕВСЕВИЙ. Хроника: а) Ол. 81 (456г.): натурфилософы Эмпедокл и Парменид были известны, б) Ол. 86 (436 г.): тогда был известен натурфилософ Демокрит из Абдер, и философы Эмпедокл из Акраганта, Зенон и Парменид, и Гиппократ Косский Ср.: Chronicon Henzenianum (IG XIV) 1297, 30 [между Ксерксом и Пелопоннесской войной, цифра неразборчив]: Сократ-философ, Гераклит Эфесский, Анаксагор, Парменид и Зенон на... году...

12. СТРАБОН, VI, 1, с. 252: Обогнувшему [мыс открывается] другой соседний залив, в котором расположен город, который основавшие его фокейцы [называли] Хюэлэ, другие — Элэ по названию какого-то источника, а нынешние [жители] называют Элея, откуда были родом Парменид и Зенон, мужи-пифагорейцы. Полагаю, что благодаря им и даже еще раньше город получил хорошие законы [см. А I].

ПЛУТАРХ. Против Колота, 32, с. 1126 А [после: ДЕМОКРИТ, фр. 728 Лурье]: Парменид же благоустроил свою родину наилучшими законами, так что власти ежегодно брали с граждан клятву оставаться верными законам Парменида.

* 12 а. Элейская надпись на герме (1 в. до н. э.): Парменид, сын Пирета. Улиад, физик.

 

Поэзия

ср. А 1. 2

 

13. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, 1, 16: Другие [философы оставили] по одному сочинению: Мелисс, Парменид, Анаксагор.

14. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "О небе", с. 556, 25: ...Или потому, что Мелисс и Парменид озаглавили свои сочинения "О природе" ... Однако в этих сочинениях они рассуждали не только о метафизике, но и о физике и, вероятно, поэтому не избегали заглавия "О природе".

15. ПЛУТАРХ. Как слушать поэтов 2. 16 С: Стихи Эмпедокла и Парменида, "Противоядия" Никандра и "Гномологии" Феогнида суть теоретические рассуждения заимствующие у поэзии как средство возвышенность слога и размер, чтобы избежать прозаичности.

16. ПЛУТАРХ. Об умении слушать, 13, 45 А: Архилоха можно упрекнуть за содержание, Парменида за стихотворную форму, Фокилида — за пошлость, Еврипида — за болтливость, Софокла — за неровность слога. Ср. 21 А 25.

17. ПРОКЛ. Комм. к "Тимею", т. I, с. 345, 12: А Парменид хоть и грешит неясностью из-за поэтической формы, а все же и он тоже излагает путем доказательств эту теорию [=платоновское различение умопостигаемого и возникшего].

18. ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", I, с. 665, 17: ...Сам Парменид в поэзии: хотя уже сама поэтическая форма обязывала его пользоваться метафорами, фигурами и тропами, все же он был склонен к лишенной прикрас, сухой и ясной форме изложения. Это явствует из следующих стихов [цит. фр. В 8, ст. 25. 5. 44. 45] и тому подобных мест. Поэтому речь его представляется скорее прозаической, нежели поэтической.

19. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 36, 25: Поскольку опровержение мнений предшествующих философов мы услышим и от Аристотеля, и до Аристотеля то же, очевидным образом, делает Платон, а до них обоих Парменид и Ксенофан, то следует знать, что [в своей критике] они опровергают [лишь] кажущуюся нелепость в рассуждениях предшественников, заботясь тем самым о поверхностных читателях, ибо древние имели обыкновение излагать свои мнения в символической форме [букв. "загадками"].

20. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 146, 29: И если он говорит, что единое сущее "подобно цельной массе хорошо закругленного шара" [фр. В 8, ст. 43], то не удивляйся: из-за поэтической формы он отдает дань и мифотворческому вымыслу. Чем отличается этот способ выражения от выражения Орфея [фр. 70, 2 Kern] "серебристое яйцо", [также символически обозначающего единое сущее]?

МЕНАНДР-РИТОР [или ГЕНЕТЛИЙ]. Подразделение эпидейктических жанров, I, 2, 2: Примером натурфилософских [= аллегорических] гимнов [о богах] могут служить гимны, сочиненные Парменидом и Эмпедоклом [ср. 31 А 23].

Там же, I, 5, 2: [Натурфилософские гимны] — это когда, сказывая гимн Аполлону, мы называем его солнцем и рассуждаем о природе солнца и про Геру говорим, что она воздух, а про Зевса, что он тепло [~ огонь]: вот что такое натурфилософские гимны. В чистом виде этим жанром пользуются Парменид и Эмпедокл... но только Парменид и Эмпедокл дают [подробные аллегорические] толкования, а Платон вкратце напоминает.

21. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 144, 25: И если меня не сочтут педантом, я с удовольствием ..... комментарию стихи Парменида о едином сущем, которых не так уж и много: как в подтверждение моих утверждений, так и по причине редкости сочинения Парменида [цит. фр. В 8, стихи 1-52].

 

Учение

ср. А 1, § 21 сл.; А 7-8

 

ФИЛОПОН. Комм. к "Физике", 65, 23 Vit.: Сообщают, что он [Аристотель] написал специальную книгу против учения Парменида.

22. ПСЕВДО-ПЛУТАРХ. Строматы, 5= ЕВСЕВИЙ. Приготовление к Евангелию, I, 8, 5 (с. 30, 4-12 Mras.): Парменид Элейский, ученик Ксенофана, усвоил его воззрения, но в то же время занял противоположную позицию. Он утверждает, что, согласно истине вещей, универсум вечен и неподвижен: по его словам, он един, единороден, незыблем и нерожден [ср. В 8, ст. 4]. А возникновение (генесис) мнимо-сущих-согласно-ложному-субъективному-представлению, равно как и ощущения, он изгоняет из [сферы] истины. Он говорит, что если существует нечто помимо сущего ["того, что есть"], то оно не есть сущее ["то, что есть"]. Но не-сущего ["того, чего нет"] нет во всей целокупности вещей. Так он приходит к допущению, что сущее ["то, что есть"] не возникло [собств. "лишено генесиса"]. Земля, по его словам, возникла в результате осаждения густого воздуха.

*22а. Схолии к Евклиду, V, с. 77, 20: Поскольку отрицательные определения, как говорит Парменид, подобают началам и границам...

23. *ИСОКРАТ, 15, 268: ...Учения древних философов, один из которых полагал бесконечное число сущих... а Парменид и Мелисс — одно.

Там же, 10, 3: Как можно превзойти Горгия, дерзнувшего утверждать, что вообще ничего нет [букв. "ни одно из сущих не есть"], или Зенона, пытавшегося доказать, что одно и то же возможно и невозможно, или Мелисса, который, невзирая на то что множество вещей бесконечно, взялся изыскивать доказательства, что Все есть одно?

ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, I, 11, 1: Парменид полагает, что Все одно, вечно, не возникло и шарообразно, но и он не избежал мнения большинства, полагая началами Всего огонь и землю: землю — как материю, огонь — как творящую причину. Он говорил, что космос уничтожается, а как — не сказал. (2) Он утверждал также, что Все вечно, не возникло, шарообразно и одинаково, не имеет пространства внутри себя, неподвижно и конечно.

24. * АРИСТОТЕЛЬ. Физика, А 8, 191 а 24: Первые философы в поисках истины и природы вещей как бы сбились с пути по неопытности и пошли не по той дороге: они утверждают, что ничто из сущего не возникает и не уничтожается, так как все, что возникает, по необходимости должно возникать либо из сущего, либо из не-сущего, однако ни из того, ни из другого [оно возникать] не может. В самом деле, сущее ["то, что есть"] не возникает, ибо оно уже есть, а из не-сущего ["того, чего нет"] не может возникнуть ничего, ибо должен быть какой-то субстрат [возникновения]. Доводя это рассуждение до логического конца, они приходят к выводу, что многого вообще нет, а есть одно только сущее ["то, что есть"] само по себе.

* ОН ЖЕ. Метафизика, А 3, 984 а 27: Самые первые [философы], которые занимались исследованиями такого рода и утверждали, что субстрат один, не испытывали [по этому поводу] никаких затруднений, однако некоторые из полагавших [субстрат] единым, как бы побежденные [~ вынужденные] этим исследованием, признали, что одно неподвижно, равно как и вся Вселенная, и причем не только в отношении возникновения и уничтожения (это тезис древний, и его признавали все), но и в отношении всех остальных видов изменения, и в этом их особенность. Так вот, из полагавших универсум единым никому не удалось постичь такую [движущую] причину, за исключением, пожалуй, Парменида, да и тому [это удалось] лишь постольку, поскольку он полагает не одну, а в некотором смысле две причины.

* Там же, А 5. 986 b 9: На основании изложенного выше можно в достаточной мере судить об образе мыслей старинных [мыслителей], признававших элементы природы множеством. Однако некоторые [из старинных философов] высказывались об универсуме как об одной субстанции, но только не все на один манер, ни в смысле правильности [их рассуждений], ни в смысле согласия с природой. Обсуждение этих [философов] никоим образом не вяжется с настоящим исследованием причин (они рассуждают не так, как некоторые натурфилософы, которые, признав сущее одним, тем не менее порождают из одного [множество] как из материи, а иначе: если те привносят [в одно] движение, во всяком случае когда пытаются объяснить происхождение универсума, то эти полагают [одно] неподвижным). Но все же вот то, что по крайней мере представляет интерес для настоящего исследования.

Там же. А 5, 986 b 18: Парменид, судя по всему, исследовал формальное [соответствующее логосу-понятию] Одно, а Мелисс — материальное, поэтому первый полагает его конечным, второй — бесконечным.

Там же, А 5, 986 b 27: Парменид же, судя по всему, высказывает более проницательные суждения. Он постулирует, что отличное от сущего ["того, что есть"] не-сущее—ничто, откуда, как он полагает, с необходимостью вытекает, что есть [только] одно — сущее ["то, что есть"] и ничего больше... Однако, вынуждаемый согласовать [теорию] с опытом [собств. "феноменами"] и полагая [поэтому], что [то, что есть], — одно согласно логосу, но множественно согласно чувственному восприятию, он, с другой стороны, полагает, что причин две и начал два: горячее и холодное, т. e. огонь и земля. Из них горячее он соотносит с сущим ["тем, что есть"], а холодное — с не-сущим ["тем, чего нет"]. Ср.: АЛЕКСАНДР АФРОД. Комм. к этому месту, с. 45, 2.

Там же, 1010 а 1: Причина этого воззрения в том, что они [Эмпедокл, Парменид, Демокрит, Анаксагор] занимались исследованием истины относительно реальности, но при этом единственной реальностью полагали чувственно воспринимаемые вещи.

25. АРИСТОТЕЛЬ. О небе, Г 1, 298 b 11: Те, кто философствовал в поисках истины до нас, расходились в своих воззрениях [относительно возникновения] и с теми взглядами, которые теперь высказываем мы, и между собой. Одни из них полностью отрицали возникновение и уничтожение: ничто сущее, утверждают они, не возникает и не уничтожается — это нам только кажется. Таковы Мелисс и Парменид с их сторонниками. Теории их, пусть даже во многом правильные, нельзя все же считать естественнонаучными, так как вопрос о существовании лишенных возникновения и совершенно неподвижных вещей должен рассматриваться не физикой, а другой, первенствующей над ней дисциплиной. А они полагали, что, кроме бытия чувственно воспринимаемых вещей, никакой другой реальности нет, но в то же время впервые поняли, что без такого рода [= неизменных] вещей никакое познание или мышление невозможны, и потому перенесли на первые [= умопостигаемые] те воззрения, которые были справедливы для вторых [= чувственных].

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, А 8, 325 а 13: Рассуждая таким образом, они вышли за границы [букв. "пере-шли", т. e. "транс-цендировали"] чувственного восприятия и, пренебрегши им, поскольку, по их мнению, надо следовать [только] разуму, утверждают, что универсум один, а согласно некоторым, неподвижен и безграничен, поскольку, мол, граница граничила бы с пустотой. Вот так, исходя из таких оснований, они и высказались об истине. Далее, в теории эти утверждения представляются верными, но полагать так о реальных вещах похоже на сумасшествие. ФИЛОПОН. Комм. к этому месту, с. 157, 27: Он бранит Парменида с его сторонниками ; за то, что они считали, что не следует обращать ни малейшего внимания на непосредственную очевидность вещей, а лишь на непротиворечивость теории.

26. ПЛАТОН. Теэтет, 181 а: А если сторонники [~ "остановщики"] [Мирового) Целого покажутся нам в своих утверждениях ближе к истине, перебежим к ним от тех, кто наделяет движением даже неподвижное.

СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, X, 46: Отрицают же [движение] Парменид. и Мелисс со своими последователями; Аристотель ["О философии", фр. 9, с. 77 Ross] назвал их "остановщиками природы и бесприродниками": остановщиками (stasiôtai) от слова остановка (stasis), а бесприродниками (aphusikoi) — потому что, отрицая движение они упразднили природу, которая, [по Аристотелю], есть источник движения.

27. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Г 6, 207 а 9: Целое мы определяем так: "то, в чем ничто не отсутствует", например целый человек или целый ящик. [Это определение приложимо] как к единичному [целому предмету], так и [к целому] в собственном смысле [= Мировому Целому], т. e. к "целому, вне которого [не находится] ни одна [из его частей]". А у чего что-то отсутствует [и находится] вне него — то не целое, что бы ни отсутствовало. Целое и совершенное [—законченное] либо совершенно тождественны, либо близки по значению. Но ничто не может быть совершенным, не имея конца, а конец есть граница. Поэтому следует полагать, что Парменид высказался лучше Мелисса: Мелисс говорит, что безграничное есть целое, а Парменид — что целое ограничено "от центра равносильное" [фр. В 8, ст. 44].

28. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", с. 115, 11: Как сообщает Александр, Теофраст в первой книге "Исследования о природе" излагает аргумент Парменида так: "То, что отлично [букв. "помимо"] от сущего, — не-сущее. Не-сущее ничто. Следовательно, сущее одно". А Евдем так: "То, что отлично от сущего, — не-сущее. Но сущее однозначно. Следовательно, сущее одно". Действительно ли Евдем пишет об этом с такой ясностью где-то еще, я не могу сказать. Но в "Физике" [ЕВДЕМ, фр. 43 Wehrli] он пишет о Пармениде следующее, причем из его слов, пожалуй, можно вывести [формулировку Евдема, цитируемую Александром]: "Парменидово доказательство того, что сущее одно, неубедительно, даже если сделать ему уступку и допустить, что [термин] 'сущее' употребляется в одном значении, за исключением категории чтойности, например когда [предикат] 'человек' сказывается об отдельных людях. И когда понятия предицируются о единичном, всем [индивидам] будет присуще одно и то же понятие сущего так же, как понятие животного присуще всем животным. Допустим, что все сущие прекрасны и нельзя найти ни одного, которое не было бы прекрасным: все [сущие] в таком случае будут прекрасны, но прекрасное будет не одним, а многим: 'прекрасным' будет цвет, 'прекрасным' — занятие, 'прекрасным' — все, что угодно. Точно так же все вещи будут 'сущими', но 'сущее' не будет ни одним, ни тем же самым: вода — это одно, а огонь — другое. Стало быть, неудивительно, что Парменид следовал недостоверным аргументам и был введен в заблуждение тем, что в его время еще не было выяснено: о многозначности [сущего] никто и понятия не имел, лишь Платон впервые ввел различение двух значений; никто не различал субстанциально сущего и акцидентально сущего. Явно он был обманут этим. Эта теория [= категориальный анализ сущего], равно как и силлогистика, была открыта [позднее] благодаря диспутам и диалектике [собств. "тезисам" (logoi) и "антитезисам" (antilogiai)], ибо [тезис] не признавался [оппонентом], если не казался [логически] необходимым. А прежние философы выставляли свои тезисы без доказательств".

29. Мнения философов, I, 24, 1 ("О возникновении и уничтожении"): Парменид и Мелисс отрицали возникновение и уничтожение, так как полагали универсум (to pan) неподвижным.

30. АММОНИЙ. Комм. к "Герменевтике", с. 133, 16: Прежде всего (как научил нас Тимей [27 С] и как утверждает сам Аристотель в своих рассуждениях о божестве, а до них Парменид, и не только у Платона [137 А], но и в своих стихах) в мире богов нет ни прошедшего, ни будущего, коль скоро ни то, ни другое не суще ["не налично-сейчас"], одно "уже не", другое "еще не", и коль скоро одно уже раз и навсегда изменилось, а другое постоянно изменяется; между тем такого рода [атрибуты] невозможно приписать сущностно сущим и не допускающим изменения даже в мысли [предметам].

31. Мнения философов (Стобей), I. 7. 26 ("Что есть бог?"): Согласно Пармениду, неподвижное, конечное, шарообразное.

32. Мнения философов, I, 25, 3 ("О необходимости"): Парменид и Демокрит: все в силу необходимости (anagkê), она же судьба (heimarmenê), Правда (Дикэ), провидение (pronoia) и творец космоса. Ср.: ФЕОДОРИТ, VI, 13: Парменид называет необходимость "божеством" (Зевсом), Правдой и провидением.

33. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Протрептик, 5, 64 (т. I, c. 49, 2 St.): Парменид Элейский причислил к богам огонь и землю.

34. ПЛУТАРХ. Против Колота, 13. 1114 D: [Парменид] не упраздняет ни ту, ни другую реальность [ни ноэтические, ни доксические вещи], но воздает должное каждой: к разряду единого-и-сущего он относит умопостигаемую реальность, называя ее "сущим" как нечто вечное и неуничтожимое, а "одним" — как нечто подобное себе и не поддающееся дифференциации, а к разряду неупорядоченного и движущегося он относит чувственную реальность. Средство познания этих [двух реальностей] можно видеть, с одной стороны, в "непогрешимом сердце легко убеждающей Истины" [В 1, 29], которое находится в контакте с умопостигаемым и пребывающим в одном и том же состоянии, а с другой — в "мнениях смертных, в которых нет достоверности точной [В 1, 30], поскольку они в контакте с вещами, подверженными всевозможным изменениям и аффектам и не сохраняющими самотождественности [букв. "подверженными расподоблению"].

СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 39, 10: [Парменид] называет это учение мнимым [собств. "постигаемым доксой"] и обманчивым не в том смысле, что оно абсолютно ложно, а в том, что оно низверглось [или: "низко пало"] от умопостигаемой истины до феноменального и постигаемого доксой чувственного мира.

Там же, с. 25, 15: Из полагавших конечное число начал одни принимают два, как, например, Парменид в "Доксе" огонь и землю, а точнее, свет и тьму.

35. АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, В 3. 330 b 13: Те, кто изначально допускает два [элемента], как, например, Парменид огонь и землю, считают промежуточные [тела], т. e. воздух и воду, их смесями.

Там же, В 9. 336 а 3: Поскольку, как они утверждают, горячему свойственно разделять, а холодному — сплачивать воедино, и каждое из других [тел] одно творит, другое претерпевает, из них, [как из материи], говорят они, и посредством них [как движущей причины] все остальное возникает и уничтожается.* Ср.: ФИЛОПОН. Комм. к этому месту, 287, 21: Александр говорит, что этого мнения держался Парменид с его сторонниками.

ЦИЦЕРОН. Учения академиков, II, 37, 118: Парменид [полагает] огонь тем, что движет, землю тем, что им оформляется.

36. Мнения философов (Стобей), II, 1, 2 ("О космосе"): ...Парменид, Мелисс... [признают] один космос... (3) Анаксимандр, Анаксимен... — бесчисленные космосы...

Там же (Стобей) II, 4, 11 ("Уничтожим ли космос?"): Ксенофан, Парменид, Мелисс [полагают] космос невозникшим, вечным и неуничтожимым.

37. Мнения философов (Стобей), II, 7, 1 ("О строении космоса"): Парменид говорит, что есть венцы, тесно переплетенные [или: "обвитые вокруг"], следующие друг за другом, один — из разреженного [вещества], другой — из плотного, а между ними — еще другие, смешанные из света и тьмы. То, что объемлет все [венцы] и окружает наподобие стены, — твердое, под ним — огненный венец. И то, что [находится] в самом центре всех [венцов], тоже твердое, а вокруг него — опять огненный [венец]. А самый средний из смешанных [венцов] для всех [них] — "родитель" движения и рождения; он называет его также "кормчей богиней", "ключедержицей", Правдой (Дикэ) и Необходимостью (Ананкэ). Аэр (темный воздух) — выделение земли, которое испарилось [из нее] по причине ее слишком сильного сжатия [собств. "валяния"]. Солнце и Млечный путь — отдушины огня. А Луна смешана из них обоих: аэра и огня. Выше всего расположен окружающий все эфир, под ним находится огненное [вещество] — то, что мы называем "небом", а уж под ним — земной мир.

ЦИЦЕРОН. О природе богов, I, 11, 28: [Теология Парменида]: Парменид измышляет нечто похожее на венок (он называет это stephanê)—содержащий огненный блеск или круг света, который окружает небо и который он называет богом. В нем невозможно заподозрить ни божественного образа, ни сознания. И много еще чудищ у того же [автора]: он ведь относит к богам "Войну", "Раздор", "Вожделение" и другие вещи того же рода, которые уничтожаются либо болезнью, либо сном, либо забвением, либо старостью. То же самое и о светилах, но, поскольку мы уже опровергли это учение [= о божественности светил] в случае с другим [философом], опустим его в случае с этим [Парменидом].* Ср.: ФИЛОДЕМ. О благочестии, с. 68 G= c. 534-535 Dox.: Парменид же*** очевидно, он полагает первого бога неодушевленным, а тех [богов], что им рождены, отчасти отождествляет со страстями человека...***

* ПЛАТОН. Пир, 195 с: А в древних распрях богов, о которых рассказывают Гесиод и Парменид, повинна скорей Необходимость, нежели Любовь [Эрос] ... Если бы в них была Любовь, они бы не оскопляли, не заковывали бы друг друга в цепи и не совершали бы множество других насилий...

38. Мнения философов (Стобей), II, 11, 4 ("О субстанции неба"): Согласно Пармениду, Гераклиту [А 10 DK= 61 а 1], Стратону [фр. 84 Wehrli], Зенону, небо состоит из огня.

39. Там же (Стобей), II, 13, 8 ("О субстанции звезд"): Парменид и Гераклит [А 10 ОК= 61 a1] полагают звезды сгустками огня.

40. ВИЗАНТИЙСКИЙ АНОНИМ, изд. Treu, с. 52, 19: Из неподвижных звезд, вращающихся вместе со Вселенной, одни для нас безымянны и непостижимы, как сказал Парменид-физик, а имеющих имена до шестой величины — тысяча, согласно Арату.

40 а. Мнения философов (Стобей), II, 15, 7 ("О порядке светил"): Парменид первой в эфире помещает Утреннюю звезду, тождественную, по его мнению, с Вечерней, за ней Солнце, а под ним те звезды, что в огненной [сфере], которую он называет "небом" [В 10, 5].

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ. VIII, 14: [Пифагор] первым сказал, что Вечерняя и Утренняя звезды тождественны, а по другим — Парменид.

41. Мнения философов (Стобей), II, 20, 8 ("О сущности Солнца"): Согласно Пармениду и Метродору [70 АН], Солнце — из огня.

42. Там же (Стобей), II, 25, 3 ("О сущности Луны"): Согласно Пармениду, из огня. Там же, II, 26, 2 ("О величине Луны"): Согласно Пармениду, равна [по величине] Солнцу, так как [?] им освещается.

Там же (Стобей), II, 28, 5 ("Об освещении Луны"): Фалес [11 А 17) первым сказал, что Луна освещается Солнцем. Пифагор, Парменид... того же мнения [ср. В 21].

43. Там же (Стобей), II, 20, 8 а ("О сущности Сонца"): Согласно Пармениду, Солнце и Луна выделились из Млечного пути, Солнце — из более разреженной смеси, т. e. горячею, Луна — из более плотной, т. e. холодного.

43 а. Там же, III, 1, 4 ("О Млечном пути"): Согласно Пармениду, смесь плотного и разреженного произвела млековидный цвет.

44. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 48: [Пифагор] первым назвал небо "космосом", а Землю круглой (согласно Теофрасту, Парменид, а согласно Зенону, Гесиод).

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), III, 15, 7 ("О землетрясениях"): Согласно Пармениду, Демокриту, [Земля] остается в равновесии вследствие равного расстояния от всех точек [периферии космоса], так как нет причины, по которой она скорее склонилась [~ перевесила] бы сюда, нежели туда: поэтому она-де только колеблется, но не движется.

АНАТОЛИЙ. О декаде, с. 30 Heib.: Кроме того, [пифагорейцы] полагали, что в центре четырех элементов покоится некий генадический [= соответствующий Единице, enadikon] огненный куб, о центральном местоположении которого знал и Гомер, когда говорил: "Столь внизу под Аидом, сколь Небо вверху над Землею" [Ил., VIII, 16]. Похоже, что в этом пифагорейцам следовали Эмпедокл и Парменид с их последователями и едва ли не большинство древних мудрецов, утверждая, что монадическая субстанция, подобно очагу, расположена в центре и благодаря равновесию сохраняет то же самое местоположение.

44 а. СТРАБОН, II, 22 (94): Посидоний говорит, что основоположником учения о разделении [Земли] на пять поясов (zônai) был Парменид, но только он утверждал, что жаркий пояс почти в два раза больше в ширину, {чем расположенный между тропиками}, так как заходит за оба тропика вовне и до умеренных поясов. Ср.: АХИЛЛ. Введение, 31 [из Посидония через Евдора], с. 67, 27: Парменид Элейский впервые дал толчок [развитию] учения о поясах.

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), III, 11, 4 ("О положении Земли"): Парменид впервые определил обитаемые области Земли, [локализовав их] в двух субтропических поясах.

45. МАКРОБИЙ. Комм. к "Сну Сципиона", I, 14, 20: Парменид [полагает, что душа состоит] из земли и огня.

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), IV, 3, 4 ("Тело ли душа и какова ее сущность?"): Парменид и Гиппас [18, 9] [считают душу] огненной.

Там же (Псевдо-Плутарх), IV, 5, 5 ("О сознании"): Согласно Пармениду и Эпикуру, сознание ["главенствующее начало"] находится во всей грудной клетке.

Там же (Стобей), IV, 5, 12: Парменид, Эмпедокл [фр. 525] отождествляют интеллект (nous) и душу (psuchê). По их мнению, нет ни одного животного, лишенного разума (alogon) в строгом смысле слова.

46. ТЕОФРАСТ. Об ощущениях, 1: Относительно ощущения наиболее распространенных общих воззрений два: одни объясняют его подобием [органа и объекта], другие — противоположностью. Парменид, Эмпедокл и Платон — подобием, а ... Анаксагор и Гераклит с их последователями — противоположностью... (3) Парменид вообще ничего не определил, а лишь [указал], что при наличии двух элементов познание (gnôsis) зависит от преобладания [одного из них]. В зависимости от того, окажется ли в избытке горячее или холодное, мысль (dianoia) становится иной, причем лучше и чище та, что от горячего. Правда, и ей нужна определенная пропорция (summetria): "Смотря по тому, в каком состоянии всякий раз... — говорит он, — мысль" [В 16]. Ощущение и мышление (tо phronein) он отождествляет, поэтому и память и забвение проистекают от этих [элементов] и обусловлены [пропорцией их] смеси. А когда они смешаны в равной пропорции, будет ли сознание или нет и что это будет за состояние, — больше он никаких разъяснении не дал. А то, что он и противоположному [элементу, т. e. холодному, — земле] как таковому приписывает ощущение, это явствует из тех его слов, где он говорит, что свет, тепло и голос мертвый не ощущает из-за отсутствия огня, а холод, молчание и [другие] противоположности ощущает. Мало того, вообще все существующее обладает-де некоторым сознанием! С помощью такого голословного утверждения он, по-видимому, хочет одним махом отрубить те трудности, которые вытекают из его воззрения.

46 а. Мнения философов (Стобей) V, 30.4 ("О здоровье, болезни и старости"): Согласно Пармениду, старость вызывается нехваткой тепла.

46 b. ТЕРТУЛЛИАН. О душе, 45: Эмпедокл [фр. 567] и Парменид... полагают. . сон ... охлаждением.

47. Мнения философов (Стобей), IV, 9, 6 ("Истинны ли ощущения?"): Парменид, Эмпедокл [фр. 432], Анаксагор, Демокрит, Эпикур, Гераклид [фр. 122а Wehrli] полагают, что отдельные ощущения обусловлены соразмерностью пор [с воспринимаемыми объектами], причем к каждому органу чувств подходит [собств. "подогнан, прилажен"] соответствующий род чувственно воспринимаемых объектов.

48. Мнения философов (Стобей), IV, 13, 9-10 ("О зрении"): По словам Гиппарха, [зрительные] лучи, которые вытягиваются из каждого глаза, своими концами, словно прикосновеньями рук, ощупывают внешние тела и передают восприятие к органу зрения. Некоторые приписывают это мнение и Пифагору как авторитету в математических науках, и, кроме того, Пармениду, который обнаруживает этот взгляд в своих стихах.

49. ФИЛОДЕМ. Риторика, fr. inc. 3, 7 (т. II, с. 169 Sudh.): ...Парменид и Мелисс, которые учат, что Все — одно, и так как ощущения ложны...

Мнения философов (Стобей), IV, 9, 1 ("Истинны ли ощущения?"): Пифагор, Эмпедокл, Ксенофан [21 А 49], Парменид... полагают ощущения ложными.

50. Мнения философов (Стобей), IV, 9, 14: Согласно Пармениду, Эмпедоклу, влечение [= аппетит] возникает от недостатка пищи...

51. ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 4, 7, 8: Эмпедокл [фр. 484] ... утверждает нечто следующее. Сначала из как бы беременной земли там и сям родились отдельные члены, затем они срослись и образовали естество цельного человека, смешанное одновременно с огнем и водой... Того же мнения, за исключением немногочисленных расхождений с Эмпедоклом, держался и Парменид из Велии. Ср.: Мнения философов V, 19, 5.

52. АРИСТОТЕЛЬ. О частях животных, В 2. 648 а 25: Некоторые говорят, что водные животные теплее земных, полагая, что холод среды компенсируется теплотой их природы, равно как они же утверждают, что бескровные [живые существа теплее] обладающих кровью, а самки — самцов. Так, Парменид и некоторые другие утверждают, что женщины теплее мужчин, поскольку, мол, месячные происходят от теплоты и обилия крови, а Эмпедокл — наоборот.

53. Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 7, 2 ("Как рождаются самцы и самки?"): Парменид — наоборот, [нежели Эмпедокл; ср. 31 А 81], по его словам, на севере [во время антропогенеза из земли] произросли самцы, так как они содержат больше плотного [вещества], а на юге — самки в силу рыхлости.

Там же, V, 7, 4: Согласно Анаксагору [59 А 111] и Пармениду, [сперма, отделившаяся] с правой стороны [тела отца], эякулируется в правые части матки, а с левой — в левые: [в этом случае родятся самцы]. Если же направление эякуляции поменяется, родятся самки. Ср.: АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, Д 1. 763 b 30.

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 5, 2: Стало быть, среди философов нет общепризнанного мнения по вопросу, откуда [= из какой части тела] исходит семя. Парменид полагал, что оно происходит то с правой стороны, то с левой.

54. Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 11, 2 ("Откуда происходит сходство [ребенка] с родителями и с предками?"): Парменид полагает, что, когда сперма отделится с правой стороны {матки}, [ребенок похож] на отца, когда с левой — на мать.

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 6, 8: Впрочем, Парменид полагает, что, когда семя даст правая сторона [тела отца], тогда сыновья похожи на отца, когда левые — на мать.

Там же, 6, 5: Между женщиной и мужчиной, говорит Парменид, происходит борьба и на чьей стороне победа, того облик и воспроизводится [в ребенке].

ЛАКТАНЦИЙ. О творении Божьем, 12, 12: Считается, что несхожие натуры образуются так: когда семя мужского пола случайно попадет в левую часть матки, то, как полагают, рождается мальчик, но поскольку он зачат в женской части, то в нем есть что-то женское в большей мере, нежели это допускает мужское достоинство: либо замечательная красота, либо излишняя белизна, либо гладкость тела, либо нежны" члены, либо маленький рост, либо тонкий голос, либо слабость духа, либо сразу несколько из этих черт. Точно так же если в правую часть [матки] вольется женского рода семя, то родится девочка, но поскольку она зачата в мужской части, то в ней есть что-то мужское в большей мере, нежели это дозволяет ее пол: либо мощные члены, либо непомерный рост, либо смуглый цвет, либо бугристое лицо, либо некрасивые черты, либо низкий голос, либо отважный дух, либо сразу несколько из этих черт [ср. В 18].

 

В. ФРАГМЕНТЫ

 

О природе

 

1. Ст. 1-30: СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 111: Ученик Ксенофана Парменид осудил гипотетическую [собств. "основанную на доксе"] теорию, т.e. теорию, основанную на необоснованных субъективных представлениях, и признал критерием [истины] научную, т.e. непогрешимую, теорию. В начале поэмы "О природе" он пишет так [цит. стихи 1-30 и фр. В 7, ст. 2-7]. (112) В этих стихах под "несущими" его "конями" Парменид разумеет иррациональные порывы и влечения души [ст. I], а по "многовестному пути божества" едет сообразное с философской теорией умозрение, каковая теория в виде бога-проводника ведет к познанию всех вещей [ст. 2-3]. "Девы", ведущие его за собой, — это ощущения [ст. 5], из которых на слух он намекает в словах: "Ибо ее подгоняли два вертящихся вихрем колеса" [ст. 7], т.e. уши, которыми воспринимают звук. Зрение он называет "Девами Гелиадами" [ст. 8], покинувшими "дом Ночи" [ст. 9] и "к свету гонящими" [ст. 10], так как без света оно бесполезно. "Многокарающая Правда", "имеющая чередующиеся ключи" [ст. 14], к которой он прибыл, — это разум, обладающий безошибочными представлениями о вещах. "Приняв" его [ст. 22], она обещает научить его двум вещам: "как непоколебимому сердцу легко убеждающей Истины" [ст. 29], что означает незыблемое основание науки, так и "мнениям смертных, в которых нет очевидной достоверности" [ст. 30], т.e. всему, что основано на мнении и ненадежно. Ст. 28-32: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "О небе", 557, 20: Те философы признавали двоякую реальность: с одной стороны, реальность истинно сущего, умопостигаемого, с другой — становящегося, чувственного, которую они не считали возможным называть "сущим" в абсолютном смысле, но "тем, что кажется сущим". Поэтому о сущем, утверждают они, имеется истина, о становящемся — мнение. Парменид говорит [ст. 28 сл.].

Кони, которые меня несут, — доставляли [меня] так далеко, как только может достичь дух [~ мысль],
После того как привели меня и вступили на многовестный путь
Божества, который ведет знающего мужа в стремительном полете по Вселенной.
Этим путем я несся, ибо по нему несли меня сверхпроницательные кони,
(5) Во весь опор мча колесницу, а Коры (Девы) путеводительствовали.
Пылающая ось издавала в ступицах скрежет втулки,
(Ибо ее подгоняли два вертящихся вихрем колеса
С обеих сторон), всякий раз как Коры (Девы) Гелиады (Дочери Солнца),
Покинувшие дом Ночи, [погоняли коней и] торопились отвезти [меня]
(10) К Свету, сбросив руками покрывала со [своих] голов.
Там — ворота путей Ночи и Дня,
И их объемлет притолока и каменный порог,
А сами — высоко в эфире — они наглухо закрыты огромными створами,
Двойные запоры которых сторожит многокарающая Дика (Правда).
(15) Коры стали уговаривать ее ласковыми словами
И смекалисто убедили, чтобы она им закрепленный шпеньком засов
Мигом откинула от ворот. И тогда они распахнулись
И образовали широкозияющий проем между створами,
Поочередно повернув в гнездах многомедные стержни,
(20) Закрепленные гвоздями и заклепками. И вот туда через ворота
Прямо направили Коры по торной дороге колесницу да коней.
И богиня приняла меня благосклонно, взяла десницей
Десницу и, обратившись ко мне, сказала так:
"О Курос (Юноша), спутник бессмертных возниц,
(25) На конях, которые тебя несут, прибывший в наш дом,
Привет тебе! Ибо отнюдь не Злая Участь (Мойра) вела тебя пойти
По этому пути — воистину он запределен тропе человеков —
Но Закон (Фемида) и Правда (Дикэ). Ты должен узнать все:
Как непогрешимое сердце легко убеждающей Истины,
(30) Так и мнения смертных, в которых нет непреложной достоверности.
Но все-таки ты узнаешь и их тоже: как о кажущихся вещах
Надо говорить правдоподобно, обсуждая их все в совокупности.

 

2. Ст. 1=8: ПРОКЛ. Комм. к "Тимею", т. I, с. 345, 18 [после В 1, 29-30]. Ст. 3— 8: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 116, 25: Если же кто желает услышать самого Парменида, излагающего эти постулаты, один из которых гласит, что отличное от сущего — не-сущее и ничто (этот постулат тождествен постулату об однозначности "сущего"), то он найдет их в следующих стихах [цит. ст. 3-8]. Ст. 5-6: ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", 1078, 4-5.

Давай я скажу тебе (а ты внимательно выслушай) речь о том,
Какие пути поиска [~ дознания] единственно мыслимы:
Один [путь] — что [нечто] есть и что невозможно не быть;
Это — путь Убеждения (ибо оно сопутствует Истине).
(5) Другой — что [нечто] не есть и что по необходимости должно не быть.
Вот эта тропа, указываю тебе, совершенно неведома [= непознаваема],
Ибо то, чего нет, ты не мог бы ни познать (это неосуществимо),
Ни высказать.

 

3. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 23 (т. II, с. 440, 12): Аристофан сказал:

"Мыслить означает то же, что делать" [фр. 691 К.], и до него Парменид Элейский:

"...мыслить и быть одно и то же". ПЛОТИН, V, 1, 8 Н.—S.: Прежде [т. e. до Платона] такого воззрения держался и Парменид, поскольку он отождествлял сущее и ум (нус) и полагал сущее не в чувственных вещах: "мыслить и быть — одно и то же", говорил он. Кроме того, он называет сущее "неподвижным" — впрочем, присовокупляя "мышление" — и тем самым устраняет из него всякое телесное движение, а также уподобляет его "глыбе шара", так как оно заключает все внутри себя и так как мышление не вне его, но в нем самом. [Грамматически допустимый вариант перевода: "... ибо одно и то же может быть мыслимо и быть"].

4. Ст. 1-4: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 15 (т. II, с. 335, 25 St.) [после: ЭМПЕДОКЛ. фр. 31, ст. 21]: Также и Парменид в своей поэме говорит намеками о надежде [цит. ст. 1-4], поскольку и надеющийся, подобно верующему, видит умом умопостигаемое и грядущее. Значит, если мы признаем реальной [букв. "чем-то"] справедливость, признаем и красоту, да и истину признаем реальностью, однако ж ничего подобного мы никогда глазами не видели, а разве лишь одним умом. Ст. 1: ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", 1152, 37; ФЕОДОРИТ. Лечение, I, 72; ст. 2: ДАМАСКИЙ, 67. 23.

Однако созерцай умом отсутствующее как постоянно присутствующее,
Ибо [отсутствующее?] не отсечет сущее от примыкания к сущему,
(3) Ни когда оно повсюду полностью рассеивается по космосу,
Ни когда оно сплачивается.

 

5. ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", I, с. 708, 16 [после В 8, 25]:

Для меня равнозначно то,
Откуда начать, ибо я приду туда снова.

 

6. Ст. 1-9: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 117, 2 [после В 2]: О том, что два противоречащих суждения не могут быть одновременно истинными, он говорит в тех стихах, где порицает отождествляющих противоположности; сказав: "Ибо есть — бытие ... это путь поиска", — он добавляет: "А затем... попятный путь". Ст. 8-9: Там же, 78, 2: Упрекнув тех, кто сводит воедино сущее и не-сущее в умопостигаемом: "Те, у кого быть и не быть считаются одним и тем же", [В 6, 8-9] и отвратив от пути ищущего не-сущее: "Отврати же от этого пути поиска [свою] мысль" [В 7, 2], он добавляет: "Остается только один и т. д." [В 8, 1 сл.]. Ст. 1-2: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 86, 27-28.

То, что высказывается и мыслится, необходимо должно быть сущим

                                              ["тем, что есть"], ибо есть — бытие,
А ничто — не есть: прошу тебя обдумать это. "

***

Это путь поиска, от которого я тебя <отвращаю>, во-первых,
А затем от того, по которому смертные, не знающие ничего,
(5) Блуждают о двух головах, ибо беспомощность в их
Груди правит сбившимся-с-пути умом, а они носятся
Одновременно глухие и слепые, в изумлении [= "ничего не понимая"],

                                                            невразумительные толпы,
Те, у кого "быть" и "не быть" считаются одним и тем же
И не одним и тем же и для всего имеется попятный [= "противоположный"] путь.

 

7-8. 7, 1-2: ПЛАТОН, Софист, 237 а, ср. 258 d: [Элейский гость]. [Возможность] казаться в явлении и мниться в мнении, но при этом не быть, а также [возможность] высказывать нечто неистинное, все это полно [противоречий, вызывающих] недоумения всегда — и в прежние времена, и сейчас. Каким образом сказавший, что возможно высказывать нечто ложное или полагать его в мнении истинно сущим, не испытывает, произнеся это, противоречия, — совершенно непостижимо. [Теэтет.] ...Эта теория посмела признать, что не-сущее ["то, чего нет"] есть, иначе-де ложь не была бы возможной, будь она тем, что есть. Великий Парменид, мальчик мой, когда мы сами были мальчиками, опровергал это перед нами с начала и до конца, постоянно утверждая в прозе и в стихах: "Ибо никогда не вынудить... мысль". Ст. 1: АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, N 2. 1089 а 2: Они [платоники] полагали, что все сущее будет одним, если не разрешить и не отбить тезис Парменида: "Ибо никогда... чего нет, есть"; необходимо, мол, доказать, что не-сущее есть.

7, 2-6+ В 8, 1-2 [после В 1]: СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 114 [стихи 3-6: VII, 111]: И под конец он поясняет, что следует доверять не ощущениям, но только разуму: "И да не заставит тебя... произнесенное мной". Как явствует из сказанного, он тоже объявил критерием объективной истины научную теорию (логос) и тем самым отказался принимать во внимание ощущения. Ст. 3-5: ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 22.

8, 1-52: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 144, 29 [после А 211: Стихи, следующие после той части [поэмы Парменида], где элиминируется не-сущее, гласят: "Остается только один... внимая обманчивому нарядному строю моих стихов". 8, 1-14: Там же, 78, 5 [после В 7, 2] ... Добавляет: "Остается только один... очень много знаков", — и затем излагает признаки абсолютного бытия: "Что сущее нерожденным... ослабив оковы". Говоря это об абсолютном бытии, он с очевидностью доказывает, что это бытие не возникло: [оно не могло возникнуть] ни из бытия, так как ему не предсуществовало другого бытия, ни из небытия, ибо небытия вовсе нет. И почему оно возникло именно тогда-то, а не раньше и не позже? Равным образом, [абсолютное бытие не возникло] из не-вполне-бытия [букв. "того, что в каком-то смысле есть, а в каком-то не есть"], подобно тому как возникают чувственные вещи, ибо не-вполне-бытие не могло бы предсуществовать абсолютному бытию, но гипостазировалось после него.

8, 3-4: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 112 (т. II, с. 402, 8): Парменид... пишет о боге так: "очень много [знаков], что оно... бездрожно и нерожденно [sic]". 8, 38: ПЛАТОН. Теэтет, 180 D: Другие вопреки им [гераклитовцам] утверждали, нечто противоположное, как-то: "...оно неподвижно, всему имя будет..." [текст испорчен] и все прочее, что вопреки всем им [гераклитовцам] утверждают Мелиссы и Пармениды, что-де все одно и неподвижно само в себе, так как лишено пространства, в котором могло бы двигаться. В 8, 39: ср.: Мелисс В 8: "Если земля, вода ... есть ... и все прочее, о чем люди говорят, что оно истинно есть". 8, 42: ср.: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 147, 13: Надо полагать, что Парменид учит [о Едином] как о первой причине, коль скоро [выражения] "все вместе" [ст. 5] и "крайний предел" означают Единое. Но если он имеет в виду не абсолютное Единое в себе, а "единое сущее" и если "единородное", и если хоть и "предел", но "конечный", то, быть может, он указывает на неизреченную причину всего, стоящую над ним. 8, 43-45: ПЛАТОН. Софист, 244 E: [Тождественно ли "единое сущее" "целому"?] Стало быть, если [единое сущее] целокупно, о чем говорит и Парменид: "Со всех сторон, похожее на глыбу... чем вот там", — то, поскольку сущее таково, оно имеет центр и края, а имея их, оно со всей необходимостью должно иметь части... ЕВДЕМ, фр. 45 Wehrli = СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 143, 4: Следовательно, то, что [Парменид] говорит [о едином сущем], не может относиться и к Небу [= Вселенной], как, по словам Евдема, полагали некоторые, понимая в атом смысле стихи "Со всех сторон, похожее на глыбу совершенно-круглого шара": Небо не "неделимо" и не "подобно шару", но есть точнейший шар в природе. 8, 44: АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Г 6. 207 а 15: Следует полагать, что Парменид высказался лучше Мелисса: Мелисс говорит, что безграничное есть целое, а Парменид — что целое ограничено "от центра равносильное". 8, 50-61: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 38, 28: Завершив рассуждение об умопостигаемом, Парменид добавляет следующее...:"На этом я кончаю ... чтобы тебя, чего доброго, не обскакало какое-нибудь воззрение смертных". 8, 50-59: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 30, 14: Перейдя от умопостигаемого к чувственному или, как он сам говорит в следующих стихах: "На этом я кончаю ... внимая обманчивому нарядному строю моих стихов" — от "истины" к "мнению", Парменид также полагает элементарными началами чувственных вещей первичную противоположность, которую он называет "светом и тьмой", <или> "огнем и землей", или "плотным и разреженным", или "тождественным и иным", о чем говорит в непосредственно примыкающих к цитированным выше стихах: "Смертные приняли решение ... плотное и тяжеловесное обличье". 8, 52: СИМПЛИКИЙ. Там же, 147, 28:"Обманчивым" он называет "нарядный строй стихов", в которых идет речь о "мнениях смертных". 8, 53-59: СИМПЛИКИЙ. Там же, 179, 29: Физики, признающие сущее единым и неподвижным, подобно Пармениду, также полагают началами противоположности. Так, Парменид в "Доксе" также полагает началами горячее и холодное. Он называет их огнем и землей или светом и ночью, т.e. тьмой. После "Истины" он говорит:

"Смертные приняли решение ... тяжеловесное обличье".

 

7:

Ибо никогда не вынудить этого: что то, чего нет, — есть.
Отврати же от этого пути поиска [свою] мысль,
И да не заставит тебя [вступить] на этот путь богатая опытом привычка
Глазеть бесцельным [~ невидящим] оком, слушать шумливым слухом
(5) И [пробовать на вкус] языком. Нет, рассуди разумом (logos)

                                        многооспаривающее опровержение,

Произнесенное мной.

8:

                                   Остается только один мысленный путь,
[Который гласит]: "ЕСТЬ". На нем — очень много знаков,

Что сущее нерожденным, оно и не подвержено гибели,
Целокупное, единородное, бездрожное и законченное [?].
(5) Оно не "было" некогда и не "будет", так как оно "есть" сейчас —

                                                      все вместе [~ одновременно],
Одно, непрерывное. Ибо что за рожденье будешь выискивать ему?
Как и откуда оно выросло? Из не-сущего ["того, чего нет"]? Этого я не разрешу
Тебе высказывать или мыслить, ибо нельзя ни высказать, ни помыслить:
"Не есть". Да и какая необходимость побудила бы его
(10) [Скорее] позже, чем раньше, начав с ничего, родиться на свет?
Следовательно, оно должно быть всегда или никогда.
Равно как и из сущего сила достоверности никогда не позволит
Рождаться чему-либо, кроме него самого. Вот почему
Правда (Дикэ) не отпустила [сущее] рождаться или гибнуть, ослабив оковы,
(15) Но держит крепко. Спор [собств. "тяжба, требующая решения"]

                                                                  по этому делу — вот в чем:
ЕСТЬ или НЕ ЕСТЬ? Так вот, решено [~ вынесен приговор],

                                                        как [этого требует] необходимость,
От одного [пути] отказаться как от немыслимого, безымянного,

                                                                     ибо это не истинный

Путь, а другой — признать существующим и верным.
Каким образом то, что есть [~ сущее-сейчас], могло бы быть потом?
Каким образом оно могло бы быть-в-прошлом [или: "стать"]?
(20) Если оно "было" [или: "стало"], то оно не есть, равно как

                                                    если ему [лишь] некогда предстоит быть.
Так рожденье угасло и гибель пропала без вести.
И оно неделимо, ибо оно все одинаково,
И вот тут его ничуть не больше, а [вот там] ничуть не меньше,
Что исключило бы его непрерывность, но всенаполнено сущим.
(25) Тем самым Все непрерывно: ибо сущее примыкает к сущему.
Неподвижное, в границах великих оков,
Оно безначально и непрекратимо, так как рождение и гибель
Отброшены прочь: их отразило безошибочное доказательство
Оставаясь тем же самым в том же самом [месте], оно покоится само по себе.
(30) И в таком состоянии оно остается стойко [~ постоянно], ибо неодолимая Ананкэ
Держит [его] в оковах предела [~ границы], который его запирая-объемлет,

Потому что сущему нельзя быть незаконченным.
Ибо оно не нуждается ни в чем, а нуждайся, нуждалось бы во всем.
Одно и то же — мышление и то, о чем мысль,
(35) Ибо без сущего, о котором она высказана,
Тебе не найти мышления. Ибо нет и не будет ничего,
Кроме сущего ["того, что есть"], так как Мойра приковала его
Быть целокупным и неподвижным. Поэтому [пустым] именем будет все,
Что смертные установили [в языке], убежденные в истинности этого:
(40) "Рождаться и гибнуть", "быть и не быть",
"Менять место" и "изменять яркий цвет".
Но поскольку есть крайняя граница, оно закончено
Со всех сторон, похожее на глыбу совершенно-круглого Шара,
Везде [= "в каждой точке"] равносильное от центра, ибо нет нужды,
(45) Чтобы вот тут его было больше или меньше, чем вот там.
Ибо нет ни не-сущего, которое заставило бы его перестать примыкать
К однородному [с ним], ни [такого] сущего, чтобы [сущего]
Вот тут было больше, а вот там меньше, чем сущего,

                                                  так как оно всецело неприкосновенно
Ибо равное самому себе со всех сторон [= от всех точек периферии]

                                                  оно однородно внутри [своих] границ.
(50) На этом я кончаю достоверное слово и мысль
Об истине. Начиная отсюда, учи мнения (doxas) смертных,
Внимая обманчивому нарядному строю (kosmon) моих стихов.
Смертные приняли решение именовать две формы (morphai),
Одну из которых [именовать] не следует — в этом их ошибка.
(55) Они различили [их как] противоположности по внешнему облику

                                           и установили [отличительные] признаки
Порознь друг от друга: с одной стороны—пламени огонь небесный [эфирный],
Мягкий, очень разреженный {легкий}, повсюду тождественный самому себе,
А другому — не тождественный. А с другой — и это тоже само по себе, —
Как противоположность [огню] — невежественную [?] ночь,

                                                         плотное и тяжеловесное обличье.
(60) Я изрекаю тебе вполне правдоподобное мироустроение

                                                       [= "космогонию", diakosmon],
Чтобы тебя, чего доброго, не обскакало какое-нибудь воззрение смертных.

 

Схолий к ст. 56-59: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 31, 3: [В кодексе с поэмой Парменида] между строк вписана также прозаическая цитатка, якобы принадлежащая самому Пармениду; она гласит: "это [= огонь] называется разреженным, теплым, светом, мягким и легким, а плотное поименовано именами: холодное, тьма, твердое и тяжелое: это те [противоположности], которые отделились друг от друга".

 

9. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 180, 8 [после В 8, 59]: И чуть ниже [пит. ст. 1-4]. Если же "нет ничего, что было бы непричастно ни тому, ни другому", то это означает, что они оба начала и что они противоположны.

        Но коль скоро все [вещи] названы именами "Свет" и "Ночь",
        И те [противоположные "признаки"], которые соответствуют

                           их свойствам (dunameis), наименованы этим [вещам] и тем,
        (3) То, [следовательно], все наполнено вместе Светом и непроглядной Ночью,
        Обоими поровну, так как ни тому, ни другому не причастно ничто.

10. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 138 (т. II, с. 419, 12): Придя к истинному познанию [Христа], пусть тот, кому угодно, послушает обещания Парменида Элейского: "ты познаешь... звезд". Ср.: ПЛУТАРХ. Против Колота, 13. 1114 В: [Вопреки нападкам Колота Парменид своим учением о Всеединстве не упразднил физического мира]. Он сочинил и космогонию (diakosmon), и смешением элементов, светлого и темного, из них и посредством них порождает все явления. И о Земле ведь он много чего сказал, и о небе, и о Солнце, и о Луне, и о звездах, и о происхождении людей расскаэал. И поскольку он был древним фисиологом и сочинил свое собственное сочинение, а не испортил чужое, [как эпикурейцы], то ни одного важного вопроса не обошел молчанием. Еще раньше Сократа и Платона он понял, что в природе есть нечто постигаемое мнением, а есть нечто постигаемое умом: постигаемое мнением ненадежно и шатко в силу того, что оно подвержено многочисленным изменениям и переменам, растет и убывает и по-разному воспринимается в ощущении различными [субъектами], и даже не всегда одинаково одним и тем же, а умопостигаемое относится к другому виду, ибо оно "цельночленно, бездрожно и нерожденно" [В 8, 4], как он сам сказал и т. д.

        Ты познаешь эфирную природу и все, что в эфире,
        Знаки [= созвездия], и дела чистого светоча лучезарного Солнца,
        (3) Делающие [его] невидимым, и откуда они возникли
        Уведаешь также цикличные [собств. "ходящие взад-вперед"] дела круглоокой Луны
        И [ее] природу, познаешь и [все] объемлющее Небо —
        (6) Откуда оно родилось и как понуждающая Ананкэ приковала его
                                                                Стеречь границы звезд.

11. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "О небе", 559, 20: О чувственно воспринимаемом Парменид, по его словам, начнет говорить

        ...как Земля, Солнце и Луна,
        И общий [всем] эфир, и небесное Млеко, и крайний Олимп,
        (3) И звезд горячий дух порывисто пустились

        Рождаться...

и излагает затем происхождение подверженных возникновению и уничтожению вещей вплоть до частей животных.

12. Ст. 1-3: СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 39, 12 [после В 8, 61]: Чуть ниже" снова сказав о двух элементах, он прибавляет и творящую причину, говоря так: "Более узкие ... правит". Ст. 2-6: Там же, 31, 10: О том, что творящая причина относится не только к телам, вовлеченным в рождение, но и к бестелесным сущностям, осуществляющим рождение, Парменид ясно передал в следующих словах: "Те, что за ними... самца". Ст. 4: Там же, 34, 14: Творящей причиной, единой и общей, он полагает богиню, находящуюся "в середине всего" и выступающую причиной всяко"" рождения.

        Более узкие [венцы] наполнены беспримесным Огнем,
        Те, что за ними — Ночью, но при этом испускается доля пламени,
        (3) А в середине их — богиня, которая всем правит:
        Она зачинает проклятое рождение и совокупление всех существ,
        Посылая совокупиться самцу самку и, наоборот,
        (6) Самке самца.

13. ПЛАТОН. Пир, 178 b: [Космогонический Эрос: Гесиод, Акусилай, Парменид]. Парменид же [родительницей Эрота] считает Генесис: "Наипервейшим... Эрота". АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 4. 984 b 23: Можно предположить, что впервые подобную [= движущую] причину исследовал Гесиод, равно как и все остальные, полагавшие эрос онтологическим принципом, например Парменид: конструируя космогонию, он говорит: "Наипервейшим... Эрота"., ПЛУТАРХ. О любви, 13. 756 F: Парменид объявляет Эрота древнейшим из творений Афродиты; он пишет в "Космогонии" [= "Доксе" ]: "Наипервейшим... Эрота". СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 39, 18 [после В 12, 3]: Он считает ее [Богиню — Daimon] и причиной богов, [а не только рождения животных] в следующих словах:

                 Наипервейшим из всех богов она смастерила Эрота...

и т. д. И еще он говорит, что она посылает души то из видимого мира в невидимый [to aphanes= Аид], то наоборот, [из невидимого в видимый]. [Продолжение теогонии Парменида см. А 37, ЦИЦЕРОН].

Ср.* ДАМАСКИЙ. О нач. F 371: Далее, в-пятых, богов, видимых в этом космосе, но не эманирующих из горних рядов, богословы представляют нам как молодых или по большей части старых. Ими полны орфические и варварские теологии. И действительно, Парменид, который рассказывает нам о все новых и новых чинах (diakosmoi) [богов], завершил [теогонию] на шестом поколении богов, дойдя до этого [= подлунного чина]. Последний же из всех — подлунный мир (kosmos), как свидетельствуют оракулы, философские учения и, можно сказать, сама чувственная очевидность [ср.: ОРФЕЙ, В 1].

* 13 а. АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, Z 15. 1040 а 31: [О солнце]

                Прячущийся-ночью... обегающий Землю по кругу <свет>.

14. ПЛУТАРХ. Против] Колота,] 15. 1116 А: [Подобно тому как тот, кто не называет изображение Платона "Платоном", не отрицает тем самым реальности изображения], так и тот, кто не называет раскаленное железо "огнем" или Луну [отражающую свет Солнца] "Солнцем", но, говоря словами Парменида, [называет Луну]

                Сияющим-ночью, бродящим вокруг Земли чужим светом,

не отрицает ни пользы железа, ни реальности (phusin) Луны.

15. ПЛУТАРХ. О лице на Луне, 16, 6. 929 А: Из такого множества небесных светил одна лишь Луна нуждается в чужом свете и кружит, по словам Парменида,

                Вечно обращая взор к лучам Солнца.

15 а. Схолии к "Шестодневу" Василия Великого, 25 [ed. Pasquali. Gott. Nachr. 1910, p. 201, 2]: [К словам "если предположить, что Земля зиждется на воде"]. Парменид в поэме назвал. Землю "коренящейся в воде".

16. АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, Г 5. 1009 b 21 [ср. А 46]:

                Какова в каждый момент пропорция смеси [элементов в]

                                                                непрестанно-меняющихся членах,
                Такова и мысль [= "ощущение"], приходящая людям на ум.
                Ибо Природа членов тождественна с тем, что она сознает, у людей,
                И у всех [существ], и у Всего, а именно: чего [в ней] больше,

                                                                    то и мыслится [= "ощущается"].

17. ГАЛЕН. Комм. к "Эпидемиям" Гиппократа, VI, 48 (т. XVII А 1002 К.). О том. что зачатие мальчика происходит в правой части матки, говорили, [помимо Гиппократа], и другие древнейшие ученые. Парменид сказал так:

                Справа — мальчики, слева — девочки...

18. ЦЕЛИЙ АВРЕЛИАН. О хронических болезнях, IV, 9 (с. 902 Drabkin): [Контекст: гомосексуальность]. В книгах "О природе" Парменид говорит, что в результате [особенностей] зачатия иногда рождаются изнеженные и расслабленные люди. Поскольку его греческий текст написан в гексаметрах, я тоже передам его в стихах. А чтобы не смешивать языки, я, как мог, перевел их на латынь тем же размером [цит. ст. 1—б]. Он полагает, что в семени, помимо материальных веществ, имеются силы [virtutes= dunameis, ср. В 9, 2]. Если они смешаются таким образом, что в одном и том же теле образуют единство, то порождают [в ребенке] половое влечение, сообразное с полом. Если же вещества [мужского и женского] семени смешаются, а силы останутся разделенными, то рожденным [от такого зачатия] достается любовное влечение, свойственное и тому и другому полу:

                Когда мужчина и женщина смешивают семена любви,
                То сила (virtus), формирующая [?] в жилах из различной крови,
                В случае, если она сохраняет пропорцию смеси (temperiem),

                                                                образует хорошо сложенные тела.
                Ибо если семя перемешалось, а силы враждуют
                И не образуют единства в смешанном теле, то они жутко
                Будут терзать рождающийся пол двойным семенем.

19. СИМПЛИКИЙ, Комм. к "О небе", 558, 8: Изложив диакосмезу чувственных вещей, он опять добавил:

            Так, к твоему сведению, согласно мнению (kata doxan)

                                                родились эти-вот [вещи]и существуют теперь,
            А в будущем, коль скоро они образовались, им придет конец.
            Люди же для каждой из них установили имя как примету.

 

Dubia

 

20. = ЭМПЕДОКЛ, "О природе", фр. 611.

21. Мнения философов, II, 30, 4 (Стобей) ("О видимом облике Луны. Почему она кажется землистой?"): Парменид: потому, что к огненному веществу в ней примешано темное. Поэтому он называет это светило "лжесветящим".

 

Парменид

 

О ПРИРОДЕ

 

Стихотворный перевод

 

фр. 1
Кони, несущи меня, куда только мысль достигает
Мчали, вступивши со мной на путь божества многовещий,
Что на крылах по Вселенной ведет познавшего мужа.
Этим путем я летел, по нему меня мудрые кони,
(5) Мча колесницу, влекли, а Девы вожатыми были.
Ось, накалившись в ступицах, со скрежетом терлась о втулку,
(Ибо с обеих сторон ее подгоняли два круга
Взверченных вихрем), как только Девы Дочери Солнца,
Ночи покинув чертог, ускоряли бег колесницы
(10) К Свету, откинувши прочь руками с голов покрывала.
Там — Ворота путей Дня и Ночи, объемлемы прочно
Притолокой наверху и порогом каменным снизу,
Сами же — в горнем эфире — закрыты громадами створов,
Грозновозмездная Правда ключи стережет к ним двойные.
(15) Стали Девы ее уговаривать ласковой речью
И убедили толково засов, щеколдой замкнутый,
Вмиг отпереть от ворот. И они тотчас распахнулись
И сотворили зиянье широкоразверстое створов,
В гнездах один за другим повернув многомедные стержни,
(20) Все на гвоздях и заклепках. И се — туда, чрез ворота,
Прямо направили Девы упряжку по торной дороге.
И богиня меня приняла благосклонно; десницей
Взявши десницу, рекла ко мне так и молвила слово:
“Юноша, спутник бессмертных возниц! О ты, что на конях,
(25) Вскачь несущих тебя, достигнул нашего дома,
Радуйся! Ибо тебя не злая Судьба проводила
Этой дорогой пойти — не хожено здесь человеком —
Но Закон вместе с Правдой. Теперь все должен узнать ты:
Как убедительной Истины непогрешимое сердце,
(30) Так и мнения смертных, в которых нет верности точной.
Все ж таки ты узнаешь и их: как надо о мнимом
Правдоподобно вещать, обсуждая все без изъятья.

фр. 5
Мне безразлично, откуда начать, ибо снова туда же
Я вернусь.

фр. 2
Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,
Что за пути изысканья единственно мыслить возможно.
Первый гласит, что “есть” и “не быть никак невозможно”:
Это — путь Убежденья (которое Истине спутник).
(5) Путь второй — что “не есть” и “не быть должно неизбежно”:
Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна,
Держит в оковах границ, что вкруг его запирают,
Ибо нельзя бытию незаконченным быть и не должно:
Нет нужды у него, а будь, во всем бы нуждалось.
То же самое — мысль и то, о чем мысль возникает,
(35) Ибо без бытия, о котором ее изрекают,
Мысли тебе не найти. Ибо нет и не будет другого
Сверх бытия ничего: Судьба его приковала
Быть целокупным, недвижным. Поэтому именем будет
Все, что приняли люди, за истину то полагая:
(40) “Быть и не быть”, “рождаться на свет и гибнуть бесследно”,
“Перемещаться” и “цвет изменять ослепительно яркий”.
Но, поскольку есть крайний предел, оно завершенно
Отовсюду, подобное глыбе прекруглого Шара,
От середины везде равносильное, ибо не больше,
(45) Но и не меньше вот тут должно его быть, чем вон там вот.
Ибо нет ни не-сущего, кое ему помешало б
С равным смыкаться, ни сущего, так чтобы тут его было
Больше, меньше — там, раз все оно неуязвимо.
Ибо отвсюду равно себе, однородно в границах.
(50) Здесь достоверное слово и мысль мою завершаю
Я об Истине: мненья смертных отныне учи ты,
Лживому строю стихов моих нарядных внимая.

Смертные так порешили: назвать именами две формы,
Коих одну не должно — ив этом их заблужденье.
(55) Супротив различили по виду и приняли знаки
Врозь меж собою: вот здесь — пламени огнь эфирный,
Легкий, тонкий весьма, себе тождественный всюду,
Но не другому. А там — в себе и противоположно
Знанья лишенную Ночь — тяжелое, плотное тело.
(60) Сей мирострой возвещаю тебе вполне вероятный,
Да не обскачет тебя какое воззрение смертных.

фр. 4
Виждь, однако, умом: от-сущее верно при-суще,
Ибо не отрубить от сущего сущее в смычке,
Ни распыляя его повсюду всяко по миру,

Ни собирая в одно...

фр. 9
Но коль скоро все вещи названы “Светом” и “Ночью”,
Качества ж их нареклись отдельно этим и тем вот,
Все наполнено вместе Светом и темною Ночью,
Поровну тем и другим, поскольку ничто не причастно
(5) Ни тому, ни другому.

фр. 10
Ты познаешь природу эфира и все, что в эфире,

Знаки, и чистой лампады дела лучезарного Солнца
Незримотворные, также откуда они народились.
И круглоокой Луны колобродные также узнаешь
(5) Ты и дела, и природу, и Небо, что все обнимает,
Как и откуда оно родилось, как его приковала
Звезд границы стеречь Ананкэ...

фр. 11
...как Земля и Солнце с Луною,
Общий для всех Эфир, Небесное Млеко, а также
Крайний Олимп и звезд горячая сила пустились
Вдруг рождаться на свет...

фр. 12
Те, что поуже венцы, огнем беспримесным полны,
Те, что за ними — Ночью, но брызжет пламени доля,
А посреди них — богиня, которая всем управляет.
Всюду причина она проклятых родов и случки,
(5) Самку самцу посылая на случку, равно и напротив:
Самке — самца.

фр. 13
Первым из всех богов она сотворила Эрота...

фр. 14
Свет ночезарный, чужой, вкруг Земли бродящий...

фр. 15
Вечно свой взор обращая к лучам лучезарного Солнца.

фр. 16
Смесь какова всякий раз многоблудных членов, такая
Людям и мысль приходит на ум; тождественна, право,
С тем, что она сознает, природа членов и в людях,
И во всех, и во всем, ибо мысль — это то, что в избытке.

фр. 17
Мальчиков справа, а девочек слева...

фр. 19
Так родились эти вещи согласно мненью и ныне
Суть, а потом, коль скоро однажды возникли, — погибнут.
Люди же каждой из них нарекли приметное имя.

 

29. ЗЕНОН ЭЛЕЙСКИЙ

 

А. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЖИЗНИ И УЧЕНИИ

 

Жизнь

 

1. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 25: Зенон Элейский. Аполлодор в "Хронике" [FGrH 244 F 30] говорит, что он был родным сыном Телевтагора, а приемным — Парменида (а Парменид — сыном Пирета). О нем и о Мелиссе Тимон [фр. 45 Diels] говорит следующее:

И великую, неодолимую силу двуязычного
Зенона, изобличителя всех, и Мелисса,
Много иллюзий победившего, немногими побежденного.

 

Зенон был учеником Парменида и его любовником. Как говорит Платон в "Пармениде" [127 В, ср. A 111, он был высокого роста. Тот же Платон в "Софисте" [216 а 4] называет его "Элейским Паламедом" [ошибка Диогена; см.: Федр, 261 d 6]. По словам Аристотеля [фр. 65 Rose], он был изобретателем диалектики, как Эмпедокл — риторики [ср.: ДЛ VIII 57). (26) Был он человеком исключительных достоинств и в философии, и в политической жизни, сохранились его книги, полные большого ума. А [что касается его политической деятельности, то] он вознамерился свергнуть тирана Неарха (по другим — Диомедонта) и был арестован, как говорит Гераклид в "Сокращении Сатира" [FHG фр. 7]. Когда на допросе его стали спрашивать о сообщниках и об оружии, которое он привез на Липару, он донес на всех друзей тирана с тем, чтобы оставить его в одиночестве, а потом, [заявив], что он-де должен кое-что сказать ему на ухо кое о ком, укусил [тирана за ухо] и не отпускал до тех пор, пока не был заколот: так его постигла участь тираноубийцы Аристогитона. (27) Деметрий в "Одноименных [писателях и поэтах]" утверждает, что он отъел [тирану не ухо, а] нос. А по словам Антисфена в "Преемствах" [FGrH фр. II], тиран спросил его после того, как он донес на его друзей, есть ли еще кто-нибудь, на что он ответил: "Есть ты, проклятье города!" — а обращаясь к присутствующим сказал: "Удивляюсь я вашей трусости: вы рабски служите тирану ради того, чтобы вас постигла та же участь, что и меня!"; под конец он отъел себе язык и плюнул им в тирана. Это так подействовало на [присутствующих] граждан, что они тотчас же побили тирана камнями. Так болтает едва ли не большинство. Но Гермипп [FHG фр. 30] уверяет, что его бросили в ступу и искромсали [ср. 72 А 13]. (28) [Следует эпиграмма Диогена].

Помимо прочих доблестей, Зенон отличался презрением к сильным мира сего, не уступая в этом Гераклиту: [подобно Гераклиту, который предпочел Эфес Афинам] он также предпочел великолепию Афин свой родной город, прежде называвшийся Хюэлэ, а впоследствии Элеей и бывший колонией фокейцев, город скромный и умеющий лишь воспитывать доблестных мужей; за некоторыми исключениями, он не посещал Афин и прожил всю жизнь на месте.

(29) Он первым выдвинул аргумент "Ахиллес" (а Фаворин [фр. 43 Men.] говорит что Парменид) и много других [аргументов].

Воззрения его таковы: космос <один> и пустоты нет. Вселенная [букв. "природа всего"] возникла из теплого и холодного, из сухого и влажного в результате их взаимопревращения. Люди возникли из земли, и душа представляет собой смесь упомянутых выше [четырех элементов], причем ни один из них не имеет перевеса.

Рассказывают, что он возмутился, когда его хулили, а в ответ на чей-то упрек сказал: "Притворяясь, что не слышу хулы, я не замечу и похвалы".

О том, что Зенонов было восемь, мы уже сказали в главе о Китийце [VII, 35]. Акмэ нашего Зенона пришлось на <семьдесят> девятую олимпиаду [464—461 гг. до н. э.; АПОЛЛОДОР, фр. 30а].

2. СУДА, под словом "Зенон": Зенон, сын Телевтагора, элеец, философ, по времени близкий к Пифагору и Демокриту; он жил в 78-ю олимпиаду [468—465 гг. до н. э.]. Ученик Ксенофана или Парменида. Написал "Споры", "Толкование стихов Эмпедокла", "Против философов", "О природе" [из Гесихия].

Сообщают, что он был изобретателем диалектики, как Эмпедокл — риторики. Вознамерившись свергнуть Неарха (по другим, Диомедонта), тирана Элеи, он был схвачен, и, допрашиваемый им, закусил свой язык, и, отгрызши его, плюнул в тирана. Его бросили в ступу и истолкли в порошок [из Диогена].

3. ЕВСЕВИЙ. Хроника, под Ол. 81, 1-3 (456-454гг.): Зенон и Гераклит Темный были в расцвете. Ср. 28 А 11; 41 А 1 а.

4. ПСЕВДО-ПЛАТОН, Алкивиад I, 119 А: Назови мне кого-нибудь из Афинян (будь то раб или свободный) или из иноземцев, кого считают помудревшим от общения с Периклом. Зато я [Сократ] могу сказать тебе, что Пифодор, сын Исолоха [ср. 28 А 5], и Каллий, сын Каллиада, стали мудрей от общения с Зеноном: каждый из них заплатил Зенону сто мин и стал мудрым и знаменитым.

Схолии к этому месту: Зенон Элейский, ученик Парменида, натурфилософ и настоящий государственный деятель, поэтому он и противопоставляется Периклу как мнимому государственному деятелю. У него учился Пифодор, который удостоен упоминания и в "Пармениде" как тот, кто передал Антифонту ту беседу. У него, в свою очередь, учился Кефал Клазоменский, сам потом ставший учителем.

ПЛУТАРХ. Перикл, 4, 5: Перикл учился и у Зенона Элейского, который, как и Парменид, занимался изучением природы, но [в отличие от Парменида] при этом практиковал эленктическое [= действующее через эленхос, уличающее опровержение] искусство — через противоречие загонять [противника] в безвыходное положение (aporia). Ср. 28 А 12.

5. АРИСТОТЕЛЬ. Риторика, I, 12. 1372 b 3: И наоборот, [рискуют пойти на преступление] те, кому правонарушения вменяются некоторым образом в похвалу, например, если удалось одновременно отомстить за отца или мать, как Зенону, а наказание состоит в денежном штрафе, изгнании или чем-то подобном.

6. ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ. Историческая библиотека, X, 18, 2: Когда его родной город был под властью жестокой тирании Неарха, он организовал заговор против тирана. Уличенный и допрашиваемый тираном под пыткой, кто были соучастники, он воскликнул: "О если бы я владел своим телом так же, как я владею языком!". Когда тиран стал еще больше ужесточать пытки, Зенон до поры до времени терпел, а потом — спеша избавиться от пытки и заодно отомстить Неарху — придумал вот что. Во время сильнейшего ужесточения пытки он притворился, что дух его поддался мукам и закричал: "Пустите! Скажу всю правду!". Когда его высвободили, он попросил тирана подойти и выслушать его приватно: потому как, мол, многое из того, что собирается сказать, лучше сохранить в тайне. Тиран обрадовался, подошел и поднес ухо к устам Зенона, а тот впился в царское ухо зубами. Подручные быстро подбежали и усилили пытку нещадно, чтобы заставить Зенона разжать зубы, но тот впивался еще сильней. Наконец, не в силах сломить мужество Зенона, закололи его, чтобы он разжал зубы. Благодаря этой уловке он избавился от мучений и, как мог, отомстил тирану.

7. ПЛУТАРХ. Против Колота, 32. 1126 D: Зенон, ученик Парменида, после неудачного покушения на тирана Демила, пронес учение Парменида через испытание огнем чистым и неподдельным, словно золото, и доказал на деле, что великому мужу страшно лишь то, что постыдно, а боли боятся только дети, женщины и мужчины с женской душонкой: он перегрыз собственный язык и плюнул его в тирана.

8. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, IV, 57 (т. II, с. 274, 1 St.): He только асопийцы [= беотийцы], македоняне и спартанцы стойко переносили пытку на колесе, как говорит Эратосфен в сочинении "О добре и зле", но и Зенон Элейский, принуждаемый выдать какую-то тайну, выдержал пытки и ни в чем не признался, а под конец отгрыз себе язык и плюнул им в тирана, которого одни называют Неархом, другие — Демилом.

9. ФИЛОСТРАТ. Жизнь Аполлония Тианского, VII, 2: Зенон Элейский (он считается зачинателем диалектики), пытаясь свергнуть тирана Неарха Мисийского, был схвачен и подвергнутый пытке на колесе, не выдал своих сообщников, а тех, кто был верен тирану, оклеветал как предателей: их казнили по ложному обвинению, а Зенон сверг тиранию с помощью тирании и вернул мисийцам свободу.

10. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 57 [ср. А 1 § 25]: Аристотель в "Софисте" [фр. 65 Rose] говорит, что Эмпедокл впервые изобрел риторику, а Зенон — диалектику.

СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 6: Надо думать, Парменид не был неискушен в диалектике, коль скоро Аристотель считал его ученика Зенона родоначальником диалектики.

 

Сочинение

 

11. ПЛАТОН. Парменид, 127 ab: Антифонт сказал, что, по словам Пифодора, на Великие Панафинеи однажды прибыли Зенон и Парменид. Парменид был уже очень стар, сильно сед, но хорош и благообразен на вид; лет ему было примерно шестьдесят пять. Зенону же тогда было приблизительно лет сорок; он был высок и миловиден, и поговаривали, что он был любовником Парменида. Остановились они, по его словам, у Пифодора, за стеной, в Керамике. Туда-то и пришел Сократ, а с ним еще много народу, желая послушать сочинения Зенона, которые они привезли впервые. Сократ тогда был очень молод. Так вот, читал им сам Зенон, а Парменида в этот момент по оказалось дома. Оставалась еще непрочитанной лишь малая толика рассуждений [Зенона], когда, по словам Пифодора, вошел он сам и с ним Парменид и Аристотель, впоследствии ставший одним из Тридцати, и они успели услышать совсем немногое из сочинения и т. д. [ср. 28 А 5].

АФИНЕЙ, XI, 505 F: Но что всего отвратительнее и всего лживее —так это безо всякой на то нужды сказать, что согражданин Парменида Зенон был его любовником!

12. ПЛАТОН. Парменид, 128 b. Да, Сократ, сказал Зенон. Хотя, подобно лаконским ищейкам, ты хорошо идешь по следу и гонишься за смыслом [моих] слов, все же ты не везде почуял истинный смысл сочинения. Прежде всего от тебя ускользнуло, что мое сочинение вовсе не так заносчиво: оно отнюдь не написано с той целью, какую ты ему приписываешь, и вовсе не скрывает ее от людей в сознании собственной важности. Ты указал на что-то случайное, на самом же деле это сочинение — своего рода защита тезиса Парменида ["все есть одно"] против тех, кто пытается его высмеивать, [говоря], что-де если [все] есть одно, то из [этого] тезиса вытекает много смешных и противоречащих ему следствий. Это сочинение как раз и возражает тем, кто полагает многое, и отплачивает им тем же, да еще с лихвой, ставя своей целью показать, что их собственный постулат (hupothesis) "[все] есть многое", если разобраться в нем досконально, приводит к еще более смешным следствиям, нежели постулат "[все] есть одно". Вот из такой любви к спорам я и написал его в молодости, а когда написал, у меня его кто-то украл так что не приходилось и решать: выпускать ли его в свет или нет. Ты потому и проглядел [цель моего сочинения], Сократ, что думал, будто оно написано не под влиянием юношеской любви к спорам, а под влиянием честолюбия, свойственного более зрелом возрасту. В целом же, как я сказал, ты передал [его содержание] неплохо.

13. ПЛАТОН. Федр, 261 d: [Контекст: искусство спора, antilogikê technê]. Разве мы не знаем, что своим искусством Элейский Паламед внушает слушателям, что одно то же подобно и неподобно, едино и множественно, покоится и движется?

14. АРИСТОТЕЛЬ. О софистических опровержениях, 10. 170 b 19: Допустим, что имя многозначно, но и спрашивающий и отвечающий считают его однозначным. Так, например, "сущее" или "одно", надо думать, многозначны, но выступающий в роли отвечающего и в роли спрашивающего Зенон выставил аргумент, считая [эти термины] однозначными, а аргумент гласит, что все — одно. Ср.: ПЛАТОН. Софист 217 с.

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, III, 48: Говорят, что диалоги впервые стад писать Зенон ( Элейский, а по словам Аристотеля в первой книге "О поэтах" [фр. 3 Ross], Алексам из Стар или Теоса. Ср. А 10 и АФИНЕЙ, V. 505 В.

15. ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", с. 694, 23 (к "Пармениду" 127 d): Из множества выдвинутых Зеноном аргументов — всего их было сорок — Сократ выделил один из первых и недоумевает по поводу него...: "Если сущих много, одно и то же сущее в подобно и не подобно, однако одно и то же не может быть подобным и не подобным, следовательно, сущих не много".

ЭЛИАС. Комм. к "Категориям", с. 109, 6: [Зенон] Элейский по прозвищу Парменидовец. .. был прозван "двуязычным" не потому, что он был диалектиком, подобно Китийскому, и аргументировал за и против одного и того же положения, а потому, что был диалектиком в жизни: говорил одно, а думал другое. На вопрос тирана, кто самые опасные заговорщики, злоумышляющие против его тирании, Зенон указал на его телохранителей, а тот поверил, казнил их и был убит. Потому что он считал, что солгать ради свержения тирана — это хорошо. В другой раз он составил для своего учителя Парменида, который утверждал, что сущее одно по виду, но множественно согласно очевидности, {аргументацию} из сорока эпихерем в пользу того, что сущее одно, так как считал, что быть союзником учителя — это хорошо. Еще как-то, защищая того же учителя, утверждавшего, что сущее неподвижно, он выдвинул пять эпихерем в пользу того, что сущее неподвижно. Антисфен-киник, который не смог на них возразить, встал и стал ходить, полагая, что доказательство делом сильнее всякого возражения словом.

 

Апофтегматика

 

16. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 97, 12= ЕВДЕМ, фр. 37 a W.: Рассказывают, что Зенон говорил: если ему определят, что есть одно, он сможет полагать [много] сущих.

17. ПЛУТАРХ. Перикл, 5, 3: Тем, кто называл возвышенную серьезность Перикла напускной и мнимой, Зенон советовал и самим напустить на себя что-нибудь в этом роде, поскольку, мол, уже само притворство в добродетели постепенно и незаметно вырабатывает рвение и привычку к ней.

18. ФИЛОН АЛЕКС. О том, что всякий хороший свободен, 14 (т. II, 460 М.): ...Изречение Зенона...: "Легче окунуть в воду мех, наполненный воздухом, чем заставить силой какого-либо хорошего человека совершить что-нибудь вопреки его воле".

19. ТЕРТУЛЛИАН. Апологетик, 50: На вопрос Дионисия, что дает философия, Зенон Элейский ответил: "Презрение к смерти". Подвергнутый затем тираном бичеванию, он оставался нечувствительным к страданиям, удостоверяя истинность своего изречения до самой смерти.

20. СТОБЕЙ, III, t. 7, 37 Н.: Когда тиран пытал Зенона Элейского, чтобы он выдал сообщников, тот сказал: "Будь у меня сообщники, ты бы уже не был тираном".

 

Учение

 

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, V, 25: [Каталог соч. Аристотеля]: "Против учений Зенона 1 книга"; ОН ЖЕ, V, 87: [Каталог соч. Гераклида Понт.] "Против учения Зенона 1 книга" [= ГЕРАКЛИД ПОНТИЙСКИЙ, фр. 34 Wehrii].

* 20а (1 Lee). СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 139, 19 [после В 2]: По словам Фемистия, аргумент Зенона стремится доказать, что сущее одно, исходя из того, что оно непрерывно и неделимо. "Если бы оно было делимо, — гласит [аргумент Зенона по Фемистию], — то оно не было бы одним в строгом смысле вследствие делимости тел до бесконечности". Но сам Зенон, судя по всему, говорил, что [в таком случае] оно не будет и множественным. Ср.: ФЕМИСТИЙ. Парафраза к "Физике", л. 12, 1: [Зенон] доказывал, что сущее одно, исходя из того, что оно непрерывно и неделимо. Он говорит, что если оно делимо, то не будет безусловно одним вследствие делимости тел до бесконечности.

* 20b (2). СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 139, 24: Однако Порфирий и аргумент от дихотомии приписывает Пармениду, пытающемуся доказать, исходя из нее, что сущее одно. Он пишет: "Другой аргумент Парменида стремился доказать посредством дихотомии, что сущее одно-единственное и при этом не имеет частей (ameres) и неделимо. "Если оно делимо, — говорит он [Парменид], — разделим его надвое, а затем каждую из двух частей — [опять] надвое и если повторять это [дихотомическое деление] постоянно, то либо останутся некие предельные величины, наименьшие и неделимые (athoma), а числом бесконечные, так что универсум окажется состоящим из наименьших. числом бесконечных [величин], либо [сущее] бесследно исчезнет, и разложится в ничто, и окажется состоящим из ничего, однако и то и другое абсурдно. Следовательно, [сущее] не делится, но пребывает одно. К тому же если оно делимо, то, коль скоро они везде однородно [букв. "подобно"], оно будет одинаково делимо везде, а не то что вот тут делимо, а вот там нет. В таком случае, допустим, что оно разделилось везде [= в каждой точке]. Ясно опять, что не останется ничего, но [сущее] исчезнет бесследно, и если и будет состоять [из неких частей], то опять будет состоять из ничего. Ибо если нечто останется, то оно уже не будет "разделившимся везде". Так что и из этого тоже ясно, говорит он, что сущее неделимо, лишено частей и одно". [...] 140, 18: То, что в приведенных выше словах Порфирия аргумент от дихотомии, доказывающий неделимость и единство [сущего] путем приведения к абсурду допущения о его делимости, цитируется дословно, вполне возможно. Следует заметить, однако, действительно ли этот аргумент принадлежит Пармениду, а не Зенону, как считает и Александр. В самом деле, в сочинении Парменида не говорится ничего подобного, да и историческое предание в большинстве случаев приписывает апорию "дихотомия" Зенону. Между прочим, в трактате о движении [АРИСТОТЕЛЬ, Физика, 239 b 9= А 25 ниже] она тоже упомянута как Зенонова [следует фр. В З].

20с (3). ФИЛОПОН. Комм. к "Физике", 81, 23. Его [= Парменида] ученик Зенон, выступая в защиту учителя, доказывал, что сущее по необходимости одно и неподвижно. Доказывал же он это исходя из того, что дихотомия любого континуума [продолжается] до бесконечности: если допустить, что [сущее] не одно и не неделимо, [гласит доказательство], но делится на множество, ничто не будет одним в собственном смысле (так как если бы непрерывное делилось, оно было бы делимо до бесконечности), но если нет "одного" в собственном смысле, то нет и многого, раз множество состоит из многих единиц [генад]. Следовательно, сущее не может делиться на множество; следовательно, оно только одно. Или так: если нет одного и неделимого, то не будет и многого, так как многое состоит из многих единиц. Между тем каждая единица либо одна и неделима, либо тоже делится на многое. Если каждая единица одна и неделима универсум будет состоять из неделимых (athomôn) величин, если же они тоже делимы, те относительно каждой из делящихся единиц [монад] мы повторим тот же вопрос, и так до бесконечности. Стало быть, если сущих много, универсум будет бесконечностно бесконечным. Но если это абсурдно, то сущее только одно и многих сущих быть не может, так как каждую единицу [монаду] необходимо разделить бесконечное число раз, что абсурдно.

21 (4). АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, В 4. 1001 b 7: Далее, если одно-в-себе не делимо, то, согласно постулату Зенона, оно будет ничем, ибо то, что не увеличивает если его прибавлять, и не уменьшает, если его отнимать, говорит он, не принадлежит к сущим, исходя очевидным образом из предпосылки, что сущее есть величина. А раз величина, то телесно, ибо только тело всесторонне [= во всех измерениях] сущее. Другие [величины], как, например, плоскость и линия, в каком-то смысле будут увеличивать, если их прибавлять, в каком-то нет, а точка и единица [монада] — ни в каком.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 97, 11= ЕВДЕМ, фр. 37а Wehr.:* Стало быть, это не есть одно, но нечто одно есть? Это ведь вызывало затруднения. И Зенон, как передают, говорил, что если бы кто-нибудь объяснил ему, что такое "одно", то он мог бы утверждать [существование множества] сущих.* По-видимому, он испытывал затруднения [относительно "одного"], с одной стороны, потому что каждая чувственная вещь называется многими [именами] как категориально, так и по разделению на части, с другой — потому что точку он полагал ничем: он считал, что то, что прибавляемое не увеличивает и отнимаемое не уменьшает, не принадлежит к сущим. [Далее Евдем решает апорию Зенона в перипатетических терминах акта и потенции.) 99, 1: Если бы Зенон был жив, мы бы сказали ему об одном-актуально, что оно не есть "многое", так как единство присуще ему в собственном смысле, а [множество предикатов] потенциально. Таким образом, одно и то же оказывается одним и многим, но актуально — только одним из двух, а и тем и другим одновременно — никогда. И если бы мы его убедили, то этим объяснением потребовали бы, чтобы он сдержал обещание [= признать реальность множества сущих].

СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 99, 7: В этой [цитате из Евдема] аргумент Зенона отличается от того, который сохранился в [его] книге и который упомянут также Платоном в "Пармениде". Там [= в сохранившейся книге и в "Пармениде"] он показывает, что нет многого, помогая от противного Пармениду, утверждающему, что есть одно. А здесь, как говорит Евдем, он отрицает одно (ведь он понимает точку как одно), а бытие многого допускает. Александр полагает, что и в данном случае Евдем упоминает Зенона как отрицающего многое. "Как сообщает Евдем, — говорит [Александр], — ученик Парменида Зенон пытался доказать, что сущих не может быть много, так как среди сущих вовсе нет 'одного' [или: 'ни одно из сущих не есть одно'], а 'многое' есть множество единиц [генад]" [= ЕВДЕМ, фр. 37 a Wehrli]. To, что в данном случае Евдем упоминает Зенона не как отрицающего многое, ясно из [приведенной выше] цитаты из Евдема. Думаю, что и в книге Зенона нет такого аргумента [эпихеремы], о каком говорит Александр.

ФИЛОПОН. Комм. к "Физике", 42, 9: Возражая тем, кто высмеивал воззрение его учителя Парменида, полагающее сущее одним, и выступая в защиту воззрения учителя, Зенон Элейский взялся доказать, что в реальности [букв. "среди сущих"] не может быть множества. Если есть множество, говорит он, то поскольку множество состоит из многих [собств. "более, чем одной"] единиц [генад], то по необходимости должно быть много ["более, чем одна"] единиц, из которых состоит множество. Стало быть если мы покажем, что многих единиц быть не может, то ясно, что не может быть и множества, так как множество — из единиц. Если же множества быть не может, а между тем необходимо, чтобы было либо одно, либо множество, множества же быть не может, то остается, что есть одно.* Каким же образом он доказывал, что не может быть много [более чем одна] единиц? Так как допускающие множество удостоверяли это на основании очевидности (существует конь, человек и любая единичная вещь, совокупность которых составляет множество), Зенон, желая софистически опровергнуть очевидность, утверждал, что, если из этих вещей состоит множество, а множество — из единиц, следовательно, эти вещи — единицы. Стало быть, если мы покажем, что они не могут быть единицами, то ясно, что то, что из них состоит, не будет множеством, коль скоро множество — из единиц. Доказывает он это так: Сократ, говорит он, которого вы считаете единицей, образующей наряду с другими единицами множество, не только "Сократ", но также "белый", "философ", "пузатый" и "курносый". Таким образом, тот же самый человек будет одним и многим. Однако тот же самый не может быть одним и многим, следовательно, Сократ не есть одно. И точно так же все прочие вещи, из которых по вашим словам, состоит множество. Но раз не может быть много единиц, то ясно, что не может быть и множества. Если же сущее по необходимости должно быть либо одним, либо многим, а между тем доказано, что оно не есть многое, так как нет многих единиц, то отсюда по необходимости следует, что [сущее] одно.

То же самое он доказывает [аргументом] от непрерывного. Допустим, что непрерывное — [нечто] одно. Но так как непрерывное делимо до бесконечности, то результат деления всякий раз можно будет разделить на большее число частей. А если так, то отсюда следует, что непрерывное множественно. Следовательно, то же самое будет одним и многим, что невозможно. Поэтому оно не может быть одним. Если же ничто непрерывное не есть одно, а между тем множество по необходимости может быть только в том случае, если оно состоит из единиц, то поскольку*** следовательно, множества быть не может*.

СЕНЕКА. Письма, 88, 44: Парменид утверждает, что из того, что мы видим, нет ничего, но все же одно есть. Зенон Элейский отделался от хлопот: он утверждает, что нет ничего... (45) Если верить Пармениду, нет ничего, кроме одного, если Зенону, то и одного нет.

ИСОКРАТ, 10, 3 [= 82 В 1]: ...Или Зенона, который пытался доказывать, что одно и то же возможно и невозможно.

22. ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О неделимых линиях, 968 а 18—23: [Один из аргументов сторонников теории "неделимых линий"]. Далее, согласно аргументу Зенона, по необходимости должна быть некая лишенная частей величина, коль скоро в конечное время невозможно коснуться бесконечного числа [точек пространства], касаясь их по отдельности одна за другой; между тем движущееся тело по необходимости должно пройти сначала половину [любого расстояния], а у не лишенной частей [величины] в любом случае есть половина.

АРИСТОТЕЛЬ. Физика, А 3. 187 а 1: Некоторые [= атомисты] поддались обоим аргументам [= Парменида и Зенона]; аргументу о том, что все одно, если сущее однозначно, [они поддались, признав], что есть не-сущее, а аргументу от дихотомии — признав неделимые величины.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к этому месту, 138, 3: Второй аргумент — от дихотомии, — по словам Александра, принадлежит Зенону, утверждающему, что, если сущее имеет величину и делимо, оно уже не "одно", но "многое", и посредством этого [аргумента] доказывающего, что одно не существует в реальности [букв. "что одно не есть ни одно из сущих"]. [...] (10) "Этому аргументу о дихотомии, — говорит [Александр], — поддался Ксенократ Халкедонский [фр. 44 Heinze], принявший, что все делимое множественно (так как часть не тождественна целому), а также что одно и то же не может быть одновременно одним и многим по закону противоречия, но [дальше этого его уступки Зенону не пошли, и] он уже не признал, что всякая величина делима и имеет части, так как, по его мнению, существуют некие неделимые линии, для которых утверждение, что они суть множества, уже неверно". По поводу этих слов Александра

стоит заметить, во-первых, действительно ли Зенону принадлежит этот тезис, гласящий: "Одно не существует в реальности"? Зенон, как раз наоборот, написал много эпихерем, упраздняя многое, чтобы путем упразднения многого подтвердить тезис Парменида о том, что все—одно.

23. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 134, 2 (к 187 а I): "Некоторые, — говорит [Аристотель], — поддались обоим аргументам", т.e. упомянутому аргументу Парменида и аргументу Зенона, который ставил своей целью защитить тезис Парменида против тех, кто пытался его высмеивать, [говоря], что, мол, если [сущее] одно, то из этого тезиса вытекает много смешных и противоречащих ему следствий. Зенон доказывает, что их собственный постулат, гласящий "[все] есть многое", если досконально разобраться, приводит к еще более смешным следствиям, нежели постулат "[все] есть одно". Об этом свидетельствует сам Зенон в "Пармениде" Платона [ср. А 12].

ПСЕВДО-ПЛУТАРХ. Строматы, 5 [после Парменида]: Зенон Элейский не выдвинул своего учения, но еще глубже исследовал эти вопросы в апориях.

Мнения философов, IV, 9, 1 [ср. 28 А 49]: ...Парменид, Зенон... полагают ощущения ложными.

24. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Д 3. 210 b 22: Апорию Зенона — если место есть нечто, то в чем оно будет? — решить нетрудно. Ничто не мешает первому месту быть в чем-то другом, но не как в месте и т. д.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к этому месту, 562, 3: Аргумент Зенона, якобы упразднявший реальность места, формулируется так: "Если есть место, то оно будет в чем-то, так как всякое сущее в чем-то. Но что в чем-то, то и в месте. Следовательно, и место будет в месте, и так до бесконечности. Следовательно, места нет".

Там же, 563, 17= ЕВДЕМ, фр. 78 Wehrii: К тому же выводу ведет, очевидно, и апория Зенона. Он постулирует, что все, что есть, должно быть "где". Но если место принадлежит к тому, что есть, то где оно будет? Разумеется, в другом месте, другое — в третьем и т. д. [...] Зенону мы возразим, что [выражение] "где" многозначно. Если он постулировал, что все, что есть, должно быть "в месте", то постулат неверен: ни о здоровье, ни о мужестве, ни о тьме других [сущих] нельзя сказать, чтобы они были "в месте". И точно так же [этого нельзя сказать] о месте, коль скоро оно таково, как определено выше. Если же "где" имеет другое значение [т.e. не "в месте"], то и место будет "где": граница тела находится "где-то" на теле, а именно на краю.

АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Д 1. 209 а 23: Далее если само [место] есть нечто сущее, то где оно будет? Апория Зенона требует объяснения: если всякое сущее в месте, то ясно, что и у места будет место, и получится прогресс в бесконечность.

ФИЛОПОН. Комм. к этому месту, 510, 2: Далее, говорит [Аристотель), апория Зенона также требует объяснения и нуждается в ответе. Если все сущие в месте, как полагали некоторые, а место принадлежит к сущим, то, следовательно, и место будет в месте, второе — в третьем, и так до бесконечности. Ср.: Там же, 599, 1: "Если всякое сущее где-то, — говорил Зенон, — а место есть нечто, то, следовательно, и место будет где-то, поэтому место будет в месте, и так до бесконечности".

 

Аргументы против возможности движения

 

ДИХОТОМИЯ [ср. А 22]

 

25. Аристотель. Физика, Z 9. 239 b 9: Есть четыре аргумента (logoi) Зенона о движении, которые доставляют трудности тем, кто пытается их решить [~опровергнуть]. Первый — о невозможности движения, так как перемещающееся [тело] прежде должно дойти до половины, нежели до конца. Этот [аргумент] мы разобрали выше. См.: АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Z 2. 233 а 21: Поэтому аргумент Зенона исходит из ложного постулата о том, что невозможно в конечное время пройти [собств. "пройти-из-начала-в-конец"] бесконечное число [протяженных величин] или коснуться бесконечного числа [точек] одну за другой. И длина, и время, и вообще всякий континуум называются "бесконечными" в двух смыслах: либо по делению, либо по экстремальной протяженности. Стало быть, коснуться в конечное время "бесконечных по количеству" [= "по протяженности"] [величин] невозможно, а "бесконечных по делению" — можно, так как само время [= "отрезок времени"] "бесконечно" в этом смысле. Поэтому оказывается, что [движущиеся тела] проходят бесконечность и касаются бесконечного числа [точек] в бесконечное, а не в конечное время и [сами при этом] "бесконечны", а не конечны.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 1013, 4 (к 239 b 10): Первый [аргумент] гласит: если движение есть, то движущееся [тело] по необходимости должно в конечное [время] пройти бесконечность, но это невозможно. Следовательно, движения нет. Большую посылку [этого доказательства] он доказывал так: движущееся [тело] движется на некоторое расстояние. Но поскольку всякое расстояние делимо до бесконечности, то движущееся [тело] по необходимости должно сначала пройти половину того расстояния, на которое оно движется, и [лишь] затем все [расстояние]. Однако до половины всего [расстояния оно должно пройти] половину половины и опять-таки половину этого [последнего расстояния]. Стало быть, половины [расстояния] бесконечны [по числу], так как в любом данном [расстоянии] можно взять половину, а бесконечные [по числу величины] невозможно пройти в конечное время, — этот постулат Зенон принимал как очевидный (этот аргумент Аристотель упоминает раньше, когда он говорит, что невозможно в конечное [время] пройти бесконечное число [величин] и коснуться бесконечного числа [точек]). Между тем всякая величина содержит бесконечное число делений. Следовательно, невозможно в конечное время пройти какую-либо величину.

СИМПЛИКИЙ. Там же, 947, 5 (к 233 а 21): Аргумент Зенона гласит: если движение есть, то возможно в конечное время пройти бесконечное число [величин или точек], касаясь каждой из них. Но это невозможно. Следовательно, движения нет. Большую посылку он доказывал, ссылаясь на делимость величин до бесконечности: если всякая величина делима на бесконечное число [частей], то она состоит также из бесконечного числа [частей]. Поэтому движущееся и проходящее любую величину [тело] двигалось бы на бесконечное [расстояние], проходя его из начала в конец, и касалось бы бесконечного числа [точек] в конечное время, за которое оно целиком проходит конечную [величину]. [Аристотель] говорит "коснуться бесконечного числа [точек] по отдельности", так как нечто может мнимо пройти бесконечное число [точек], перескакивая через них. Так он доказывал большую посылку. А меньшую посылку, гласящую: "Однако невозможно пройти или коснуться бесконечного числа [величин или точек] в конечное время", — он доказывает исходя из того, что 1) бесконечное непроходимо из начала в конец, и из того, что 2) невозможно в конечное время коснуться бесконечного числа (точек] при условия, что движущееся [тело] касается частей данного [расстояния или величины] в последовательные моменты времени. Он сказал, что невозможно коснуться каждой из бесконечных [по числу точек или частей], так как касающийся как бы исчисляет, а исчислить бесконечное невозможно.

ФИЛОПОН. Комм. к "Физике" 802, 31 (к 233 а 21): Упраздняя реальность движения, Зенон использовал такой силлогизм: Если движение есть, то возможно пройти бесконечное [расстояние] в конечное время. Но это невозможно. Следовательно, движения нет. Допустим, что нечто движется на расстояние [букв. "величину"] в локоть за один час. Так как в каждой величине имеется бесконечное число точек, то, следовательно, движущееся [тело] должно коснуться всех точек величины. Следовательно, оно пройдет бесконечное число [точек], что невозможно.

ФИЛОПОН. Там же, 81, 7 (к 187 а I): Доказывая, что это одно неподвижно, он использовал такой аргумент. Если нечто, говорит он, движется вдоль данной конечной прямой, то, прежде чем оно пройдет ее всю, оно по необходимости должно пройти половину прямой, а прежде чем пройдет половину всей, по необходимости должно сначала пройти четверть, а до четверти — восьмую часть и т. д. до бесконечности, так как непрерывное делимо до бесконечности. Следовательно, если нечто движется вдоль конечной прямой, оно должно прежде пройти бесконечное число величин, но если так, а всякое движение совершается в конечное время (поскольку ничто не движется в бесконечное время), то, следовательно, окажется возможным пройти бесконечное число величин в конечное время, что невозможно, так как бесконечное вообще нельзя пройти из начала в конец.

ФЕМИСТИЙ. Парафраза к "Физике", 186, 30 (к 233 а 21): Этого Зенон не знает или делает вид, что не знает, когда думает, что ему удается упразднить движение на том основании, что-де движущееся [тело] не может в конечное время пройти бесконечное число [величин] и коснуться бесконечного множества [точек] по отдельности, если отрезок в один фут делим на бесконечное [число частей] и до бесконечности, а время движения по нему конечно.

АРИСТОТЕЛЬ. Физика, в 8. 263 а 5: Таким же образом следует отвечать и тем, кто выдвигает аргумент Зенона и утверждает, что всякий раз надо пройти половину, половин бесконечно много, а бесконечного множества [отрезков] пройти невозможно; или, как иначе формулируют этот же аргумент некоторые, утверждая, что [движущееся тело] во время движения, проходя по отдельности каждую половину, прежде отсчитывает половину [этой половины], так что, пройдя все расстояние, оно окажется сосчитавшим бесконечное число, а это по общему признанию невозможно.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к этому месту, 1289, 5: Аргумент Зенона, который [Аристотель] сейчас упоминает, гласит: "Если есть движение, то будет нечто, прошедшее в конечное время бесконечное число [точек или величин]. Ибо вследствие того, что дихотомия может продолжаться до бесконечности, в любом континууме окажется бесконечное число половин, так как каждая часть его обладает половиной. Стало быть, [движущееся тело], прошедшее конечное расстояние, окажется прошедшим бесконечное число половин за то конечное время, за которое оно прошло конечное расстояние. Беря в качестве меньшей посылки суждение, противоречащее следствию большей посылки, а именно "невозможно, чтобы нечто прошло в конечное время какое-либо бесконечное множество", так как бесконечное вообще невозможно пройти, он упразднял реальность движения. Так [аргументировал] Зенон. А некоторые, говорит [Аристотель], формулировали этот аргумент иначе, говоря: "Если есть движение, то, поскольку в каждом континууме содержится бесконечное число половин, движущееся по континууму может считать каждую половину по отдельности, проходя ее. В результате этого, когда движущееся [тело] пройдет до конца конечную величину, считающий окажется сосчитавшим бесконечное число. Стало быть, если сосчитать бесконечное невозможно, то невозможна и посылка, из которой следует этот вывод, а посылка, из которой он следует, была: "движение есть".

АРИСТОТЕЛЬ. Топика, в 8, 160 b 7: Нам известно много аргументов, противоречащих [общепринятым] мнениям, [аргументов], которые трудно опровергнуть, как, например, аргумент Зенона о том, что движение невозможно, равно как невозможно пройти стадий.

 

АХИЛЛЕС

 

26. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Z 9. 239 b 14: Второй [аргумент] — так называемый "Ахиллес". Он гласит, что самый быстрый бегун никогда не догонит самого медленного, так как необходимо, чтобы догоняющий прежде достиг [той точки], откуда стартовал [собств. "рванул, припустил"] убегающий, поэтому более медленный [бегун] по необходимости всегда должен быть чуть впереди. Этот аргумент [по существу] тождествен аргументу "дихотомия", но отличается от него тем, что [последовательно] добавляемая величина делится не пополам.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к этому месту, 1013, 31: Этот аргумент также основан на делении до бесконечности, но иначе формулирован. Его можно изложить так: если есть движение, самый быстрый бегун никогда не догонит самого медленного. Но это невозможно. Следовательно, движения нет. [...] (1014, 9) "Ахиллесом" этот аргумент был назван по имени фигурирующего в нем Ахиллеса, который, как гласит аргумент, преследуя черепаху, не может ее догнать. В самом деле, необходимо, чтобы догоняющий прежде, нежели он догонит, сначала достиг черты, с которой стартовал убегающий. Но за то время, пока догоняющий приходит к ней, убегающий продвинется на какое-то расстояние, хоть и меньшее, чем пройденное [за то же время] догоняющим, так как бежит медленнее, но все ж таки продвинется, ибо не стоит на месте. И опять за то время, пока догоняющий будет проходить то расстояние, на которое продвинулся убегающий, за это время убегающий опять пройдет какое-то расстояние — настолько меньшее пройденного [им] в прошлый раз, насколько он [бежит] медленнее догоняющего. И так в каждый отрезок времени, в который догоняющий будет проходить то расстояние, на которое к этому моменту продвинулся убегающий, движущийся медленнее, в этот отрезок времени будет продвигаться на какое-то расстояние и убегающий. И хотя с каждым разом это расстояние будет все меньше и меньше, все-таки в любом случае будет продвигаться на какое-то расстояние и убегающий, ибо он движется. И так как в силу бесконечной делимости величин можно брать все меньшее и меньшее расстояние до бесконечности, то Ахиллес не догонит не только Гектора, но даже черепаху.

 

СТРЕЛА

 

27. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Z 9, 239 b 30: Третий [аргумент], только что упомянутый, гласит, что летящая стрела стоит на месте. [Этот вывод] вытекает из постулата о том, что время состоит из [отдельных] "теперь": без этого допущения умозаключение невозможно. Ср.: Там же, 239 b 5: Зенон допускает паралогизм. Если всякое [тело], говорит он, покоится там, где оно движется, всякий раз, как занимает равное [себе пространство], а движущееся [тело] всегда [занимает равное себе пространство] в [каждое] "теперь", то летящая стрела неподвижна. Но это ложь: ведь время не состоит и" неделимых "теперь", равно как и никакая другая величина.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 1015, 19 (к 239 b 30): Летящая стрела покоится в полете, коль скоро все по необходимости либо движется, либо покоится, а движущееся всегда занимает равное себе пространство. Между тем то, что занимает равное себе пространство, не движется. Следовательно, она покоится.

Там же, 1011, 19 (к 239 b 5): Аргумент Зенона, предварительно постулировав,. что: 1) всякое [тело], когда оно занимает равное себе пространство, либо движется, либо покоится; 2) ничто не движется в [отдельное] "теперь", 3) движущееся [тело] всегда находится в равном самому себе пространстве в каждое отдельное "теперь", — по-видимому, умозаключал так: летящая стрела в каждое "теперь" занимает равное себе пространство, а следовательно, и в течение всего времени [полета]. Но то, что в {данное} "теперь" занимает равное себе пространство, не движется, так как ничто не движется в [одно] "теперь". Но то, что не движется, покоится, так как все либо движется, либо покоится. Следовательно, летящая стрела, пока она летит, покоится в течение всего времени полета.

Там же, 1034, 4: Тем самым он опроверг аргумент Зенона, утверждающий, что если летящая стрела всегда занимает равное себе пространство, а то, что в течение некоторого времени занимает равное себе пространство, покоится, то летящая стрела покоится, пока движется.

ФИЛОПОН. Комм. к "Физике", 816, 30 (к 239 b 5): Все, говорит он, что находится в равном самому себе пространстве, либо покоится, либо движется, однако двигаться в равном самому себе пространстве невозможно; следовательно, оно покоится. Стало быть, летящая стрела, находясь в каждый из моментов ["теперь"] времени, в течение которого она движется, в равном себе пространстве, будет покоиться. Но раз она покоится во все моменты ["теперь"] времени, число которых бесконечно, то она будет покоиться и в течение всего времени. Однако, согласно исходной посылке, она движется. Следовательно, движущаяся стрела будет покоиться.

ФЕМИСТИЙ. Парафраза к "Физике", 199, 4 (к 239 b I): Если все покоится, говорит он, когда занимает равное самому себе пространство, а то, что летит, всегда занимает! равное самому себе пространство, то летящая стрела по необходимости должна быть неподвижной.

 

СТАДИЙ

 

28. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Z 9. 239 b 33: Четвертый [аргумент] — о равных телах, движущихся по стадию в противоположных направлениях мимо [~ параллельно] равных [им тел]; одни [движутся] от конца стадия другие — от середины с равной скоростью, откуда, как он думает, следует, что половина времени равна двойному [= целому]. Паралогизм — в допущении, что как мимо движущегося [тела], так и мимо покоящегося равная [им] величина с равной скоростью движется равное время. Но это ложь. Так, например, пусть АА будут неподвижные тела равного размера, ВВ — тела, начинающие с середины, равные телам АА по числу и величине, а ГГ — тела, (начинающие] с конца, равные телам ВВ по числу и величине и обладающие равной скоростью с телами В. Тогда получается, что, когда [тела ВВ и ГГ] движутся друг мимо друга, первое В накладывается на последнее [Г] одновременно с тем, как первое Г — {на последнее В]. Получается, что Г прошло мимо всех {В}, а В — мимо половины тел и поэтому затратило только половину [того] времени, [которое затратило Г], так как каждое из двух проходит мимо каждого за равное [время]. Одновременно получается, что первое В прошло мимо всех Г, так как первое Г и первое В одновременно наложатся на противолежащие крайние [А], (ровно за такое же время проходя мимо каждого из тел В, как и мимо каждого из тел А, как он говорит}, так как оба они проходят мимо тел А за равное время. Так гласит аргумент, но вывод основан на упомянутом выше ложном допущении.

 

                    АААА

 

  Д        ВВВВ------->             Е

 

                  <--------ГГГГ

 

*СИМПЛИКИЙ, Комм. к этому месту, 1016, 9: Четвертый из аргументов Зенона о движении, также приводящий к абсурду реальность движения, гласил: если движение есть, то одна из двух равных величин, движущихся с равной скоростью, в равное время пройдет вдвое большее, чем другая, а не равное расстояние. Абсурдно и это, абсурдно и то, что из этого вытекает, а именно что одно и то же и равное время оказывается одновременно вдвое большим и вдвое меньшим. Доказывает он это, постулировав, что движущиеся, с равной скоростью и равные [величины] в равное время пройдут равное расстояние, а также, что если из двух движущихся с равной скоростью и равных [величин] одна пройдет половинное, а другая — двойное расстояние, то половинное расстояние будет пройдено за половинное время, а двойное — за двойное. Приняв эти постулаты, он полагает стадий ДЕ и четыре величины А (или любое другое, но только четное число так, чтобы равнообъемные (isoogka) тела, а по словам Евдема [фр. 106 Wehrii], кубы, имели половину), занимающих среднее пространство стадия и неподвижных. Из этих неподвижных тел он определяет как "первое" ближайшее к началу стадия Д, а как "последнее" ближайшее к [концу стадия] E и берет еще четыре тела или куба, равных неподвижным по величине и по числу и обозначенных как В, которые [изначально расположены] начиная от начала стадия и кончая серединой четырех А, а движутся к концу стадия E. Поэтому он и называет "первым" [В] то [тело В], которое [изначально расположено] напротив середины тел А, так как при движении к E оно оказывается впереди остальных [В]. Он потому и взял четное число тел, чтобы у них была половина: как мы увидим, это нужно. Вот почему он помещает первое В против середины неподвижных А, а затем берет другие тела Г, равные по величине и по числу телам В, а стало быть, и телам А и движущиеся в направлении, противоположном движению тел В. Ибо, в то время как тела В движутся от середины стадия, совпадающей с серединой тел А, к концу стадия E, тела Г движутся от конца [стадия] E к точке Д в начале стадия, и, значит, "первым" из четырех Г оказывается то, что обращено в сторону Д, в направлении которого движутся тела Г; при этом первое Г он помещает вровень с первым В.

Таково изначальное положение, принятое [Зеноном]. Теперь если тела А будут неподвижны, тела В будут двигаться от середины тел А, т. e. середины стадия, к концу стадия E, а тела Г — от конца стадия к началу (а не "от последнего В" — чтение, которое Александр, по-видимому, нашел в каких-то списках ["Физики"] и потому был вынужден повторить его, так как то, что раньше он назвал "первым В", теперь называет "последним В"), то получается, что первое В оказывается "в крайней точке" своего движения одновременно с первым Г при условии, что они "движутся друг мимо друга и с равной скоростью". Иначе [слова Аристотеля можно толковать так, что они одновременно] "належатся на последнее из тел противоположного ряда". В самом деле, при условии, что первое Г изначально расположено против первого В, после того как [ряды ВВ и ГГ], двигаясь в противоположных направлениях с равной скоростью, пройдут друг друга, первое В наложится на последнее Г, а первое Г — на последнее В. Так, очевидно, надо понимать фразу "получается, что, когда [тела ВВ и ГГ] движутся друг мимо друга, первое В налагается на последнее одновременно с тем, как первое Г", поскольку движение [первого В и первого Г] друг мимо друга приводит к тому, что они оказываются против последнего тела другого ряда. "Получается также, — говорит [Аристотель], — что Г", т. e. первое Г, "прошло мимо всех А, а В — мимо половины А". Ясно, что В, начав [свой путь] от середины тел А, прошло два А (или любую другую половину их четного числа) за то время, за какое Г проходит вдвое большее число тел В, так как первое В начало [двигаться] от середины тел А. И за то время, за какое В проходит два последних неподвижных А, движущееся в направлении противоположном движению тел В, первое Г пройдет четыре В, так как два встречных движения покрывают вдвое большее расстояние, чем одно, которое В совершает мимо неподвижных А. Это ясно. Но каким образом "Г прошло мимо всех А"? Ведь оно вовсе не двигалось мимо них, но мимо тел В; и не от начала тел А оно двигалось, а от начала тел В, находившегося против середины тел А. Может быть, [Аристотель выразился так] потому, что тела В равны телам А? И поэтому за то же время, за какое Г прошло мимо тел В, оно тем самым прошло и мимо тел А, равных телам В?

Паралогизм [Зенона] состоит в том, что он принял безотносительно постулат, согласно которому движение мимо равных величин занимает равное время, не учтя того, что из этих равных величин [в данном случае] одни двигались навстречу, а другие были неподвижны. Приняв тем не менее, что тела Г в равное время проходят и тела В, и тела А и так как за то же время, за какое первое В проходит два А, Г проходит четыре В или четыре А, он заключил, что В хотя и имеет равную скорость с Г, тем не менее за то же время проходит половину того расстояния, какое проходит Г, что противоречив как исходным постулатам, так и очевидности, так как движущиеся с равной скоростью тела проходят в равное время равное расстояние, но только в том случае, когда они находятся в одинаковых условиях, а именно либо оба движутся мимо неподвижных тел, либо оба мимо движущихся, но не тогда, когда одни, как В, движутся мимо неподвижных, а другие, как Г, — мимо движущихся навстречу тел. Кроме того, время, за которое В проходит два А, составляет половину того времени, за какое Г проходит четыре В, раз тела А равны телам В, и при этом В и Г движутся с равной скоростью. Однако считалось, что время, за которое В прошло два А, а Г — четыре В, равно, т. e. тождественно. Стало быть, получится, что одна и та же величина — двойная и половинная, раз за то же время из двух движущихся с равной скоростью тел тело В прошло два А, а тело Г — четыре В, при том что тела В равны телам А, а также [получится], что и одно и то же время тоже двойное и половинное, раз время, за которое В прошло два А, составляло и половину того времени, за которое Г прошло четыре В, и было равно ему. Слова "каждое из двух проходит мимо каждого за равное [время]" означают, что и В, и Г, поскольку они движутся с равной скоростью, проходят в равное время каждое из тел В и каждое из тел А, мимо которых они движутся. А раз в равное, то ясно, что время, за которое Г проходит четыре В, вдвое больше того, за которое В [проходит] два А, или, точнее, за время, которое Г проходит четыре А, [вдвое больше] того, за которое движущееся с той же скоростью В проходит два А. Ибо сказано, что Г проходит тела В да то же время, за какое оно проходит тела А.

Там же, 1019, 32= ЕВДЕМ, фр. 106 Wehrii: Таков аргумент [Зенона]. По словам Евдема, он чрезвычайно наивен, так как содержит явный паралогизм... ибо тела, движущиеся навстречу друг другу с равной скоростью, удаляются на двойное расстояние за то же время, за какое [тело], движущееся мимо неподвижного, удаляется на половинное расстояние, хотя бы даже скорость его и была равна скорости первых тел.

 

ПРОСЯНОЕ ЗЕРНО

 

29. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Н 5, 250 а 19: [Из того, что целая сила двинула тело на такое-то расстояние, не следует, что половинная сила двинет его вообще на сколь угодно малое расстояние за сколь угодно большое время]. Поэтому неверно рассуждение Зенона, что любая [сколь угодно малая] часть просяного зерна шумит [при падении], ибо ничто не препятствует тому, что она ни за какое [сколь угодно большое] время не приведет в движение то количество воздуха, какое приводит в движение при своем падении целый медимн [проса]. Мало того, она не приводит в движение даже столь малую частицу всего количества [воздуха], какую она привела бы в движение, если бы существовала сама по себе. Ведь она вовсе не существует, разве лишь потенциально в целом [зерне].

СИМПЛИКИЙ. Комм. к этому месту, 1108, 18: Тем самым [Аристотель] решает и апорию Зенона, которую тот задал софисту Протагору. "Скажи-ка мне, Протагор, — сказал [Зенон], — издает ли шум при падении одно просяное зернышко или одна десятитысячная часть зернышка?" Тот сказал, что не издает. "А медимн просяных зерен, — спросил [Зенон], — издает ли шум при падении или нет?" Когда тот ответил, что медимн издает шум, Зенон спросил: "Ну а нет ли пропорции между медимном просяных зерен и одним зернышком или десятитысячной частью одного зернышка?". Тот сказал, что есть. "Ну так не относятся ли между собой [их] шумы в той же пропорции, — спросил Зенон, — как шумящие [тела относятся между собой], так и шумы, не так ли? А раз это так, то если шумит медимн проса, должно шуметь и одно просяное зернышко и одна десятитысячная часть зернышка". Так формулировал апорию Зенон.

30. Мнения философов (Стобей), I, 7, 27 ("Что есть бог?"): Мелисс и Зенон [полагают богом] Всеединое и единственно вечное и бесконечное Одно.

 

В. ФРАГМЕНТЫ

 

Споры [?]

 

1. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 140, 34 [после В 3]: Так он доказал бесконечность [сущего] по числу посредством [аргумента] от дихотомии. А бесконечность по величине [он доказал] раньше [т.e. до фр. В 3] посредством такой же аргументации [от дихотомии]. Так, показав сначала, что "если бы сущее ["то, что есть"] не имело величины, то его бы и не было", он добавляет: "Если же есть, то необходимо, чтобы каждое имело некоторую величину и толщину и чтобы у него одно отстояло от другого. То же самое справедливо и о превосходящем [по величине сущем], ибо и оно тоже будет иметь величину, и его, [в свою очередь], превзойдет нечто еще. Все равно, сказать ли это один раз или повторять постоянно. Ибо ни одно такое [= превосходящее] его не окажется последним [~ крайней границей] и никогда не будет так, что одно не примыкает к другому. Таким образом, если есть много [сущих], они по необходимости должны быть [одновременно] и малыми и большими; малыми — настолько, чтобы не иметь величины, большими — настолько, чтобы быть бесконечными".

2. СИМПЛИКИЙ. Комм. к "Физике", 139, 3: Весьма вероятно, что Зенон, диалектически [собств. "гимнастически"] аргументируя за и против (отсюда его прозвище "двуязыкий"), высказывал об Одном и такие [= негативные] суждения, [как утверждает Евдем], в порядке апории. Однако в сочинении своем, содержащем много эпихерем, он на основании каждой из них доказывает, что тот, кто утверждает реальность многого ["многое есть"], оказывается в противоречии с самим собой. В одной из этих эпихерем он доказывает, что "если есть много [сущих], они и велики и малы: велики — настолько, что бесконечны по величине, а малы — настолько, что не имеют никакой величины" [В I]. B ней он доказывает, что у чего нет совершенно ни величины, ни толщины, ни объема [ср. А 28], того и вовсе нет. "Ибо если прибавится к другому сущему, — говорит он, — то не сделает его ничуть больше: в самом деле, если величины у него нет никакой, но оно прибавилось [к сущему], [сущее] не может получить прирост по величине ни насколько. Уже отсюда следует, что прибавляемое ничто. Если же при убавлении [чего-то] другое [сущее] не станет ничуть меньше, равно как и не возрастет при прибавлении [того же], то ясно, что как прибавленное, так и убавленное было ничем". Зенон говорит это вовсе не потому, что он упраздняет Одно, но потому, что каждое из многих и бесконечных [по числу сущих] имеет величину, так как перед любым [из них] всегда есть нечто вследствие деления до бесконечности. Это он доказывает после того, как прежде доказал, что ни одно [из них] не имеет величины, на том основании, что каждое из многих [сущих] тождественно самому себе и одно.

3. Там же, 140, 27: [Аргумент "дихотомия" вопреки Порфирию принадлежит не Пармениду, а Зенону]. Но к чему ненужные рассуждения, когда {апория "дихотомия"} сохранилась в самом сочинении Зенона? Доказывая опять, что, если есть многое, одни и те же [сущие] оказываются конечными и бесконечными, Зенон пишет дословно следующее:

"Если есть много [сущих], их по необходимости должно быть ровно столько, сколько их есть, и не больше их самих, и не меньше. Если же их столько, сколько есть, то они конечны. Если есть много [сущих], то сущие бесконечны [по числу], так как между сущими всегда есть другие [сущие], а между этих последних — опять другие [сущие]. Следовательно, сущие бесконечны". Так он доказал бесконечность [сущего] по числу посредством [аргумента] от дихотомии [следует В 1].

4. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ. IX, 72: Мало того, согласно им [= пирроновцам], и Ксенофан, и Зенон Элейский, и Демокрит были скептиками... а Зенон упраздняет движение, говоря: "То, что движется, не движется ни в том месте, где оно есть, ни в том, где его нет".

5 (12 Lee). ПЛАТОН. Парменид, 127 e 1—4: Дослушав [сочинение Зенона] до конца, Сократ попросил снова прочитать первое положение первого аргумента, и, когда оно было прочитано, спросил: "Как это ты говоришь, Зенон? 'Если сущих много, дескать, то они должны быть одновременно подобными и неподобными, а это невозможно, так как ни неподобные [сущие] не могут быть подобны, ни подобные — неподобны? Не так ли ты говоришь?".

 

 

30. МЕЛИСС

 

А. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЖИЗНИ И УЧЕНИИ

 

1. Диоген Лаэртий, IX, 24. Мелисс, сын Итагена, самосец. Он был учеником [“слушал”] Парменида. Но также имел беседы [или: “вступил в диалог”] с Гераклитом и по этому случаю представил его [как философа] эфесцам, которые о нем не знали, подобно тому как Гиппократ [представил] Демокрита абдеритам [= ДЕМОКРИТ, LXXVIII Лурье]. Он был также государственным деятелем и пользовался уважением и почетом среди сограждан, поэтому он был избран навархом [= командующим флотом] и снискал еще большее восхищение своей доблестью.

Воззрения его таковы: универсум [“Все”] бесконечен, неизменяем, неподвижен, един, подобен самому себе [= “однороден”] и наполнен. Движения нет, только кажется, что есть. О богах, говорил он, не следует утверждать ничего, так как познание их невозможно.

Аполлодор [FGrH 244 F 72] говорит, что расцвет его пришелся на восемьдесят четвертую олимпиаду [444—441 гг. до н. э.]. Ср.: ЕВСЕВИЙ. Хроника, Ол. 84, 1.

2. СУДА, под словом “Мелет, сын Лара”: . . .Он был современником Зенона Элейского и Эмпедокла. Написал “О сущем”. Также был политическим противником Перикла и, будучи стратегом самосцев [=“навархом"], дал морское сражение [афинскому флоту, которым командовал] Софокл-трагик, в восемьдесят четвертую олимпиаду [444—441 гг. до н. э.].

3. ПЛУТАРХ. Перикл, 26: После отплытия Перикла [с Самоса] Мелисс, сын Итаэгена, философ, который был тогда стратегом Самоса, невзирая на малочисленность кораблей и неопытность стратегов, убедил сограждан напасть на афинян. В бою победили самосцы. Они взяли в плен многих афинян, уничтожили много кораблей, возобвовили снабжение по морю и обеспечили себя многим необходимым для войны, чего раньше у них не было. Аристотель говорит [“Самосская полития”, фр. 577 R.I, что и сам Перикл до этого потерпел поражение от Мелисса в морском бою. Самосцы клеймили пленных афинян в лоб изображением совы, отвечая глумлением за глумление. Афиняне их тоже клеймили — изображением “самиянки” [самосский тип корабля] . . . (27). Узнав о несчастье в лагере, Перикл поспешил на помощь, победил Мелисса, построившего против него [свою эскадру] и, обратив противника в бегство, сразу же взял город в кольцо блокады: ему хотелось одержать верх и захватить город скорее ценой расходов и потерянного времени, чем ценой ран и опасностей, которым могли бы подвергнуться его сограждане. . . (28) На девятый месяц [лето 440 г.] самосцы сдались. Перикл срыл стены, отнял корабли, и оштрафовал самосцев на большую денежную сумму, часть которой они внесли сразу же, а часть условились внести в назначенный срок и дали заложников. Дурис Самосский [FGrHist 76 F 67] присочиняет к этому в театральном духе ужасную свирепость афинян (заодно обвиняя Перикла), однако ни Фукидид [I, 117], ни Эфор [FGrHist 71 F 195], ни Аристотель [фр. 578 R.] о таковой не сообщают.

ПЛУТАРХ. Фемистокл, 2: Правда, Стесимброт [FGrHist 107 F 1] говорит, что Фемистокл слушал Анаксагора и учился у Мелисса-физика, но он не в ладах с хронологией: Мелисс как стратег самосцев противостоял Периклу, осаждавшему Самое; Анаксагор принадлежал к близкому кругу Перикла; между тем Перикл [495—429 гг. до н. э.] был намного моложе Фемистокла [528—462 гг. до н. э.].

* ПЛУТАРХ. Против Колота, 32, 1126 В: Мелисс, будучи стратегом родного города, одержал победу над афинянами в морском сражении.

*ЭЛИАН. Пестрая история, VII, 14: Разве философы не выказали доблесть в военных делах? По-моему, выказали, раз Архита тарентцы шесть раз выбирали стратегом, Мелисс был навархом и т. д.

*3 а. ЯМВЛИХ. О пифагорейской жизни, 267: [Каталог пифагорейцев]. Самосцы: Мелисс, Лакон, Архипп и т. д.

ЕВСЕВИЙ. Приготовление к Евангелию, XIV, 17, 10: [Очерк “преемств” философов]. Парменид: у него учился Мелисс, у Мелисса — Зенон, у Зенона — Левкипп,. у Левкиппа — Демокрит и т. д.

ИОАНН ЦЕЦ. Хилиады, II, 980: . . . Левкиппа. . . ученика Мелисса. . .

 

Сочинение

 

4. *ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, I, 16: Другие [оставили] по одному сочинению: Мелисс,. Парменид, Анаксагор.

СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 70, 16: Мелисс озаглавил свое сочинение так: “О природе, или О сущем”.

*ОН ЖЕ. Комм. к “О небе”, 556, 25=28 А 14; Там же, 557, 10: И раз Мелисс озаглавил [свое сочинение] “О природе, или О сущем”, то ясно, что он считал природу сущим.

*ГАЛЕН. Об элементах по Гиппократу, I, 9=24 А 2; ОН ЖЕ. Комм. к “О природе человека” Гиппократа, XV, 5 K.=CMG V, 9, 1, с. 5, 11: “О природе” озаглавлены сочинения всех древних философов: Эмпедокла, Парменида, Мелисса, Алкмеона, Гераклита. Ср. А 2.

 

Учение

 

5. ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, гл. 1, 1. 974 а 1 сл.: Если нечто есть, утверждает он, то оно вечно, коль скоро из ничего не может возникнуть ничего. Все ли [вещи] возникли или не все, — [безразлично]: оба допущения невозможны, ибо, возникая, они возникли бы из ничего. ^974а5 В самом деле, если бы они возникли все, то им ничто не предсуществовало бы. А если бы одни были всегда, а другие к ним прибавились, то сущее возросло бы по числу и величине. Но то [количество], на которое оно возросло по числу и величине, возникло бы из ничего, ибо в, меньшем числе не содержится большего, равно как и в меньшей величине — большей.

(2) Коль скоро оно вечно, то бесконечно (apeiron), так как у него нет ни начала, из которого оно возникло, ни окончания, в которое, возникнув однажды, оно бы некогда окончилось: ведь оно всецело (pan).

(3) А коль скоро оно бесконечно [~ безгранично], то одно, так как если бы [сущих] было два или больше, они были бы границами по отношению друг к другу.

(4) Коль скоро оно одно, то везде одинаково (homoion) так как если оно неодинаково [=“отлично от себя”], то его уже больше одного, следовательно, оно не одно, а многое.

(5) Коль скоро оно вечно, бесконечно и везде одинаково, одно должно быть неподвижно. В самом деле, оно не могло бы двигаться иначе как смещаясь в нечто. А чтобы сместиться, необходимо войти либо в полное, либо в пустое. Но первое из них не приняло бы, а второго вовсе нет.

(6) Коль скоро Одно таково, оно должно быть безболезненным и неподверженным страданиям, здравым [~ невредимым] и неведающим болезней [~ упадка] и [не должно] ни перемещаться по положению, ни изменяться по качеству, ни смешиваться с другим, так как в результате всего этого Одно вынуждено становиться многим, не-сущее — рождаться, а сущее — уничтожаться, а это невозможно.

(7) В самом деле, если понимать “одно” как конечный результат смешения многого и [на этом основании] допустить, что вещей много и они движутся, замещая друг друга, то смесь могла бы получиться либо как со-положение в одном множества, либо путем наложения элементов смеси в виде слоев один поверх другого. В первом случае были бы различимы швы, разделяющие элементы ^974b1 смеси, а в случае наложения каждый из них становился бы заметен при соскабливании и удалении верхних слоев смеси с расположенных под ними. Однако ни того ни другого не происходит.

(8) Только в этих [двух] случаях, полагал он, множество [сущих] могло бы быть и являться нам. Поэтому коль скоро это невозможно, то и сущих не может быть много, но это нам неправильно кажется. Ибо и многое другое воображается имеющим место на основании чувственного восприятия, однако разум (логос) доказывает, что в действительности это не так, и точно так же [он доказывает], что сущее не множественно, но одно, вечно, бесконечно и всецело подобно само себе.

(9) Прежде всего не следует ли в таком случае начинать [рассуждение], приняв [за исходный постулат] не всякое мнение (докса), но лишь наиболее надежные? Если все мнения неправильны, [как утверждает Мелисс], то, вероятно, отнюдь не следует использовать [в качестве исходного постулата] и это положение: “из ничего не может возникнуть ничего”. Ведь это всего лишь мнение, и к тому же неверное; мы все так полагаем на основании чувственного восприятия, исходя из множества частных случаев.

(10) Если же не все то ложно, что нам кажется, но есть среди этого и правильные воззрения, то следует либо доказать, что они таковы, и принять их, либо [сразу] принять те, что по преимуществу признаются правильными. Эти [воззрения] всегда должны быть более надежными, чем те, которые еще нужно доказать, [прежде чем принять за постулат].

(11) Даже если бы у нас было два мнения, противоречащих друг другу, как он полагает (если сущих много, утверждает он, то они по необходимости должны были возникнуть из не-сущих, если же это невозможно, то сущих не много: коль скоро все, что есть, безначально, то оно и бесконечно, а если бесконечно, то и одно), но при этом обе посылки одинаково признаются нами, то [тезис о том], что [сущее] одно, доказан ничуть не более, чем [тезис о том], что [сущих] много. Если же вторая [посылка] достовернее, то и вывод из нее обладает большей доказательной силой.

(12) Мы имеем оба эти воззрения: 1) как то, что из ничего не может возникнуть ничего; 2) так и то, что сущее множественно и движется. Второе из двух достоверней, и все скорей откажутся от первого, чем от второго. Поэтому даже ^{975 а1} если окажется, что эти утверждения противоречат друг другу и что невозможно одновременно признавать возникновение из не-сущего и отрицать множественность вещей, то они будут опровергать друг друга.

(13) Но почему скорее так, а не иначе [= “почему тезис (2) будет опровергнут тезисом (1), а не наоборот”]? С равным успехом можно утверждать и противоположное. В самом деле, он рассуждал, и не доказав [предварительно], что мнение, из которого он исходит, правильное, и не приняв в качестве постулата более достоверное мнение, нежели то, которое он опровергает: ведь возникновение из не-сущего считается более вероятным, чем отрицание множественности [сущего].

(14) В пользу того, что возникновение того, чего нет [“не-сущих”], возможно и что много [сущих] уже возникло из не-сущего, говорят общепризнанные мнения, причем высказанные не кем попало, но и некоторыми прославленными мудрецами.

(15) Так, Гесиод говорит [“Теогония”, ст. 116, 117, 120]:

 

    Прежде всего возник Хаос, а затем

    Широкогрудая Гея, прочное седалище всех навек,

    И Эрос, который выдается среди всех бессмертных.

 

Прочие вещи, по его словам, возникли < из этих>, а эти — из ничего. Да и многие утверждают, что ничто не есть, но все становится [~ возникает], полагая [тем самым], что становящееся становится не из того, что есть [=“не из сущих”]: иначе они не могли бы утверждать, что все становится [~ возникает]. Откуда ясно, что, во всяком случае, по мнению некоторых, возникновение из не-сущего также возможно.

Гл. 2. (1) Не отложить ли, однако, вопрос, возможно или невозможно то, что он утверждает, и не достаточно ли рассмотреть, вытекают ли эти утверждения из его посылок, или же ничто не мешает, чтобы дело обстояло не так? Пожалуй, это два отдельных вопроса.

(2) Если принять за исходную посылку его собственный исходный постулат “из не-сущего не может возникнуть ничего”, то вытекает ли из него по необходимости, что все вещи должны быть невозникшими, или же ничто не мешает считать, что одни возникли из других, [другие — из третьих] и что этот процесс продолжается до бесконечности? (3) Или повторяется по кругу, так что одно возникает из другого и, следовательно, всегда нечто есть, причем все отдельные вещи бесконечное число раз уже возникали друг из друга: почему нет? (4) Стало быть, ничто не мешает, принимая постулат “из не-сущего не может возникнуть ничего”, утверждать, что все вещи возникли, и, если они бесконечны, ничто не мешает, следуя ему [самому, т. е. Мелиссу], приписать им атрибут [бесконечности], присущий Одному. Ведь он сам ассоциирует с [атрибутом] “бесконечное” понятие и предикат “все” [=универсум всех вещей]. Равно как ничто не мешает в случае, если они не бесконечны, чтобы возникновение их было циклическим.

(5) Далее, если все вещи возникают и ни одна не есть, как утверждают некоторые, то каким образом они могут быть вечными? А он, несмотря ни на что, исходит в своих рассуждениях из того, что “нечто есть” как из факта и постулата. “Если [нечто] не возникло, но есть, — говорит он, — то оно вечно”, как будто предикат бытия [“есть”] непременно должен быть присущ вещам.

(6) Далее, даже если абсолютно невозможно ни возникновение не-сущего, ни уничтожение сущего, то что мешает тому, чтобы, как полагает Эмпедокл, одни [сущие] были возникшими, а другие — вечными? Ведь и он тоже принял ^975b1 все эти [постулаты], а именно что [31 фр. 46= В 12]:

 

    Из того, чего нет нигде, не может возникнуть [нечто],

    Равно как недостижимо и неосуществимо, чтобы изничтожилось то, что есть:

    Сколько и откуда его не выталкивай, всякий раз [на его место] окажется [другое сущее],

 

и тем не менее утверждает, что одни из сущих вечны: огонь, вода, земля и воздух, а другие возникают или возникли из них.

(7) Никакое другое возникновение, [кроме возникновения из элементов] как он считает, для сущих невозможно [31 фр. 53, ст. 3—4= В 8]:

 

    А есть лишь смешение и разделение смешанных [элементов],

    Люди же называют это “рождением”,

 

10 (8) возникновение вечных [элементов] и сущего происходит не в отношении сущности, так как он полагал, что это невозможно [31 фр. 31, ст. 31= В 17]:

 

    Что бы тогда давало прирост этой Вселенной и откуда бы оно взялось?

 

Многое возникает путем смешения и соединения огня и рядоположных ему [элементов], а уничтожается путем их разъединения и разделения. Таким образом, многое существует как результат смешения и разделения, а по природе - четыре [сущих], не считая [движущих] причин, или Одно.

(9) Также и в том случае, если бы элементы, при соединении которых [вещи] возникают, а при разделении — уничтожаются, были бы изначально бесконечны [по числу], как, по словам некоторых, говорит Анаксагор. утверждающий, что возникающие вещи возникают из вечно сущих [элементов] и бесконечных [по числу], также и в этом случае все не могло бы быть вечным, но некоторые вещи возникали бы и были бы возникшими из сущих, и уничтожались бы в другие сущности.

(10) Далее, ничто не мешает тому, чтобы Вселенная была одной какой-то формой, как среди прочих полагают Анаксимандр и Анаксимен: первый — утверждая, что Вселенная есть вода, второй, т. е. Анаксимен, — что воздух, а также все остальные, кто полагал, что Вселенная есть одно в этом смысле. И в этом случае благодаря [различным] конфигурациям, большему или меньшему [количеству вещества], а также разрежению и сгущению Вселенная может производить множество или бесконечное число сущих и возникающих [вещей].

(11) Также и Демокрит утверждает, что и вода, и воздух, и каждая из множества вещей, будучи одним и тем же, различаются формой. Спрашивается, что мешает и в этом случае возникновению и уничтожению многого при условии, что Одно благодаря указанным различиям вечно превращается из одного сущего в другое, а Вселенная в целом не становится ничуть не больше и не меньше? (12) Далее, что мешает считать, что тела в определенный момент возникают из других тел и, разлагаясь, переходят в [другие] тела, причем всегда возникает ровно столько тел, сколько разлагается, которые, в свою очередь, снова уничтожаются?

(13) Но даже если допустить это [=вечность сущего], [допустить], что оно есть и что оно не возникло, откуда следует, что оно скорее бесконечно? Он утверждает, что если [сущее] есть, но не возникло, то оно бесконечно, так как начало и конец возникновения суть границы. (14) Однако что мешает допустить исходя из сказанного, что, будучи невозникшим, оно тем не менее имеет границу? Он утверждает, что если оно возникло, то должно иметь то начало, из которого ^976а1 начало возникать. Спрашивается, что мешает допустить, что даже если [сущее] не возникло, оно-таки имеет начало, но только не то, из которого возникло, а другое [~пространственное], и что имеются вечные сущие, граничащие между собой? (15) Далее, что мешает универсуму, коль скоро он не возник, быть бесконечным, а возникающим в нем вещам — конечными, коль скоро они имеют начало и конец возникновения? (16) Далее, что мешает согласиться с Парменидом, утверждающим, что Всё, хотя и одно, и не возникло, а все же конечно, и [28 В 8, ст. 43-45]:

 

    . . .Со всех сторон похожее на глыбу совершенно-круглого Шара,

    Везде равносильное от центра, ибо нет нужды,

    Чтобы вот тут его было больше или меньше, чем вот там.

 

Коль скоро у него есть центр и периферия, оно имеет границу, хотя и не возникло.

(17) Далее, если оно бесконечно, то даже если оно одно, как он сам говорит, и причем тело, оно имеет части, не тождественные самому себе, но все подобные самому себе. (18) В этом смысле он называет универсум “подобным”, а не так как другие, в смысле “подобия чему-то”, что, очевидно, доказывает конечность [универсума]: если бесконечное “подобно”, то это означает, что оно “подобно другому”, и, следовательно, оно не одно и не бесконечно, а представляет собой два или более сущих. Но, вероятно, он употребляет термин “подобное” в смысле “подобия самому себе” и говорит, что универсум сам себе “подобен”, поскольку однороден и весь целиком вода, земля или любое другое вещество того же рода: ведь ясно, что он полагает его “одним” в этом смысле. Стало быть, каждая из частей, поскольку она тело, не бесконечна, так как бесконечно Целое, и, следовательно, эти части граничат между собой, хотя и не возникли.

(19) Далее, если оно вечно и бесконечно, то каким образом оно может быть одним, при том, что оно тело? Если оно неоднородно, то множественно, как он сам же утверждает. Если же сущее всецело вода, или всецело земля, или что бы то ни было подобное, то у него было бы много частей: таким, как пытается доказать и Зенон, должно быть сущее, если оно “одно” в этом смысле. Стало быть, некоторые его части были бы больше по числу, иные меньше по числу и по величине, [чем другие части], и тем самым [сущее] было бы повсюду разнородным, хотя ни одно тело не прибавлялось бы и не убавлялось.

(20) Если же у него вовсе нет ни тела, ни ширины, ни длины, то каким образом одно может быть бесконечным? И что мешает тому, чтобы таких [бестелесных единиц] было много или бесчисленное количество?

(21) Далее, что мешает тому, чтобы сущие были бесконечны по величине, даже если их больше одного? Так, например, Ксенофан [21 А 47] говорит, что бесконечна как глубина земли, так и воздуха. [О том же] свидетельствует и Эмпедокл: он упрекает кого-то, кто утверждал так, полагая, что при множественности сущих они не могут быть бесконечными [31 фр. 240= В 39]:

 

    ...Будь бесконечны глубины Земли и Эфир изобильный,

    Как с языка сорвалось и из уст излилось впустую

    Многих людей, ничтожную часть Вселенной видавших.

 

(22) Далее, если [сущее] одно, нет ничего абсурдного в том, что оно не ^976b1 повсюду подобно [=однородно]. Если оно всецело вода, или огонь, или что бы то ни было еще того же рода, то ничто не мешает допустить много видов одного сущего, каждый из которых по отдельности подобен самому себе. (23) Ничто не мешает одной [части сущего] быть разреженной, другой — плотной при условии, что в разреженном не содержится пустоты. Действительно, в разреженном не содержится в некоторых частях обособленная пустота, в результате чего одна часть Целого была бы плотной, а другая — не плотной, и нет необходимости полагать, что разреженно только то, что содержит пустоту; [разреженное] также все целиком наполнено, но все же менее наполнено, чем плотное.

(24) Если оно есть и не возникло, даже если вследствие этого допустить, что оно бесконечно и что не может быть другого [конечного] и другого бесконечного [сущего], то на каком основании ему следует приписывать атрибуты одного и неподвижного? * * *

(25) [Сущее] неподвижно, утверждает он, если нет пустоты, так как все движется посредством смены места. (26) Прежде всего многие не разделяют этого мнения, а полагают, что пустота есть, но только она не тело. Так, например, Гесиод говорит, что при возникновении [мира] сначала возник хаос, исходя из того что прежде всего должно быть пространство для вещей. Нечто подобное представляет собой и пустота — что-то вроде порожнего сосуда.

(27) Но даже если пустоты вовсе нет, движение возможно с равным успехом, так как Анаксагор, который исследовал этот вопрос, а не ограничился простым отрицанием [пустоты], утверждает, что сущее движется, хотя пустоты нет. (28) Сходным образом и Эмпедокл утверждает, что все сущее вечно и непрерывно движется посредством соединения <и разъединения>, а пустоты нет вовсе; он говорит [31 фр. 48=В 14]: “Во Вселенной нет вовсе пустоты: откуда что-либо могло бы при-быть”. Когда же [все] соединится в единый облик и станет Одним, тогда, по его словам [31 фр. 47== В 13] “в нем [=Одном] вовсе нет ни пустоты, ни избытка”. (29) Действительно, что мешает тому, чтобы [тела] двигались путем взаимного замещения так, чтобы одновременно первое [тело] занимало место второго, второе — место третьего, а третье — место первого и чтобы такое перемещение было постоянным? (30) Исходя из его же собственных посылок, ничто не мешает и тому, чтобы и пребывающие на месте вещи претерпевали процесс (kinesis) изменения качества (eidos), который и он и все остальные называют инаковением (alloiosis); и при котором [вещь], например, становится из белой черной или из горькой сладкой. Ведь ни тот факт, что пустоты нет, ни тот факт, что полное непроницаемо, не препятствуют качественному изменению.

(31) Следовательно, [из посылок Мелисса] не вытекает с необходимостью ни что [сущее] должно быть всецелым, ни что вечным, ни что бесконечным (а будь оно бесконечным, то было бы много бесконечных [сущих]), ни что одним, ни что подобным, ни что неподвижным. Причем [последнее] — ни в случае, если оно одно, ни в случае, если оно множественно. Если принять это, то на основании его же собственных посылок ничто не мешает сущему ни подвергаться не ^977а1 такосмезе, ни подвергаться инаковению, ибо и в случае, если [сущее] одно, возможно движение, и количественная дифференциация [=сгущение и разрежение] и качественное изменение, при том что закон сохранения не нарушается [букв. “при том что никакое количество тела-вещества не прибавляется и не убавляется”!, и в случае, если [сущих] много, [все перечисленные виды изменения могут осуществляться] путем их взаимного соединения и разъединения.

(32) Его объяснение смеси невероятно: она не может быть ни таким наложением [слоев], ни таким соположением [элементов], как он говорит, в результате чего [элементы смеси] либо сразу же [были бы видны] раздельно, либо становились бы видны один отдельно от другого при соскабливании одного за другим поверхностных слоев. На самом деле структура смеси такова, что любая [сколь угодно малая] часть одного из компонентов смеси присутствует в любой [сколь угодно малой] части другого компонента так, что в любой сколь угодно [малой] части смеси невозможно найти [компоненты смеси] в соположении, но только в смеси. Так как не существует наименьшего тела, то любая часть смешана с любой так же, как и целое.

6. ГИППОКРАТ. О природе человека, 1 (т. VI, 34 L.): [Полемика с натурфилософами-монистами: принимающие один-единственный элемент и полагающие его одним-и-всем (hen kai pan), опровергают друг друга в диспутах, и никому из них еще не удалось победить противника “три раза подряд”]. Мне, по крайней мере, кажется, что такие люди по недостатку ума опровергают самих себя в суесловии своих речей, а вот теорию Мелисса поддерживают.

ГАЛЕН. Комм. к этому месту, CMG V, 9, 1; 17, 16: Во всей этой главе он явно возражает тем, что полагает, что человек состоит только из одного из четырех элементов, и говорит, что они ошибаются. Так как они ничего не могут доказать, их тезис был крайне неубедительным: своей аргументацией они не могут доказать, что человек состоит из одного из четырех элементов, и тем самым доказывают правильность тезиса Мелисса, который тоже полагал, что [человек] есть нечто одно, но только не один из этих четырех элементов: воздуха, земли, воды и огня. По-видимому, этот философ хотел сказать, что имеется некая общая субстанция, лежащая в основе четырех элементов, невозникшая в неуничтожимая, которую последующие [философы] назвали материей (hyle), но не мог этого членораздельно объяснить. Эту самую субстанцию он и называет “одно-и-все”.

*6а (Reale). ПЛАТОН. Теэтет, 180 d=28 В 7—8 (контекст); ПЛАТОН. Теэтет, 181 а=28 А 26; СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, X, 46=28 А 26; ИСОКРАТ. 10. 3; 15, 268=28 А 23.

7. АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 5. 986 b 18 [ср. 28 А 24]: Судя по всему, Парменид исследовал формальное [“соответствующее логосу-понятию”] Одно, а Мелисс — материальное, поэтому первый полагает его конечным, второй — бесконечным. . . (b 25) Этих [мыслителей=элейцев], как мы уже сказали, в связи с настоящим исследованием следует оставить в стороне, тем более что двое из них — Ксенофан и Мелисс — немного грубоваты, Парменид же, судя по всему, высказывает более проницательные суждения. . .

АРИСТОТЕЛЬ. Физика, A3. 186 а 6: Оба рассуждают эристически — и Мелисс, и Парменид: они исходят из ложных посылок, и рассуждения их бездоказательны (asyllogistoi). Особенно примитивно [собств. “вульгарно”, phortikos] и не вызывает затруднений [рассуждение] Мелисса: из одной абсурдной посылки у него вытекает все остальное; [опровергнуть] это не составляет труда.

*7а (Reale). ПЛАТОН. Теэтет, 183е=28 А 5; ТИМОН, фр. 45 D=29 A 1, §1.

8. АРИСТОТЕЛЬ. Физика Д 6. 213 b 12: Исходя из этого [=необходимости пустоты для пространственного перемещения, см. 213 b 4], Мелисс и доказывает, что универсум неподвижен: если допустить, что [сущее] движется, говорит он, те по необходимости должна быть пустота, а пустота не принадлежит к сущему.

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, А 8. 325 а 2: Некоторые из древних считали, что сущее по необходимости должно быть одним и неподвижным, так как пустоты нет, а без существования обособленной пустоты оно двигаться не может. Равным образом не существует и многого, раз нет того, что разграничивает. Представление о том, что универсум не непрерывен, но разделен на соприкасающиеся части, [по их мнению], ничем не отличается от утверждения, что существует не одно, а многое и пустота: если он повсюду делим, то нет ни одного [сущего], представляющего собой нечто одно [букв. “нет ни одного одного”], а следовательно, нет и многого, [так как множество состоит из единиц], тем самым универсум пуст: а если [не повсюду], но вот тут делим, а вот там нет, то это похоже на выдумку: до какого количественного предела, спрашивается, и на каком основании одна часть универсума такова [= неделима] и наполнена, а другая разделена? Сходным образом они доказывают невозможность движения. Исходя из этих аргументов, они вышли за границы чувственного восприятия и, пренебрегши им, поскольку, по их мнению, надо следовать только разуму (логосу), утверждают, что Все [= универсум] одно, неподвижно и безгранично, так как иначе граница граничила бы с пустотой. Далее, в теории эти утверждения представляются верными, но полагать так о реальных вещах похоже на сумасшествие.

АРИСТОТЕЛЬ. О небе. Г 1. 298 b 14=28 А 25.

*8а (Reale). АРИСТОТЕЛЬ. Физика, А 8. 191 а 24=28 А 24. ЕВДЕМ у Симпликия, Комм. к “Физике”, с. 111, 13 [=ЕВДЕМ, фр. 42 Wehrii]: Почему неподвижно? Потому что полно. Почему полно? Потому что невозможно бесконечное [=“лишенное границ”, apeiron], содержащее пустоту.

АЛЕКСАНДР АФРОД. у Симпликия, Комм. к “Физике”, 110, 13: Выведя бесконечность [сущего] из того, что оно не имеет ни начала, ни конца, из бесконечности — что оно одно, Мелисс, по словам Александра, затем доказывает, что оно неподвижно, [аргументируя] тем, что движущееся должно двигаться либо через полное, либо через пустое. . . но сквозь полное не может двигаться ничто, а пустого не может быть среди сущих.

9. ЦИЦЕРОН. Учения академиков, II, 37, 118: Мелисс полагает, что то, что есть, бесконечно и неизменно, всегда было и будет.

Мнения философов, II, 1, 2; II, 4, 11=28 А 36.

ФЕОДОРИТ, IV, 8: Мелисс, сын Итагена, милетец (sic), был его [=Парменида] учеником, однако переданного ему учения в чистоте не сохранил: он утверждал, что космос бесконечен, а те — что конечен.

Мнения философов (Стобей), II, 1,6 (“О космосе”): Диоген и Мелисс: универсум (to pan) бесконечен, космос конечен.

10. АРИСТОТЕЛЬ. О софистических опровержениях, 5. 167 b 13: Например, аргумент Мелисса о бесконечности универсума, исходящий из посылок, что универсум не возник (так как из не-сущего не может возникнуть ничего) и что все, что возникло, возникло из начала. Стало быть, если универсум не возник, то он не имеет начала, а следовательно, бесконечен. Но вывод не вытекает по необходимости: из того, что все возникшее имеет начало, не следует, что все имеющее начало возникло.

Там же, 6. 168 b 35: . . .Как в аргументе Мелисса, который исходит из равнозначности выражений “быть возникшим” и “иметь начало” или “становиться-равными” и “приобретать ту же величину”. Он полагает, что коль скоро возникшее имеет начало, то и имеющее начало возникло, поскольку, мол, “возникшее” и “конечное” равнозначны как “имеющее начало”.

*Там же, 28. 181 а 27: . . .Аргумент Мелисса: он постулирует, что если возникшее имеет начало, то невозникшее не имеет; следовательно, если Вселенная не возникла, то она и бесконечна.

*АРИСТОТЕЛЬ. Физика, А 3. 186 а 10: Что Мелисс допускает паралогизм — очевидно; он думает, что постулировал: если все возникшее имеет начало, то и все невозникшее не имеет.

*10а (Reale). ПСЕВДО-АЛЕКСАНДР АФРОД. Комм. к “Софистич. опроверж.”, 49, 5: Желая показать, что сущее одно и бесконечно, [Мелисс] якобы доказывал это посредством обращения с отрицанием, говоря, что если возникшее имеет начало, то, стало быть, невозникшее на имеет. Затем он добавлял вторую посылку: не имеющее начала бесконечно. Так что получается силлогизм: сущее не возникло, невозникшее не имеет начала, не имеющее начала бесконечно, сущее бесконечно.

Там же, 49, 20: Например, аргумент Мелисса о том, что универсум бесконечен. Мелисс, говорит [Аристотель], доказывал, что универсум, т.е. сущее (вместо термина “сущее” [Аристотель] употребляет термин “универсум”), бесконечно. Доказывал же он это, исходя из посылки, что сущее нерождено или что сущее не возникло. Затем он дает доказательство этой посылки: если утверждается, что сущее возникло, то оно должно было бы возникнуть либо из сущего, либо и” не-сущего. Из сущего оно возникнуть не могло, так как иначе нам придется задать тот же вопрос о том сущем. Но равным образом невозможно и то, что сущее возникло из не-сущего, вследствие общего постулата всех философов о том, что из абсолютно не-сущего не может возникнуть ничего. Откуда следует, что-сущее не возникло. Если возникшее имеет начало, невозникшее не имеет начала, но что не имеет начала, то бесконечно.

Там же, 63, 15: Нечто подобное представляет с с бой и аргумент Мелисса, как мы уже показали выше. Взяв за исходную посылку, что возникшее имеет начало, и думая, что она обратима, он заключал: если возникшее имеет начало, то и имеющее начало возникло, поэтому если нечто не возникло, то оно не имеет начала. Но не имеющее начала бесконечно, поэтому невозникшее бесконечно. Но сущее не возникло — следовательно, сущее бесконечно,

АНОНИМ. Комм. к “О софистических опровержениях”, 15, 26: Доказывая, что сущее одно и бесконечно, он рассуждает так: сущее не возникло, невозникшее не имеет начала, не имеющее начала бесконечно, а если так, то и одно. Следовательно, сущее одно и бесконечно. Первую посылку он доказывает так: если сущее возникло, то оно, безусловно, возникло бы из сущего, так как оно не могло бы возникнуть из абсолютно не-сущего. Однако нам пришлось бы повторить то же самое и об этом втором сущем, и о следующем, и так до бесконечности. Следовательно, сущее не возникло. Вторую посылку — “невозникшее не имеет начала” — он якобы доказывал посредством обращения с отрицанием. Если возникшее, говорит он, имеет начало, то невозникшее не имеет начала.

Там же, 60, 30: Если возникшее имеет начало, говорит он, то невозникшее не может иметь начала. Следовательно, если Вселенная не возникла, то она и бесконечна.

ФЕМИСТИЙ, Парафраза к “Физике”, 7, 16: Бездоказателен аргумент Мелисса; он говорит: “Если сущее возникло, оно имеет начало, но оно не возникло” следовательно, оно не имеет начала. Поэтому оно бесконечно и одно”.

Там же, 8, 11: Затем он утверждает, что сущее также неподвижно, ибо коль скоро оно одно и бесконечно во всех направлениях, то ему некуда двигаться.

ФИЛОПОН. Комм. к “Физике”, с. 50, 30: Вот аргумент Мелисса, вернее силлогизм Мелиссу не принадлежит — он лишь выдвинул следующие положения: “Сущее безначально, сущее одно, сущее бесконечно, сущее неподвижно”. Так вот, тогда как Мелисс принял эти четыре положения, некоторые решили, что он вывел их из силлогизма, который излагает Аристотель. Действительно ли Мелисс излагал и силлогизм тоже, или это другие решили, что он вывел эти положения из такого силлогизма, для нас не имеет никакого значения. Во всяком случае, силлогизм, из которого выводятся указанные положения, гласит:

(1) Сущее не возникло, невозникшее не имеет начала, не имеющее начала не имеет и конца, не имеющее конца бесконечно, следовательно, сущее бесконечно.

(2) Так он доказывал, что сущее бесконечно, откуда выводил затем, что оно одно и неподвижно. Действительно, если оно бесконечно, то ясно, что оно и одно, так как бесконечное занимает все пространство, а если так, то существование чего-либо другого исключено, так как в противном случае оно не было бы бесконечным. (3) В силу того, что оно одно и бесконечно, в силу обоих этих [оснований] оно должно быть неподвижным: если оно занимает все пространство, то ему некуда будет двигаться. (4) В то же время оно по необходимости должно быть не подвижным, если оно одно: если оно движется, то по необходимости должно быть пространство или время, в котором оно движется, или самый вид движения, которым оно движется. В таком случае опять будет не одно, но многое. Так Мелисс доказывал, что сущее одно, бесконечно и неподвижно [следует критика посылок Мелисса Филопоном].

(1) Что сущее не возникло, он доказывает так: если сущее возникло, то оно возникло либо из сущего, либо из не-сущего. Если оно возникло из сущего, то отсюда следует, что оно существовало до [своего] возникновения (определенное сущее может возникнуть из определенного сущего, а абсолютно сущее не может возникнуть из сущего, иначе оно оказалось бы возникшим из самого себя и, следовательно, существовало до своего возникновения, что нелепо), если же — из не-сущего, то по необходимости должно было возникнуть из абсолютно несущего, так как если возникает абсолютно сущее, оно должно возникнуть из абсолютно не-сущего. Между тем все физики признают постулат, согласно которому из абсолютно не-сущего не может возникнуть ничего. . . Стало быть если необходимо, чтобы сущее, если оно возникло, возникло бы либо из сущего, либо из не-сущего, но из каждого из этих двух допущений вытекает нечто абсурдное, то ясно, следовательно, что сущее не возникло. (2) А что невозникшее не имеет начала, он доказывает посредством обращения с отрицанием. Он постулирует, что все возникшее имеет начало. Стало быть, если возникшее имеет начало, то невозникшее не имеет начала. (3) А что имеющее начало имеет и конец, он опять-таки принял на основании общепризнанных постулатов: ибо само начало есть некий конец [~ граница, peras]. Таков весь ход Мелиссова доказательства.

11. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, А 2. 185 а 32: Мелисс утверждает, что сущее бесконечно. Следовательно, сущее есть некое количество. . . так как понятие бесконечности оперирует с количеством, а не с сущностью и не с качеством. Ср. А 7. АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Г 6. 207 а 9=28 А 27.

12. ЕПИФАНИЙ КИПРСКИЙ. Против ересей, III, 2, 12: Мелисс, сын Итагена, самосец родом, утверждал, что Все одно; в природе нет ничего постоянного, но все уничтожимо в потенции.

Мнения философов, I, 24, 1=28 А 29.

13. Мнения философов, I, 7, 27=29 А 30. ОЛИМПИОДОР. О священном искусстве философского камня, с. 81, 3 Berth.: Одним, неподвижным и бесконечным началом всего сущего Мелисс полагал божество.

14. ФИЛОДЕМ. Риторика, фрагменты неизвестных книг, III, 7 (т. II, с. 169 Sudh.)=28 A 49.

АРИСТОКЛ у Евсения, Приготовление к Евангелию, XIV, 17, 7: Желая показать, что из феноменов и видимых вещей ничто не обладает истинной реальностью, Мелисс доказывает это на основании самих феноменов. Так, он говорит:

“Если земля. . . мягкое — жестким” [В 8, 2—3]. Слушая эти его рассуждения и множество других того же рода, вполне естественно было бы спросить: “А разве не из ощущений ты узнал, что нечто горячее в данный момент потом становится холодным?”. То же и об остальном. Все его утверждения оказываются не чем иным, как отрицанием и опровержением чувственных восприятии на основании полного доверия им.

Мнения философов (Стобей), IV, 9, 1 (“Истинны ли ощущения?”): Пифагор, Эмпедокл, Ксенофан, Парменид, Зенон, Мелисс, Анаксагор, Демокрит, Метродор, Протагор, Платон полагают ощущения ложными.

*АРИСТОТЕЛЬ. Физика, в 3. 254 а 24: Даже если согласно истине дело обстоит так, как утверждают некоторые, а именно что сущее бесконечно и неподвижно, то из чувственного восприятия этого отнюдь не явствует, а [явствует], что множество сущих движется. Значит, если есть ложное мнение и вообще мнение, то есть и движение, равно как и если есть воображение или если иногда кажется так, а иногда иначе: ибо воображение и мнение представляются некими движениями.

*14а (R.). СИМПЛИКИЙ. Комм. к “О небе”, 556, 12: Сначала [Аристотель] обсуждает Мелисса и Парменида: первый из них утверждает, что возникновения нет вообще, второй — что есть не согласно истине, но согласно доксе.

 

В. ФРАГМЕНТЫ

 

О природе, или О сущем

 

01. * СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 103, 13: А сейчас рассмотрим аргумент Мелисса, на который он [= АРИСТОТЕЛЬ. Физика, А 3. 186 а 4] возражает сначала. Приняв постулаты физиков о возникновении и уничтожении, Мелисс начинает свое сочинение так: “Если ничего нет [букв. “ничто не есть”], что можно сказать о нем, словно о чем-то, что есть?”

1. СИМПЛИКИЙ. Там же, 162, 24: И Мелисе также доказывает, что сущее не возникло, исходя из этого общего постулата [“=из ничего не может возникнуть ничего”]. Он пишет так: “Всегда было то, что было, и всегда будет. Ибо если оно возникло [~стало быть], необходимо, чтобы до того, как возникнуть, оно было ничем. Если же не было ничего, никогда бы не возникло ничего из ничего”.

Парафраза фр. 1: СИМПЛИКИЙ. Там же, 103, 15: Если нет ничего, что можно сказать о нем, словно о чем-то, что есть? Если же нечто есть, то либо возникшее, либо вечно сущее. Но если возникшее, то либо из сущего, либо из не-сущего. Однако ни из не-сущего не может возникнуть нечто (ни какое-либо сущее иным, ни тем более сущее в абсолютном смысле), ни из сущего: иначе оно [уже] было бы, а не возникло [~ стало быть]. Следовательно, сущее не возникло. Следовательно, оно вечно сущее. Равным образом, сущее и не уничтожится. Ибо сущее не может превращаться ни в несущее (это также постулируется физиками), ни в сущее, так как в этом случае оно по-прежнему оставалось бы сущим и не уничтожилось бы. Следовательно, сущее не возникло и не уничтожится, следовательно, оно всегда и было и будет.

2. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 29, 22. 109, 20: “Стало быть, коль скоро оно не возникло, но есть, и всегда было, и всегда будет, то и не имеет ни начала, ни конца, но бесконечно (apeiron). В самом деле, если бы оно возникло то имело бы начало (ибо оно начало бы возникать в определенный момент) и конец (ибо оно кончило бы возникать в определенный момент); но коль скоро оно и не началось, и не кончилось, а всегда было и всегда будет, то оно не имеет ни начала, ни конца. Ибо ничто не может вечно быть, если оно не целокупно (pan)”.

Парафраза фр. 2: СИМПЛИКИЙ. Там же, 103, 24: Но так как возникшее имеет начало, невозникшее не имеет начала. Сущее не возникло, следовательно, оно не имеет начала. Далее, уничтожимое имеет конец. Если же нечто неуничтожимо, то оно не имеет конца. Сущее неуничтожимо, следовательно, оно не имеет конца. Но то, что не имеет ни начала, ни конца, бесконечно. Следовательно, сущее бесконечно.

3. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 109, 29: Как “возникшее в какой-то момент” [В 2] он считает конечным по субстанции, так и “вечно сущее” полагает бесконечным по субстанции. Это явствует из его слов: “Но подобно тому как оно всегда есть, точно так же и по величине оно всегда должно быть бесконечным”. О “величине” он говорит не в смысле протяженности [следует фр. В 10].

4. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 110, 2 [после фр. В 9]: Затем он соотнес с [атрибутом] вечности бесконечность по субстанции в следующих словах: “Ничто, имеющее начало и конец, не вечно и не бесконечно”, — откуда следует, что не имеющее бесконечно.

*4 а (R.). АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, А 8. 325 а 14 [ср. А 8]: Некоторые утверждают, что Все одно, неподвижно и безгранично [~бесконечно] так как иначе граница граничила бы с пустотой.

5. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 110, 5 [после В 4]: Из “бесконечного” [~ безграничного как атрибута сущего] он вывел “одно” на основании следующего [аргумента]: “Если бы оно не было одно, то граничило бы с другим [~“со вторым”]. Евдем [фр. 9 Sp.] обвиняет этот аргумент в неопределенности формулировки, он пишет так: “Даже если допустить, что сущее бесконечно, на каком основании оно должно быть одно? Довод, согласно которому, если сущих много, то они будут граничить между собой, не состоятелен. Так, например, прошедшее время представляется безграничным, хотя и граничит с настоящим. Поэтому много [сущих], может быть, и не могут быть бесконечными во всех направлениях, а в одном направлении это может оказаться возможным. Поэтому следует уточнить, в каком смысле [сущие] не могут быть бесконечными, если их много”.

6. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “О небе”, 557, 14: Хотя реальность чувственного мира представляется очевидной, если сущее одно, ничего другого, кроме него, быть не может. Мелисс говорит: “Если оно <безгранично>, то оно одно, ибо если бы оно было двумя, то они не могли бы быть безграничными, но имели бы границы между собой”, — а Парменид: “Целокупное, единородное, бездрожное, нерожденное” [28 В 8, ст. 4].

Парафраза фр. 6: СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 103, 28: А если безгранично, то одно. Ибо если бы было два, они не могли бы быть безграничными, но имели бы границы относительно друг друга. Сущее безгранично. Следовательно, сущих не много. Следовательно, сущее одно.

7. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 111, 18: Заключая сказанное ранее и переходя к трактовке движения, Мелисс говорит так:

“(1) В силу этого, стало быть, оно вечно, и бесконечно, и одно, и всецело подобно.

(2) И оно не может ни уничтожиться, ни стать больше, ни подвергнуться метакосмезе, ни болеть, ни печалиться. Ибо если бы оно претерпело что-нибудь из этого, то уже не было бы одно. Так, если оно изменяется [собств. “становится иным”], необходимо, чтобы сущее [больше] не было подобным [— тем же, homoion], но преждесущее — уничтожалось, а не-сущее — возникало. Поэтому если оно будет изменяться [~ становиться иным] [хотя бы] на один волосок за десять тысяч лет, то уничтожится всецело за всю совокупность времени.

(3) Равным образом невозможно, чтобы оно подверглось метакосмезе. Ибо прежде-сущий космос не уничтожается и [еще] не сущий не возникает. Но коль скоро ничто не прибавляется, и не уничтожается, и не изменяется, то каким образом нечто, подвергнувшись метакосмезе, могло бы [по-прежнему] быть сущим? Если бы нечто стало иным, оно уже подверглось бы метакосмезе.

(4) И оно не испытывает боли, ибо, испытывая боль, оно не могло бы быть целокупным. Ибо больное не могло бы быть всегда и не имеет равной Силы со здоровым. И оно не было бы подобным, если бы испытывало боль. Действительно, оно испытывало бы боль от того, что нечто убавлялось или прибавлялось, и уже не было бы подобным.

(5) Равным образом и здоровое не может заболеть, ибо [тем самым] здоровое, т. е. то, что есть [“сущее”], уничтожилось бы, а то, чего нет [вне сущее”], возникло бы.

(6) И о печали справедливо то же, что о боли.

(7) И нет ничего пустого, ибо пустое ничто, а ничто не могло бы быть. И оно не движется, ибо ему некуда отодвинуться, но [все] полно. Если бы была пустота, оно отодвинулось бы в пустоту, но раз пустоты нет, ему некуда отодвинуться.

(8) Плотного и разреженного быть не может. Ибо невозможно, чтобы разреженное было таким же полным, как плотное, но в разреженном, конечно же, больше пустоты, чем в плотном.

(9) Полное от неполного следует отличать так: если вмещает что-нибудь или впускает в себя — значит, не полное, а если не вмещает и не впускает — значит, полное.

(10) Стало быть, раз пустоты нет, оно по необходимости должно быть полным. А раз оно полное, то не движется.”

Парафраза фр. 7: СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 103, 30: (1) Но если одно, то и неподвижно, так как одно всегда подобно самому себе. (2) Но подобное не может ни уничтожиться, ни стать больше, ни подвергнуться метакосмезе, ни болеть, ни печалиться. Ибо если бы оно претерпело что-нибудь из этого, то уже не было бы одним, В самом деле, то, что совершает какой бы то ни было вид движения, изменяется из одного в другое. Но кроме сущего, ничего [другого] нет. Следовательно, оно не может двигаться. (7) Или по-другому. В сущем совершенно нет пустоты, так как пустота ничто, а ничто не могло бы быть. Стало быть, сущее не движется: раз нет пустоты, ему некуда отодвинуться. (8) Но равным образом невозможно, чтобы оно сжалось в себя: иначе оно было бы разреженней и плотней самого себя, а это невозможно. Ибо разреженное не может быть таким же полным, как плотное, но разреженное, конечно же, оказывается более пустым, чем плотное, а между тем пустоты нет. (9) Полно ли сущее или нет, следует различать по тому, впускает ли оно в себя что-нибудь другое или нет: если не впускает — значит, полно, если что-нибудь впускает — значит, не полно. (10) Стало быть, раз нет пустоты, оно по необходимости должно быть полным. А если так, то — не двигаться, но не потому, что невозможно двигаться сквозь полное, как это мы полагаем относительно тел, а потому, что целокупное сущее не может двигаться ни в сущее (так как, кроме него, ничего другого нет), ни в не-сущее, так как не-сущего нет.

Этих цитат из Мелисса достаточно в связи с возражением Аристотеля. Леммы его в двух словах таковы: “Сущее не возникло; невозникшее не имеет начала, так как возникшее имеет начало; то, что не имеет начала, бесконечно; второго бесконечного наряду с первым быть не может, но только одно; но то, что одно и бесконечно, неподвижно”.

8. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “О небе”, 558, 19 [ср. А 14]: Сказав о сущем, что оно одно, не возникло, неподвижно и совершенно не разделено пустотой, но целиком наполнено самим собой, [Мелисс] добавляет: (1) “Этот довод — важнейшее доказательство того, что [сущее] только одно. А вот и еще доказательства [того же]. (2) Если бы было много [сущих], то они должны были бы быть такими, каково, по моим утверждениям, одно. Если земля, вода, воздух, огонь, и железо, и золото е с т ь и [если] одно живое, а другое мертвое, и белое, и черное, и все прочее, о чем люди говорят, что оно истинно есть, если, стало быть, эти [сущие] есть и мы правильно видим и слышим, то каждое из них должно быть точно таким, каким, как мы решили вначале, [должно быть сущее] и [не должно] ни переходить в свою противоположность [собств. “переворачиваться обратной стороной”, metapiptein], ни изменяться [~становиться иным], но каждое должно быть точно таким, как оно есть. На самом же деле мы утверждаем, что мы правильно видим, слышим и понимаем, (3) и тем не менее нам мнится, что горячее становится холодным, а холодное — горячим, жесткое — мягким, а мягкое — жестким, и что живое умирает, а из неживого рождается [живое], и что все эти [сущие] изменяются [~становятся иными] в то, что было совершенно не похоже на то, что есть теперь: так, железо хоть оно и жесткое, а стирается от соприкосновения с пальцем, равно как и золото, и камень, и все, что нам кажется прочным, а из воды возникают земля и камни. Так что получается, что мы и не видим и не знаем того, что есть. (4) Не согласуется, стало быть, одно с другим. С одной стороны, мы утверждаем, что есть много вечных [сущих], обладающих формами (eidē) и силой, а с другой — на основании увиденного в каждое отдельное мгновенье нам мнится, что все изменяется и превращается. (5) Ясно, стало быть, что мы видели неправильно и что мнится нам, будто тех [сущих] много, неправильно. Ибо если бы они были истинными, то не превращались бы, но каждое было бы точно таким, как мы думали, так как сильнее истинного сущего нет ничего. (6) Если же произошло превращение, то сущее уничтожилось, а не-сущее возникло. Таким образом, если бы было много [сущих], то они должны были бы быть точно такими, как одно.”

9. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 109, 34 [после В 10]: То, что он понимает сущее как бестелесное, явствует из его слов: “Стало быть, если оно есть, то должно быть одно, а коль скоро оно одно, то должно не иметь тела”.

Там же, 87, 6: “А коль скоро оно одно, — говорит он, — то должно не иметь тела. Если бы оно имело толщину, то имело бы и части и больше не было бы одним”.

10. СИМПЛИКИЙ. Комм. к “Физике”, 109, 32 [после В 3]: О “величине” он говорит не в смысле протяженности, так как он сам доказывает, что сущее неделимо. <Если сущее разделено, — говорит он, — то оно движется, а если оно движется, то его нет”. Под “величиной” он разумеет возвышенное величие ипостаси. [Неоплатоническое толкование!]

 

Spuria

 

11. ПАЛЕФАТ. О невероятном, с. 22, 1 Festa: Я всецело одобряю писателей Мелисса и Ламиска Самосского [Пифагореец, ср.: ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, III, 22], которые пишут в начале: “Что было, то есть теперь и всегда будет”.

12. Греко-сирийские “Изречения философов о душе” (Rhein. Mus. 51, 1896, 539, п 31): [изречение Псевдо-Мелисса о тщете жизни и бессмертии мудрости, нем. пер. в DK I, 276, 5-17].

 

 

31. ЭМПЕДОКЛ

 

 

А. БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

1. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 51: Эмпедокл, как говорит Гиппобот, был сын Метона, сына Эмпедокла, акрагантец. То же самое <говорит> и Тимей в пятнадцатой книге «Историй» [FGrHist F 26 b], <добавляя>, что Эмпедокл, дед поэта, был выдаю­щимся человеком, и ему вторит Гермипп [FHG фр. 27]. Равным образом Гераклид в сочинении «О болезнях» [фр. 76 Wehrli] сообщает, что он происходил из знатного дома, поскольку дед держал [скаковых] лошадей. Эратосфен в «Олимпийских победите­лях» [FGrHist F 7] говорит, ссылаясь на Аристотеля [фр. 71 Rose ³], что отец Метона одержал победу в семьдесят первую олимпиаду [496—493 гг. до н. э.]. (52) Аполлодор-грамматик говорит в «Хронике» [FGrHist 244 F 32], что

Был он сын Метона, а в Фурии

Он прибыл, по словам Главка [из Регия],

Когда они были совсем недавно основаны [445—444 гг. до н. э.]

Затем ниже:

А те, кто повествует, что, изгнанный из родного города,

Он бежал в Сиракузы и на их стороне воевал

Против афинян, по-моему, совершенно не замечают [неувязки]:

Ведь [к тому времени] его либо уже не было в живых, либо

Он был совсем престарелым, что невероятно,

Поскольку Аристотель [фр. 71 R.] говорит, что он умер в шестьдесят лет,

И еще Гераклит.

 

А тот [Эмпедокл], что был победителем в семьдесят первую олимпиаду

В скачках, был дедом этого, носившим то же имя.

 

Так что Аполлодор одновременно указывает [событие] и время.

(53) По словам же Сатира в «Жизнеописаниях» [фр. 11 FHG], Эмпедокл был сыном Эксенета и тоже оставил сына Эксенета, и причем в одну и ту же Олимпиаду сам одержал победу в скачках верхом, а сын его — в борьбе, или, как говорит Герак­лид в «Эпитоме» [фр. 6 FHG], в беге. А я разыскал в «Записках» Фаворина [фр. 48 Ваr.], что [по случаю победы] Эмпедокл еще и принес в жертву [Зевсу Олимпийскому] для [угощения] феоров быка из меда и ячменной крупы и что у него был брат Калликратид. Наконец, Телавг, сын Пифагора, говорит в письме к Филолаю [с. 189 Thesleff], что Эмпедокл был сыном Архинома. (54) О том, что он был акрагантец из Сицилии, он говорит сам в начале «Очищений» [следует фр. В 112, ст. 1—2]. Вот то, что касается его происхождения.

О том, что он слушал Пифагора, сообщает в девятой книге [«Историй»] Тимей [FGrH F 14], говоря, что его изобличили тогда в плагиате и, как и Платону [в свое время], запретили посещать лекции. И дескать, он сам упоминает Пифагора в следую­щих словах [следует фр. В 129, ст. 1—2]. Другие полагают, что в этих стихах Эмпедокл имеет в виду Парменида. (55) Неанф [FGrH 81 F 26] говорит, что вплоть до Филолая и Эмпедокла пифагорики допускали на лекции [желающих], а после того, как Эмпе­докл обнародовал их в своей поэме, приняли закон: никому из поэтов не разглашать; то же самое, по его словам, произошло с Платоном: ему тоже запретили. Однако кого именно из пифагориков слушал Эмпедокл — этого Неанф не сказал, так как при­писываемое Телавгу письмо, по которому [Эмпедокл] учился у Гиппаса и Бронтина, не заслуживает доверия.

Теофраст же говорит, что он был ревнителем Парменида и подражал ему в поэзии; ведь и Парменид тоже обнародовал трактат о природе в гексаметрах. (56) Однако, по словам Гермиппа [фр. 27 FHG], [Эмпедокл] был ревнителем не Парменида, а Ксенофана: у него он учился и его эпической поэзии подражал, а позднее вступил в общение с пифагориками. Алкидамант в «Физическом [диалоге]» [ОА II 156 b 6 Sauppe] сооб­щает, что Зенон и Эмпедокл в одно и то же время слушали Парменида, а потом отошли от него, причем Зенон стал философствовать самостоятельно, а Эмпедокл прослушал Анаксагора и Пифагора: одному [=Пифагору] он подражал в торжественном величии образа жизни и наружности, а другому [=Анаксагору] — в учении о природе. (57) Аристотель в «Софисте» [фр. 65 В.=«Софист», фр. 1 Ross] говорит, что Эмпедокл первым изобрел риторику, а Зенон — диалектику. В диалоге «О поэтах» [фр. 70 Rose = фр. 1 Ross] он же говорит, что Эмпедокл писал в гомеровской манере и был изощрен­ным мастером слога, используя метафоры и другие приемы поэтического искусства, а также, что он написал и другие стихотворения: «Переправу Ксеркса» и «Проэмий к Аполлону», но впоследствии их сожгла его сестра (или дочь, как говорит Гиероним) [фр. 30 Wehrli], проэмий — нечаянно, а поэму о Персидских войнах — нарочно, поскольку она была незаконченной.

(58) Вообще, по его словам, он писал и трагедии, и политические речи, но Гераклид, сын Сарапиона [FHG фр. 6], приписывает трагедии другому [Эмпедоклу]. Гиероним [фр. 30 Wehrli] говорит, что читал сорок три [трагедии Эмпедокла], а Неанф [FGrH 84 F 27] —что трагедии Эмпедокл написал в молодости и что из них он читал семь. Сатир в «Жизнеописаниях» [FHG фр. 12] утверждает, что, помимо всего прочего, он был врачом и великолепным оратором, поскольку его учеником был Горгий из Леонтин [82 A 3] — выдающийся оратор, оставивший после себя руководство [по ри­торике] и проживший, как говорит Аполлодор в «Хронике» [FGrHist 244 F 33] сто девять лет.

(59) По словам Сатира, Горгий говорит, что сам присутствовал при том, как Эмпедокл колдовал. Да и сам Эмпедокл, [продолжает Сатир], в своих стихах при­тязает на это [=колдовство] и многое другое, когда говорит [следует фр. 12 В. = В 111 DK].

(60) Как говорит Тимей в восемнадцатой книге [FGrH F 30], Эмпедокл совершил много различных чудес. Так, однажды, когда этесии подули так сильно, что повредили урожай, он велел ободрать ослов и изготовить мехи, а затем растянул их по холмам и вершинам гор, чтобы поймать ветер. Ветер улегся, и его прозвали «Запретитель ветров» (Κωλυσανέμας).

Как говорит Гераклид в «О болезнях» [фр. 77 Wehrli], Эмпедокл дал Павсанию наставления в случае с бездыханной. Павсаний же, по словам Аристиппа и Сатира, был его возлюбленным, которому он посвятил поэму «О природе» [следует фр. 3 В.= В 1] [. . .] (61) Бездыханная, по словам Гераклида [фр. 77], была чем-то настолько удивительным, что могла сохранить тело бездыханным, но не разлагающимся в те­чение тридцати дней. Вот почему он назвал его «врачом» и «прорицателем», одновре­менно черпая из следующих стихов [следует фр. В 112].

(63) По его [=Тимея] словам, он назвал Акрагант «большим», поскольку в нем было восемьсот тысяч жителей. Поэтому Эмпедокл-де сказал, глядя на их роскошь: «Акрагантцы живут в такой роскоши, будто завтра умрут, а дома строят так, будто собираются жить вечно».

Эти самые «Очищения», говорят, исполнил в Олимпии от начала до конца рапсод Клеомен — так среди прочих Фаворин в «Воспоминаниях» [фр. 49 Barig.]. По словам Аристотеля [фр. 66], он был независим и чуждался всякой должности, коль скоро он отказался от предлагавшейся ему царской власти (об этом сообщает Ксанф в сочинении о нем), — явно потому, что предпочитал жизнь простого человека.

(64) То же самое говорит Тимей [FHG фр. 88], одновременно приводя причину его демократичности. По его словам, Эмпедокл был зван одним из архонтов на обед. Обед продвигался вперед, а питья все не вносили. Все помалкивали, а он, возмутив­шись такой подлости, велел подавать [вино]. На это хозяин ответил, что ждет служи­теля Совета. Когда тот явился, то был назначен симпосиархом (явно по указанию хозяина) и стал намеками говорить о начале тирании: велел либо пить вино, либо вылить на голову. Тогда Эмпедокл промолчал, а на следующий день привлек их к суду и добился осуждения и казни обоих — и хозяина и симпосиарха. Таким было начало его политической деятельности.

(65) Другой пример [демократичности Эмпедокла]. Когда врач Акрон просил у Совета место на вершине для сооружения памятника его отцу на том основании, что тот занимал исключительно высокое положение (акротес) среди врачей, Эмпедокл взошел [на трибуну] и наложил вето [на это предложение]. При этом он рассуждал о равенстве и между прочим задал примерно такой вопрос: «А что за эпитафию на­пишем мы на его могиле? Уж не такую ли:

Высокопревосходного врача Акрона [=Высшего], сына Акра, из Акраганта,

Скрывает самая высокая вершина высочайшего отечества».

Некоторые цитируют второй стих так:

Содержит высший курган наивысшей вершины. Некоторые приписывают эту эпиграмму Симониду.

(66) Впоследствии Эмпедокл распустил собрание Тысячи, учрежденное на три года, доказав, что он был не только из богатых, но и из демократически мыслящих. Во всяком случае, Тимей в 11-й и 12-й книгах — а он упоминает об Эмпедокле много раз — говорит, что, хотя, судя по его поэзии, он мог бы показаться самовлюбленным хвастуном — так, например, он говорит: «Привет вам! А я уже не смертный, но бес­смертный бог для вас», — из его гражданской жизни видно, что он держался прямо противоположного образа мыслей. В то время как он был в Олимпии, он обращал на себя всеобщее внимание, так что ничье имя не упоминалось в разговорах столько раз, как имя Эмпедокла.

(67) Однако впоследствии, когда Акрагант подвергся ужасным испытаниям [гражданской войны], потомки его врагов выступили против его возвращения. Вот по­чему он удалился в Пелопоннес, где и умер. Тимон и его не пропустил, и нападает на него так [фр. 42]:

. . . и Эмпедокл,

Крикун площадных стихов, сколько мог, столько и взял,

А начала принял такие, что им самим нужны начала.

Мнения о его смерти расходятся. Гераклид [фр. 83 Wehrli], рассказав о бездыханной женщине, как Эмпедокл прославился, вернув покойницу к жизни, говорит, что он совершал жертвоприношение у Писианактова поля. Были званы кое-кто из друзей, в том числе и Павсаний. (68) После пира компания разбрелась и легла отдыхать: одни под деревьями, поскольку рядом было поле, другие — где им было угодно, а Эмпедокл остался на том самом месте, на котором он возлежал [во время пира]. Когда встали на следующее утро, он был единственный, кого не нашли. Стали его искать и расспрашивать слуг. Те говорят: не знаем, и лишь один [из них] сказал, что слышал в полночь сверхгромкий голос, зовущий Эмпедокла, а когда встал, то уви­дел свет небесный и сияние факелов, и больше ничего. Друзья были изумлены случив­шимся, а Павсаний вернулся [в город] и послал несколько человек на поиски, а потом запретил дальнейшее расследование, заявив, что случилось то, о чем и мечтать нельзя, и что Эмпедоклу следует приносить жертвы, как если бы он стал богом.

(69) По словам Гермиппа [FHG фр. 27], Эмпедокл исцелил некую Панфею из Акраганта, которую врачи признали безнадежной, и по этому поводу совершал [благодар­ственное] жертвоприношение, а приглашенных было до восьмидесяти. Гиппобот утверждает, что, поднявшись [с ложа], Эмпедокл пошел к Этне, и, дойдя до огнедышащего кратера, прыгнул в него, и исчез, желая подтвердить молву о самом себе, по ко­торой он стал богом. Узнали об этом позже, когда один из его башмаков выбросило [из кратера вулкана], а он имел обыкновение носить бронзовые. На это возражал Павсаний [в диалоге Гераклида].

(70) Диодор Эфесский в сочинении об Анаксимандре [А 8] утверждает, что именно его ревнителем был Эмпедокл, культивируя трагедийную высокопарность и облачаясь в помпезную одежду. Когда на селинунтцев нашло моровое поветрие от зловоний близлежащей реки, так что и сами они гибли, и женщины рожали мертвых младенцев, у Эмпедокла возник план: подвести за свой счет воды двух соседних рек, и, смешав их [с селинунтской], сделать воду свежей. Так прекратилось моровое поветрие, и од­нажды, когда селинунтцы пировали у реки, им явился Эмпедокл, тогда они вскочили и стали поклоняться и молиться ему, словно богу. Желая подтвердить это мнение о себе, Эмпедокл якобы и бросился в огонь.

(71) Однако против этого возражает Тимей [FGrH F 6], ясно говоря, что Эмпедокл уехал [из Сицилии] в Пелопоннес и вообще никогда больше не возвращался, потому, мол, и неизвестны обстоятельства его смерти. С Гераклидом он открыто полемизирует в 14-й книге: во-первых, Писианакт был сиракузянин и не имел сельского имения в Акраганте; во-вторых, Павсаний, распространись такой слух, поставил бы другу памятник, какое-нибудь изваяньице или храмик, как богу, — ведь он был богатый человек. «Как он мог прыгнуть в кратер, — спрашивает [Тимей], — о котором ни разу не упоминает, хотя тот и находился по соседству? Стало быть, он умер в Пелопоннесе. (72) Ничего удивительного в том, что могила его неизвестна: могилы многих других тоже неизвестны». Вот что говорит Тимей и продолжает: «Но таков уж Гераклид: он постоянно сообщает небылицы и даже говорит, что с Луны упал человек» [ГЕРАК­ЛИД ПОНТИЙСКИЙ, фр. 84 и 115 Wehrli].

По словам Гиппобота, прикрытая статуя Эмпедокла стояла сначала в Акраганте, а потом, неприкрытая, перед римским сенатом, куда ее явно перенесли римляне. [Скульптурные] портреты [Эмпедокла] с надписями известны до сих пор. Неанф из Кизика, автор сочинения о пифагорейцах, говорит [FGrH F 28], что после смерти Метона [в Акраганте] появились первые зачатки тирании; тогда Эмпедокл убедил акрагантцев положить конец усобицам и соблюдать политическое равенство.

(73) Многих бесприданниц своего родного города он одарил приданым благодаря богатству, которое у него было. Благодаря ему же он облачался в пурпурную мантию и носил на голове золотую повязку, как сообщает Фаворин в «Воспоминаниях» [фр. 50 Ваr.], а еще носил бронзовые сапоги и дельфийский венок. Волосы у него были густые, сопровождала его свита слуг. А сам он всегда был угрюмым [~сурово-мрачным, σχυτρωπός], с неизменным выражением лица. Вот в таком виде выходил он на люди, так что встречавшиеся ему сограждане принимали это за своего рода царские знаки отли­чия. Однако впоследствии, когда он по случаю какого-то праздника ехал на повозке в Мессену, он упал и сломал себе бедро, заболел от этого и скончался семидесяти семи лет. Могила его — в Мегарах.

(74) Что касается возраста, то сведения Аристотеля [фр. 71 Rose] расходятся [с приведенными выше]: по его словам, Эмпедокл умер шестидесяти лет, по другим — ста девяти лет. Расцвет его пришелся на восемьдесят четвертую олимпиаду [444—441 гг. до н.э.]. Деметрий Трезенский [фр. 1 D.] в книге «Против софистов» говорит, что, по слову Гомера [ср.: Одиссея, XI, 278],

Петлю отвесную он закрепил на высоком кизиле,

Шею вложил и повис, а душа спустилась к Аиду.

 

Наконец, в упомянутом письмеце Телавга смерть его описывается так: якобы от стар­ческой немощи он поскользнулся и упал в море. Вот что передают о его смерти, и вот сколько [существует версий], [следуют две эпиграммы Диогена Лаэртия].

(76) Воззрения его таковы: элементов — четыре: огонь, вода, земля и воздух, и еще Любовь, которой они соединяются, и Распря, которой они разделяются. Он го­ворит так [следует фр. 150, ст. 2—3]. Зевсом он называет огонь, Герой — землю, Аидонеем — воздух, а Нестидой — воду. «И это непрерывное чередование, — говорит он, — никогда не прекращается» [фр. 31, 6], полагая, что такое мироустройство вечно. Он продолжает [следует фр. 31, 7—8].

(77) Солнце он считает большим скоплением огня, по величине превосходящим Луну, Луну — дисковидной, а само небо — ледообразным. Душа, по его словам, перевоплощается в различные виды животных и растений [следуют «Очищения», фр. В 117].

Его поэмы «О природе» и «Очищения» достигают пяти тысяч стихов, а «Врачеб­ное слово» — шестисот стихов. О трагедиях мы уже сказали выше.

2. СУДА, под словом «Эмпедокл»: Эмпедокл, сын Метона, или Архинома [из Гесихия], или Эксенета. У него был брат Калликратид [из А 1 § 53].

Учился сначала у Парменида и, как говорит Порфирий в «Истории философии» [фр. 8 Nauck], был его любовником. Другие утверждают, что Эмпедокл был учеником Телавга, сына Пифагора.

Акрагантец, натурфилософ и эпический поэт [из Гесихия].

Жил в 79-ю олимпиаду [464—460 гг. до н. э.; из Хроники].

С золотым венцом на голове, бронзовыми амиклами на ногах и Дельфийской гир­ляндой в руках он ходил по городам, желая снискать о себе славу как о боге. А когда состарился, бросился ночью в огнедышащий кратер, так что могила его была неиз­вестна. Так он погиб, а сандалию его выбросило огнем. Его прозвали «Запретитель ветров» за то, что он унял сильный ветер, обрушившийся на Акрагантскую землю, окружив город ослиными шкурами [из Порфирия, ср. А 16].

Учеником его был ритор Горгий из Леонтин [из А 1 § 58].

Написал эпическим стихом «О природе вещей», в двух книгах (около двух тысяч стихов), «Медицинский трактат» в прозе и многое другое [Лобон из Аргоса, фр. 19 Crönert].

3. ПЛИНИЙ. Естественная история, XXIX, 1, 5: Другая школа [в медицине] — ее называют «эмпирической» от слова «опыт» — вышла из Сицилии, прославил ее Акрон из Акраганта, вдохновителем которого был Эмпедокл-физик.

СУДА, под словом «Акрон»: Акрагантец, врач, сын Ксенона, в качестве софиста преподавал в Афинах вместе с Эмпедоклом, стало быть, старше Гиппократа. Написал «О медицине» на дорийском диалекте, «О питании здоровых» в одной книге. Он тоже из числа тех [врачей], которые ставят диагноз исходя из пневмы. Это на него Эмпедокл сочинил язвительную эпиграмму [фр. В 157]. ПЛУТАРХ. Об Исиде и Осирисе, 79. 383 D: Говорят, что врач Акрон прославился в Афинах во время великой чумы, велев разжигать рядом с больными костры.

ГАЛЕН. Терапевтический метод, I, 1 (т. X, 5 К.): И в прежние времена было немалое соперничество между косскими и книдскими врачами, которые стремились превзойти друг друга числом изобретений: ведь род азийских Асклепиадов, с угаса­нием Родосской ветви, в то время был еще раздвоен. Добрым соперничеством, снискав­шим похвалу Гесиода [Труды и дни, 24], соперничали с ними и италийские врачи: Филистион, Эмпедокл, Павсаний и их коллеги.

4. АРИСТОТЕЛЬ. О душе, А 2. 405 b 1: Из более вульгарных мыслителей не­которые полагали душу водой, как, например, Гиппон. Это их убеждение, очевидно, основано на том, что сперма всех [живых существ] влажная. А ведь сам факт, что сперма не кровь, опровергает мнение тех, кто полагает душу кровью.

5. СУДА, под словом «Зенон» [29 А 2]: . . .написал «Споры», «Толкование стихов Эмпедокла», «Против философов», «О природе». Его считают изобретателем диалектики, как Эмпедокла — риторики. Ср. 29 А 1 § 25.

6. АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 3. 984 а 11: Анаксагор из Клазомен, который по времени был раньше [Эмпедокла], а делами — позже, принимает бесконечное число начал.

7. СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 25, 19: Эмпедокл из Акраганта, родив­шийся немного спустя после Анаксагора, ревнитель и близкий ученик Парменида, а еще более пифагорейцев.

8. ЕВСЕВИЙ. Приготовление к Евангелию, X, 14, 15: Учеником Телавга становится Эмпедокл, при котором был известен Гераклит Темный [т. е. Ол. 69 = 504—501 гг. до н. э., согласно «Хронике»].

9. ЕВСЕВИЙ. Хроника, Ол. 81, 1 (= 456 г. до н. э.): Были известны натурфилософы Эмпедокл и Парменид. АВЛ ГЕЛЛИЙ, XVII, 21, 14 (предположительно из «Хроники» Непота) [между битвой при Кремере, 477 г. до н. э., и Децемвиратом, 450 г. до н. э.]. Около того времени Эмпедокл Агригентский прославился [собств. «достиг расцвета»] в изучении естественной философии.

10. ЕВСЕВИЙ. Хроника, Ол. 86, 1 (=436 г. до н. э.): см. 28 А 11.

11. АФИНЕЙ, I, 5 Е: Эмпедокл из Акраганта победил на Олимпийских играх в скачках, и поскольку он был пифагориком и не ел живого, то слепил быка из смирны, ладана и драгоценнейших благовоний и, [«заколов» его в жертву], раздавал по ку­сочку тем, кто явился на праздник [ср. А 1 § 51. 53].

12. АФИНЕЙ, XIV 620 D: «Очищения» Эмпедокла продекламировал в Олимпии рапсод Клеомен, как говорит Дикеарх в «Олимпийской речи» [фр. 87 W.].

13. НИКОМАХ ИЗ ГЕРАСЫ у Порфирия, Жизнь Пифагора, 29 и Ямвлиха, О пифагорейской жизни, 135: Переняв их [=чудеса Пифагора], Эмпедокл из Акраганта, Эпименид-критянин и Абарис Гипербореец и сами много раз совершали по­добные вещи. Деяния их известны, да и прозвища их [свидетельствуют о том же]: у Эмпедокла — Ветрогон, у Эпименида — Очиститель, у Абариса — Небоход.

14. ПЛУТАРХ. О любопытстве, 1. 515 С: Эмпедокл-физик перекрыл расселину в скале, через которую на равнину дул тяжелый и болезнетворный Нот, и тем самым, как полагали, оградил страну от морового поветрия.

ПЛУТАРХ. Против Колота, 32, 4. 1126 В: Уличив знатных граждан в преступных деяниях и расхищении казны, Эмпедокл <добился их изгнания>, а также уберег страну от неурожая и морового поветрия, отгородив расселины горы, через которые на равнину переваливал Нот.

КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 30 (II, с. 445, 11 St.): Эмпедокла из Акраганта прозвали «Запретитель ветров». Про него рассказывают, что он прекратил тяжелый ветер, дувший с горы Акрагант, вызывавший болезни у местных жителей и бесплодие у их жен [следуют фр. 12 В. = В 111, ст. 3—5 и В 112, 10—12].

ФИЛОСТРАТ. Жизнь Аполлония Тианского, VIII, 7, 8, с. 158: Какой мудрец, по-твоему, уклонится от борьбы за такой город, [как Эфес], припомнив Демокрита, который освободил некогда абдеритов от чумы; подумав о Софокле-афинянине, ко­торый, говорят, заворожил ветры, подувшие во внеурочное время; будучи наслышан о чудесах Эмпедокла, который остановил движение грозовой тучи на Акрагант?

Там же, I, 2: Ведь и Эмпедокл, и сам Пифагор, и Демокрит хоть и общались с ма­гами и наговорили много сверхъестественного, а все же никогда не привлекались к суду за [черную] магию.

ПЛИНИЙ. Естественная история, XXX, 1, 9: Доподлинно известно: Пифагор, Эмпедокл, Демокрит и Платон пускались в плавание, чтобы изучить ее [=магию], пе­реживая скорее изгнания, нежели путешествия. Ее они проповедовали по возвращении, ее держали в секрете.

15. ЯМВЛИХ. О пифагорейской жизни, 113 (из Никомаха): Один юноша в при­сутствии Эмпедокла уже вытащил меч на его гостеприимца Анхита [ср. фр. 1] за то, что тот, будучи присяжным судьей, осудил на смерть отца юноши, и в великом смя­тении и гневе с мечом в руке ринулся на Анхита, засудившего его отца, чтобы зарубить его как убийцу. Тогда Эмпедокл сразу же настроил лиру на другой лад, прибегнув к смягчающей и успокоительной мелодии, и тотчас же заиграл ее,

Гнев унимая и скорбь, забвенье всех бедствий даруя,

по слову поэта [ср.: Одиссея, IV, 221]. Так он спас своего гостеприимца Анхита от смерти, а юношу — от человекоубийства. Рассказывают, что с тех пор он сделался самым верным другом Эмпедокла.

16. СТРАБОН, VI, с. 274: И что-де, судя по тому, что они там видели, [рассказы­вали Страбону взбиравшиеся на Этну], много небылиц рассказывают [об Этне]. Осо­бенно баснословно то, что некоторые рассказывают про Эмпедокла: будто он прыгнул в кратер и оставил след случившегося — один из бронзовых башмаков, которые он но­сил. Якобы его нашли снаружи, чуть поодаль от края кратера, поскольку-де его выбросило наверх силой огня. На самом деле, к этому месту нельзя подойти, да и не видно его. Они предполагают также, что оттуда вообще ничего не может выбро­сить…

ГОРАЦИЙ. Поэтическое искусство, 463 сл:

… сицилийца-поэта

Гибель поведаю я. Желая богом бессмертным

Страстно прослыть, Эмпедокл холодный в жаркую Этну

Прыгнул…

17. ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. Проблемы, 30. 1, с. 953 а 26: Из живших впоследствии [меланхоликами были] Эмпедокл, Платон, Сократ и много других знаменитых людей. Ср.: ЛУКИАН. Беглецы, 2.

18. ЭЛИАН. Пестрые рассказы, XII, 32: Эмпедокл из Акраганта носил багряницу и бронзовые сандалии [или: «башмаки»]. Ср. А 1 § 73.

ФИЛОСТРАТ. Жизнь Аполлония Тианского, VIII, 7, с. 156: Повязав вокруг волос повязку чистейшего пурпура, Эмпедокл важно шествовал по улицам греческих городов, слагая песни о том, что станет богом из человека. Ср.: «Очищения», фр. В 112, 6 сл.

19. СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 6: По словам Аристотеля [в диалоге «Софист», ср. А 1 § 57], Эмпедокл впервые двинул вперед риторику.

КВИНТИЛИАН, III, 1, 8 (из «Свода руководств» Аристотеля, ср. фр. 137 Rose): Говорят, что после [легендарных ораторов], упоминаемых у поэтов, впервые внес некоторые усовершенствования в риторику Эмпедокл. Древнейшими авторами рито­рических руководств были Коракс и Тисий Сицилийские, ближайшим преемником которых был уроженец того же острова Горгий из Леонтин, по преданию ученик Эмпедокла.

АРИСТОТЕЛЬ. О софистических опровержениях, 33. 183 b 31: Ныне прославленные [ораторы] переняли [искусство красноречия] от многочисленных предшествен­ников, которые продвигали его вперед, словно в эстафете, по очереди, и таким образом преумножили: Тисий — после первых [гомеровских ораторов], Трасимах — после Тисия и т. д.

Схолии к «О пифагорейской жизни» Ямвлиха, с. 198 Nauck: Парменид из Элеи тоже был пифагорейцем. Откуда ясно, что и Зенон «двуязыкий», преподавший начала диалектики, [тоже был пифагорейцем]. Следовательно, диалектика началась с Пифа­гора и точно так же риторика, так как Тисий, Горгий и Пол — ученики пифагорейца Эмпедокла.

 

Апофтегматика

 

20. Парижский гномологий, № 153: На вопрос, почему он страшно негодует, когда о нем злословят, Эмпедокл ответил: «Ибо не огорчившись хуле, не обрадуюсь хвале» [ср. 29 А 1), № 158: Кто-то посетовал, что не может найти ни одного мудреца, на что Эмпедокл ответил: «Естественно: кто ищет мудрого, сам прежде мудрым должен быть». Ср.: ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 20=21 А 1.

20 а. = «О природе», фр, 146—148.

 

Поэзия

 

ср. А 1 § 55 сл., 65, 77; А 2, А 12

21. ЛУКРЕЦИЙ. О природе вещей, 1, 714 сл.:

. . .Иль за основу всего принимает четыре стихии,

Именно: землю, огонь, дыхание воздуха, влагу,

Первым из первых средь них стоит Эмпедокл Акрагантский,

Коего на берегах треугольных вырастил остров,

Что омывают кругом Ионийские волны и горькой

Солью зеленых валов орошают его побережье,

Узким проливом стремясь, и проносятся вдоль побережья,

От Италийской земли границы его отделяя.

Дикая здесь и Харибда, и здесь же глухие раскаты

Огненной Этны грозят разразиться накопленным гневом,

Чтоб, изрыгая опять из жерла могучее пламя,

Снова она к небесам вознесла огненосные молньи.

Но, хоть и много чудес представляется взору людскому

В этой стране, и слывет она посещенья достойной,

Полная всяких богатств, укрепленная силой народа,

Не было в ней ничего, что достойнее этого мужа

И драгоценней, святей и славней бы его оказалось.

И песнопенья его из глубин вдохновенного сердца

Так громогласно звучат, излагают такие открытья,

Что и подумать нельзя, что рожден он от смертного корня.

(Пер. Ф. А. Петровского)

22. АРИСТОТЕЛЬ. Поэтика, I. 1447 b 17: У Гомера и Эмпедокла нет ничего общего, кроме размера. Поэтому первого правильно называть «поэтом», а второго — натурфилософом [«физиологом»] скорее, чем поэтом.

23. МЕНАНДР-РИТОР (или ГЕНЕТЛИЙ). Подразделение эпидейктических речей, I, 2, 2: Примером натурфилософских гимнов могут служить гимны, сочинен­ные Парменидом и Эмпедоклом. В них объясняется, какова природа Аполлона [ср. А 1 § 57 и Аммоний 31 В 134], какова природа Зевса [фр. 150, 2=В 6]. Большинство гимнов Орфея относится к тому же жанру.

Там же, 5, 2: Натурфилософские же гимны — это когда, сказывая гимн Апол­лону, мы называем его солнцем, и рассуждаем о природе солнца, и говорим о Гере, что она воздух, а Зевс — тепло [фр. 150, 2]. Вот что такое натурфилософские гимны. Этим жанром пользуются Парменид и Эмпедокл. . . причем Парменид и Эмпедокл толкуют [подробно], а Платон вкратце напоминает.

24. ЛАКТАНЦИЙ. Божественные установления, II, 12, 4: Эмпедокл, которого не знаешь куда и отнести: к поэтам ли или к философам (поскольку он писал о при­роде вещей стихами, как у римлян Лукреций и Варрон), принял четыре элемента.

КВИНТИЛИАН, I, 4, 4: . . .У греков — Эмпедокл, у латинян — Варрон и Лукреций, преподавшие наставления в мудрости стихами.

25. Схолии к Дионисию Фракийскому, с. 168, 8 Hilgard: Поэт отличается че­тырьмя художественными признаками: размером, фабулой, повествованием и особен­ным слогом, и всякое стихотворение, не обладающее этими признаками, не есть стихо­творение, даже если ему присущ размер. Безусловно, мы не называем поэтами Эмпе­докла, Аполлона Пифийского и авторов астрономических поэм — несмотря на то, что они пользовались размером, — так как им не присущи отличительные признаки поэтов.

Там же, 166, 13: Кто пользуется только размером, тот не поэт: ни Эмпедокл, написавший «О природе», ни авторы астрономических поэм, ни Аполлон Пифийский, дающий метрические оракулы.

ПЛУТАРХ. Как слушать поэтов, 2 с. 16 С=28 А 15.

АРИСТОТЕЛЬ. Риторика, III, 5. 1407 а 31: Второе — называть вещи собствен­ными [т. е. неметафорическими] именами. . . Третье — не двусмысленными; если только преднамеренно не делать противоположное, как поступают те, кому сказать-то нечего, а прикидываются, будто говорят нечто важное. Такие люди выражаются так в поэзии, как, например, Эмпедокл: он морочит [слушателей] околичной многоименностью [т. е. множеством синонимов], и с ними происходит то же, что и с толпой у про­рицателей, которая поддакивает, когда те говорят двусмысленности: «Крез, перейдя через Галис, великое царство разрушит».

АРИСТОТЕЛЬ. Метеорология, II, 3. 357 а 24: И точно так же смешно, если кто-нибудь, назвав море «потом земли», думает, что сказал нечто ясное, как, например, Эмпедокл [фр. 394]: для поэзии такое выражение, быть может, адекватно (поскольку метафора — поэтическое средство), а для познания природы — неадекватно.

ЦИЦЕРОН. Об ораторе, I, 50, 217: На этом же основании можно будет считать поэтами тех, кого греки называют φυσικούς («физиками»), потому только, что Эмпедокл-физик сочинил отменную поэму.

26. ДИОНИСИЙ ГАЛИКАРНАССКИЙ. О соединении имен, 22: Ревностных сторонников такого рода [=суровой] тональности [слога] много было и среди поэтов, и среди историков, и среди сочинителей политических речей, но особенно отличала она от прочих: в эпической поэзии — Антимаха Колофонского и Эмпедокла-физика, в лирической поэзии — Пиндара, в трагедии — Эсхила. . .

27. ЦИЦЕРОН. Письмо к брату Квинту, II, 9, 3: Поэма Лукреция, как ты пи­шешь, такова: расцвечена многочисленными блестками таланта и отличается большим мастерством. Когда возьмешься [за нее], сочту тебя [не мальчиком, но] мужем, а если прочтешь Саллюстиева «Эмпедокла», — уже не человеком, [но богом].

 

 

ФРАГМЕНТЫ

 

О природе

 

Соответствие номеров DK — Bollack

 

DIELS—KRANZ	BOLLACK	DIELS-KRANZ	BOLLACK
В 1	3	34	452
2	10	35	201, 509
3	14	36	207
4	27	37	140
5	25	38	320
6	150	39	240
7	66	40	360
8	53	41	337
9	56	42	374
10	59	43	365
И	57	44	328
12	46	45	368
13	47, 96	46	371
14	48	47	362
15	58	48	341
16	118	49	344
17	31, 124	50	(-)
18	403	51	142
19	402	52	227
20	60	53	220
21	63	54	224
22	231	55	394
23	64	56	398
24	22	57	495
25	20	58	490
26	68	59	222, 501
27	92, 171	60	503
27а	99	61	508
28	95	62	510
29	83, 98	63	641
30	126	64	622
31	121	65	647
32	406	66	610
33	409	67	616

 

 

 

DIELS—KRANZ	BOLLACK	DIELS-KRANZ	BOLLACK
68	608	95	439
69	603	96	462
70	512	97	625
71	450	98	461
72	479	99	420
73	454	100	551
74	627	101	562
75	465	102	556
76	468	103	529
77	581	104	531
78	583, 584	105	520
79	588	106	536
80	591	107	523
81	595	108	537
82	477	109	522
83	471	109а	335
84	415	110	578, 699
85	463	111	12
86	410	115	110
87	411	149	384
88	417	150	519
89	554	151	400
90	543	152	vol. 1,
91	680		p. 297
92	682	153	480
93	685	153а	609
94	435

 

Фр. 3 Bollack (фр. В 1 DK)

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 60—61: Павсаний же, по словам Аристиппа и Сатира, был его возлюбленным, которому он посвятил поэму «О природе» в таких словах:

<. . .я расскажу тебе [?]>

Павсаний, а ты, сын велемудрого Анхита, внемли!

 

5 (ср. В 2, В 3)

CЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 115 сл., 120—126: Эмпедокл из Акраганта, по мнению тех, кто притязает на более простое истолкование его учения, учит о шести критериях истины. А именно предположив два деятельных начала всех вещей — Лю­бовь и Ненависть — и в то же время упомянув о четырех в качестве материальных (земле, воде, воздухе и огне), он признал их критериями всех вещей. Как я сказал выше, представление о том, что подобное познается через подобное, очень древнее, оно исстари сделалось ходячим среди натурфилософов, и Демокрит притязал на то, что дал ему объяснение. . .

(120) . . .Судя по всему, Эмпедокл также следует этому представлению и утверж­дает, что коль скоро имеется шесть начал, составляющих все вещи, то и критериев [познания вещей] должно быть равное число, когда он пишет [следует фр. 522], давая понять, что землю мы постигаем благодаря причастности земле, воду — в силу при­частности воде, воздух — благодаря причастности воздуху и соответственно в случае с огнем.

Другие, однако, утверждали, что критерий истины, по Эмпедоклу, не чувствен­ные ощущения, а правильный разум. Есть два вида правильного разума: один — божественный, другой — человеческий; из них божественный невыразим, а человече­ский выразим. О том, что критерий истины — не в ощущениях, он говорит так [следует фр. 10, 1—8 а], а то, что истина не всецело непостижима, но постижима в меру досягаемости для человеческого разума, он разъясняет, добавляя к изложенным выше стихам [следует фр. 10, 8 b—9].

Упрекнув в последующих стихах тех, кто притязает на познание большего, он показывает, что воспринимаемое каждым отдельным ощущением достоверно при условии, что их [=ощущения] контролирует разум, хотя раньше он и нападал на их достоверность; так, он говорит [следует фр. 14]. Так полагает Эмпедокл, а Гераклит. . .

 

6 (21 А 49)

Мнения философов (Стобей), IV, 9, 1 («Истинны ли ощущения?»): Пифагор, Эмпедокл. . . ощущения ложными.

 

10 (В 2)

Стихи 1—8 а, 8 b—9: СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 123 cл.; ст. 1: Геркуланумские свитки, VII², л. 22, стб. 29; ст. 2: ПРОКЛ. Комм, к «Тимею», 175 с, т. II, с. 116, 23 Diehl; ст. 4: ПЛУТАРХ. Об Исиде и Осирисе, гл. 24, с. 360 С; ст. 7—8 а, 5: ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 73; ст. 7—8 а: ПЛУТАРХ. О том, как слушать поэтов, гл. 2, с. 17 Е.

Узки способности [познания], разлитые по членам.

Много обрушивается напастей, притупляющих мысли.

Повидав на своем веку лишь малую часть Целого,

Обреченные на раннюю смерть, они улетают, взметнувшись словно дым,

5  Поверив лишь тому, на что каждый [случайно] наткнулся,

. . .Гонимый во все стороны. А <кто> похвалится, что открыл Все?

Таким образом, не постичь это [Целое] людям ни зрением, ни слухом,

Ни умом не объять. Но ты — поскольку ты удалился сюда [от всех]—

Узнаешь. Во всяком случае, человеческая мудрость выше [этого] не

поднималась.

 

12 (В 111)

Ст. 1-9: ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 59; СУДА, I, 291, 4 cл. (под словом ἄπνους); ЦЕЦ. Хилиады, II, 906; ст. 3—5: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 30, с. 445, 16 сл.

Сколько ни есть лекарств от болезней, защиты от старости,

Ты их узнаешь все, ибо я исполню все это для одного тебя.

Ты прекратишь неутомимые ветры, которые налетают на землю

И губят своим дыханием нивы.

5  А если захочешь, то наведешь и ветры возмездия.

Из черного ливня ты сделаешь людям своевременное вёдро,

А из летней засухи ты сделаешь

Древопитающие потоки, обитающие в эфире.

Ты вернешь из Аида умершего человека.

 

343

 

14 (В 3)

Ст. 1—13: СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 125; ст. 6—7: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 59, с. 366, 6 сл.; ст. 8: ПРОКЛ. Комм, к «Тимею», 106 е, т. I, с. 351, 10; ст. 8: ПЛУТАРХ. О множестве друзей, гл. I, с. 93 В.

Боги! Отвратите их безумие от моего языка

И дайте излиться из благочестивых уст чистому источнику.

И тебя, многопамятная, белораменная дева Муза,

Я молю о словах, которые дозволено слышать эфемерным существам:

5 Правь, погоняя, послушной вожжам колесницей [поэзии] из страны

              Эвсебии (Благочестия).

И пусть венок доброславной чести не вынудит тебя

Принять [его] от смертных при условии, что надо сказать нечто

          выходящее за пределы благочестия.

По внушению дерзости, и такой ценой воссесть на вершинах мудрости.

Так вперяйся же всеми способностями, с какой стороны ясна каждая вещь,

10  Ничуть не более доверяй зрению, нежели слуху,

Ни громкошумливому слуху больше, чем очевидностям языка,

И не отнимай веры ни у одного другого члена, поскольку имеется путь

          к познанию,

Но познавай каждую вещь оттуда, откуда она ясна.

 

20 (В 25)

ПЛУТАРХ. О невозможности жить счастливо, следуя Эпикуру, гл. 24; 1103 F; Схо­лии к Платону, Горгий, 498 е: Пословица «дважды и трижды хорошее», означающая, что о хорошем следует говорить много раз. Стих Эмпедокла, вошедший в пословицу:

. . .Ибо и дважды сказать о том, что должно, — прекрасно.

 

22 (В 24)

ПЛУТАРХ. Об упадке оракулов, гл. 15, 418 С: Но чтобы не показалось будто я, го­воря словами Эмпедокла,

. . .перескакивая с одной вершины на другую,

Не иду в моих рассуждениях по одной словесной тропе,

позвольте мне подобающим образом закончить прежний предмет разговора.

 

24-25 (ср. В 5)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, VIII, 8, 1; 728 Е: Он говорил, что это привилегия молчания <и> что рыб называют <ἔλλοπας> от того, что у них как бы голос (ὄπα) на за­поре (ἰλλομένην); он говорил также, что мой тезка [говорит действующее лицо диалога по имени Эмпедокл] по прозвищу Укротитель Ветров увещевал на пифагорейский манер

. . .сокрыть в глубине немого, словно рыба, сердца

[преподаваемые им] учения

 

27 (В 4)

Ст. 1-3: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 18, с. 338, 1 сл.; ФЕОДОРИТ, Лечение эллинских недугов, I, 71 (ст. 1—2).

Упрямо не верить неопровержимым [доводам] — свойство никчемных

                                                             людей.

Ты же, как велят тебе убедительные доказательства нашей Музы,

Так и считай, твердо признав учение в сердце своем.

 

30 (ср. В 17)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 157, 25: О Едином и о конечном множестве, о периодическом восстановлении, а также о возникновении и уничтожении путем соединения и разъединения Эмпедокл передает в первой книге «О природе» так [сле­дует фр. 31). В этих стихах он называет Единым то, что образуется из многого, т. е. из четырех элементов, и показывает, что Любовь и Ненависть преобладают попеременно. То, что ни одна из этих двух [сил] не исчезает совершенно, явствует из слов: «Все они равны [между собой] и ровесники по рождению» [ст. 26] и «к ним ничего не прибавля­ется, от них ничего не отнимается» [ст. 29]. А «многое» означает те несколько элементов, из которых образуется Единое. Единое — это не Любовь, так как Ненависть также приводит к Единому.

 

31 (В 17)

Ст. 1—34: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», стр. 158, 1—159, 4 и др.:

Двоякое скажу: то Одно вырастает, чтобы быть единственным

Из многого; то снова распадается, чтобы быть многим из Одного.

Двояко рождение смертных [вещей], двояка гибель:

Одно из них порождает и губит схождение всех [корней];

      5  Другое разлетается, разодранное, когда они вновь разделяются,

И они [=элементы] никогда не прекращают непрерывного чередования:

То действием Любви все они сходятся в Одно,

То под действием лютой Ненависти несутся каждый врозь.

И поскольку они каждый раз заново образуют множество после разделения

Одного,

     10 Постольку они рождаются и век у них непостоянный,

А поскольку они никогда не прекращают непрерывного чередования,

Постольку они существуют вечно, неподвижные в круге.

Внемли же моим словам, потому как ученье взращивает ум.

Как я сказал уже раньше, возвещая границы повествования,

   15   Двоякое скажу: то Одно вырастает, чтобы быть единственным,

Из многого, то снова распадается, чтобы быть многим из Одного,

Огнем, Водой, Землей и несметной высью Эфира,

Проклятая Ненависть порознь от них [=элементов], совершенно

                                                                                         уравновешенная,

И Любовь в них, равная в длину и в ширину.

     20 Созерцай ее умом и не сиди с изумленными очами.

Это ее почитают смертные, врожденную половым членам,

От нее испытывают любовные помыслы и совершают дела дружбы.

Называя ее именем Гефосины (Радости) и Афродиты.

Хотя она вьется [=постоянно пребывает в них], ни один смертный человек

                                                                                          не познал ее очами,

     25 Ты же слушай непреложный ход [моей] речи.

Все они [=элементы] равны [между собой] и ровесники по рождению.

Но каждый исполняет свою почетную должность, каждому присущ

                                                                                   своеобычный нрав (этос),

А господствуют они по очереди по истечении определенного срока.

И к ним ничего не прибавляется, от них ничего не отнимается:

     30 Ибо если бы они непрерывно терпели ущерб, то их уже не было бы,

Но что бы тогда давало прирост этой Вселенной, и откуда бы оно взялось?

И как [или: «куда») бы пропало, раз от них ничто не пусто [=ими все полно]?

Нет! Это они самые [или: «они те же самые»), но, пробегая друг сквозь друга,

Они становятся то тем, то иным, оставаясь непрерывно и вечно

                                                                           тождественными [себе].

 

44 (ср. В 12)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, 2, 6, 975 а 36: Далее, даже если абсолютно невозможны ни возникновение не-сущего, ни уничтожение сущего, то что мешает тому, чтобы, как полагает Эмпедокл, одни [сущие] были возникшими, а другие — вечными? Ведь и он [Эмпедокл] тоже, приняв все эти [постулаты Мелисса], а именно что [следует фр. 46], тем не менее утверждает, что одни из сущих вечны — огонь, вода, земля и воздух, а другие возникают или возникли из них. Никакое другое возникновение, [кроме возникновения из элементов], как он считал, для сущих невоз­можно [следует фр. 53, ст. 3—4], возникновение вечных [элементов] и сущего происхо­дит не в отношении сущности, так как он полагал, что это невозможно: спрашива­ется, как возможно, чтобы [следует фр. 31, ст. 31]? Многое возникает путем смешения и соединения огня и рядоположных ему [элементов], а уничтожается путем их разъеди­нения и разделения. Таким образом, многое существует как результат смешения и раз­деления, а по природе — четыре [сущих], не считая [движущих] причин, или Одно.

 

46 (В 12)

Там же, 975 b 1; ст. 1—2: ФИЛОН АЛЕКС. О вечности мира, 2, с. 74, 3 сл.:

Из того, чего нет нигде, не может возникнуть [нечто],

Равно как недостижимо и неосуществимо, чтобы изничтожилось то, что есть:

Сколько и откуда его не выталкивай, всякий раз [на его месте] окажется

                                                                                                            [другое сущее].

 

47 (В 13)

Мнения философов, I, 18, 2; ФЕОДОРИТ. Лечение эллинских недугов, IV, 14:

Ни одна часть Целого [ Вселенной] не бывает ни пустой, ни избыточной

                                                                                                    [~ переполненной].

 

48 (ср. В 14)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, 2, 28. 976 b 25:

 . . .откуда что-либо могло бы при-быть?

 

50 (ср. В 8)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 10. 1111 F — 1112 В: Но Колот, словно обращаясь к невежественному царю, снова нападает на Эмпедокла за то, что он твердит о том же [следует фр. 53]. Что касается меня, то я не вижу, чем это мешает жить тем, кто пола­гает, что не существует ни возникновения не-сущего, ни уничтожения сущего и что «возникновение» всего лишь имя, которое дают взаимному соединению некоторых сущих, а «смерть» — их разложению. Противопоставив «природе» (φύσις) «смерть», Эмпедокл ясно дал понять, что под «природой» он разумеет рождение [ср. фр. 53, ст. 4]. Но если [философы], полагающие возникновения смешениями, а уничтожения разло­жениями, не живут и не могут жить [счастливо], то, спрашивается, чем отличаются от них эпикурейцы? И то, Эмпедокл, склеивая и сопрягая между собой элементы та­кими качествами, как теплота, мягкость и влажность, еще придает им какое-то смешение и какую-то единящую сращенность, а вот те, кто сгоняет в одну кучу непревращаемые и лишенные симпатии атомы. . .

 

52 (ср. В 8)

Мнения философов, 1, 30, 1 («О рождении» (φύσις)): Эмпедокл отрицает рождение (φύσις) чего бы то ни было и признает лишь смешение и разделение элементов. В первой книге «О природе» он пишет так [следует фр. 53].

 

53 (В 8)

Ст. 1—4: ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 10, 1111 F; Мнения философов, I, 30, 1; ст. 1, 3—4: АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, Δ 4. 1015 а 1 сл.; ст. 1 (не полностью), 3: АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, А 1. 314 b 7 cл.; ср.: ФИЛОПОН. Комм, к «О возникновении и уничтожении», с. 14, 17 cл., 15, 7 cл.; ст. 3—4: ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, 2, 7. 975 b 7 cл. [см. фр. 44]; ст. 3 и реминисценция ст. 4: АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, В 6. 333 b 14 cл.; ст. 3: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 161, 19; с. 180, 30; с. 235, 23; Комм, к «О небе», с. 306, 5; ФИЛОПОН. Комм, к «Физике», с. 840, 7; с. 896, 26; ИОАНН ЦЕЦ. Аллегории «Илиады», схолии ст. 285 «Пролегомен», с. 376, 7 cл.; ОН ЖЕ. Экзе­геза «Илиады», с. 54, 25 cл.; ст. 4 (начиная с «рожденья…»): АСКЛЕПИЙ. Комм, к «Метафизике», с. 311, 32 cл.:

Еще скажу тебе: изо всех смертных вещей ни у одной нет ни рожденья

                                                                                                                       (φύσις),

Ни какой бы то ни было кончины от проклятой смерти,

А есть лишь смешение и разделение смешанных [элементов],

Люди же называют это «рождением».

 

54 (А 44)

Мнения философов, I, 24, 2 («О возникновении и уничтожении»): Эмпедокл, Анаксагор, Демокрит, Эпикур и все, кто объясняет возникновение космоса аккрецией мелких корпускул и вводит соединение и разделение, признают возникновение и уничтожение не в собственном смысле; по их мнению, возникновение происходит не путем качест­венного изменения, но путем количественной аккреции.

 

55 (ср. В 9 и В 10)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 11, 1112 F — 1113 Е: И если спросить его: «В каком это смысле, Эпикур, ты говоришь, с одной стороны, о „пустоте", с другой — о „при­роде [=субстанции] пустоты"?» — то он ответит: «Клянусь Зевсом, такое употребление имен принято по установлению, и я тоже следую установлению» [ср. фр. 56, ст. 5]. То же самое делает и Эмпедокл: он учит, что «рождение» (φύσις) есть не что иное, как «то, что рождается», а «смерть» — «то, что умирает», и как поэты часто персонифици­руют [абстракции] и говорят:

Встряли меж ними Вражда, Смятенье и злая Погибель [Ил., XVIII, 535],

так и большинство людей называют «возникновением» и «уничтожением» соединение и разделение [корпускул]. Он настолько далек от того, чтобы отрицать реальность и вступать в противоречие с явлениями, что не выходит даже за границы обычного словоупотребления, но, лишь устранив обман, искажающий предметы, снова возвра­щает именам их обычное значение [следует фр. 56]. Колот, который приводит эти стихи, не заметил, что Эмпедокл не упраздняет [=не отрицает реальности] людей, зверей, растений и птиц, которые, по его словам, образуются в результате смешения элемен­тов, он лишь показал, в каком отношении заблуждаются те, кто высказывает об этом соединении и разделении предикаты «рождение», «злосчастный рок» и «нечестивая смерть», отнюдь не воспретив употребления обычных терминов применительно к этим явлениям.

Я думаю, что Эмпедокл опровергает не этот способ выражения, но, как сказано выше, по сути дела, выступает против возникновения из небытия, которое некоторые называют «рождением» (φύσις). Это с очевидностью явствует из следующих его стихов [следует фр. 57].

Для имеющих уши эти стихи громогласно вопиют о том, что он не упраздняет воз­никновения [вообще], но возникновение из небытия и не уничтожение [вообще], но аб­солютное уничтожение, т. е. уничтожающее [нечто] в небытие. Тому, кто склонен не к столь грубой и глупой, а к более тонкой клевете, приводимые ниже стихи могли бы дать повод к прямо противоположному обвинению. Эмпедокл говорит [следует фр. 58]. В самом деле, автор этих строк не только не отрицает реальность тех, кто уже ро­дился и живет сейчас, но скорее, наоборот, считает реальными даже тех, кто еще не родился или уже умер. Однако Колот не ставит этого в упрек Эмпедоклу и лишь утверждает, что-де, по Эмпедоклу, мы не можем ни заболеть, ни быть ранеными. Спра­шивается, однако, каким образом философ, признающий, что каждому существу и до рождения и после смерти присущи «добро и зло», не допускает страдания для жи­вых?

 

56 (В 9)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 11, 1113 А—В [ср. 1112 F]; ст. 5: Политические на­ставления, гл. 28. 820:

Всякий раз, как люди заприметят, что [элементы] смешались в облике

                                                                                                                    человека,

Или же в виде породы диких зверей, или в облике древес,

Или в облике птиц, тогда они говорят: «Это родилось».

Когда же они разделятся, то называют это «злосчастной смертью».

Так принято (θέμις), и я тоже следую обычаю (νόμῳ).

 

57 (В 11)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 12, 1113 С:

Несмышленыши! Сколь недальновидны их мысли,

Ежели они полагают, что может родиться то, чего прежде не было,

Или же нечто умереть и изничтожиться совершенно.

 

58 (В 15)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 12, 1113 D:

Искушенному человеку не может прийти на ум догадка,

Что-де покуда [элементы] живут в течение того срока, который именно

                                                                                                 и называют жизнью,

До тех пор [лишь] они е с т ь и испытывают добро и зло,

А до того, как они сплотились [в смертных] и после того, как они

                                                                      разложились, они-де ничто.

 

59 (В 10)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 11, 1113 В:

Злодейка-смерть. . .

 

60 (В 20)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1124, 12: Ведь и здесь тоже, по словам Эмпедокла» поочередно преобладают Ненависть и Любовь — в людях, рыбах, зверях и птицах. Он пишет:

Это [видно] и на примере великолепного человеческого тела:

То все члены, что телу достались в расцвете жизненных сил,

Сходятся воедино под действием Любви,

То, рассеченные злыми Распрями,

       5 Они разбредаются порознь на жизненном бреге.

То же и с деревьями, и с рыбами, чья кровля в воде,

И со зверьми, чьи логова в горах, и с нырками[?]-крылоходами.

 

62 (0)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 33, 3: В этих стихах [фр. 201, 3 сл.] он ясно го­ворит о том, что смертные существа слажены Любовью и что оттуда, где господствует Любовь, не вполне удалена Ненависть. Также и в тех стихах, где он излагает отличи­тельные признаки каждого из четырех элементов, он ясно показал смешение обеих сил — Любви и Ненависти — во всех вещах. Стихи гласят [следует фр. 63, 3 сл.].

 

63 (В 21)

Ст. 1 — 14: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 159, 13 cл.; ст. 3—12: Там же, с. 33, 8 cл.; ст. 3 и 5: АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, А 1. 314 b 20 cл.; ст. 3: ПЛУТАРХ. О первичном холоде, гл. 13, 949 F; ГАЛЕН. О смешениях простых лекарств, II, т. 11, с. 461, 7; ст. 9—12а: АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, В 4. 1000 а 29 cл.; ст. 9—11: ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О мире, 399 b 26 cл.; ст. 9: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 17, с. 436, 7 [вслед за 31, 17]; (не полностью): АЛЕКСАНДР АФРОД. Комм, к «Метафизике», с. 220, 5; ст. 10—12а: АСКЛЕПИЙ. Комм, к «Метафизике» с. 197, 33 cл.

Рассмотри же дополнительное подтверждение моих прежних бесед,

Коли в первоначальных [словах] что-нибудь вышло нескладным.

[Воззри на] Солнце, обжигающее взгляд, и яркое везде,

Бессмертные [существа], что купаются в жаре и сияющем свете,

      5 Ливень, темный и холодный во всех своих частях,

А из Земли проистекают твердые опоры [вещей].

Под действием Злобы все [элементы] разно-όбразны и все порознь.

Под действием Любви они сходятся и вожделеют друг друга.

Из них — все, что было, что есть и что будет:

     10 [Из них] произрастают деревья, мужчины, и женщины,

Звери, и птицы, и водокормные рыбы,

И долговечные боги, всех превосходящие почестями.

Они [=элементы] одни и те же, но, пробегая друг сквозь друга,

Они становятся различными-на-вид: столь меняет [их] смесь.

 

64 (В 23)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 160, 1:

Словно когда живописцы испещряют посвятительные дощечки [=картины],

Люди, хорошо сведущие в искусстве благодаря Смекалке (Метис),

Схватив руками разноцветные краски

И смешав их в определенной пропорции (ἁρμονίη) — одних больше, других

                                                                                                                            меньше, —

       5 Приготовляют из них изображения, похожие на все вещи,

И создают деревья, мужчин и женщин,

Зверей, и птиц, и водокормных рыб,

И долговечных богов, всех превосходящих почестями,

— Так да не одолеет твоего ума обман, будто

Смертные [существа] — сколько их ни явлено взору в несметном коли­честве

                                                                           — происходят из другого источника,

     10 Но четко знай, что [единственный источник] — они [=элементы], ибо слово,

услышанное тобой, — от бога.

 

66 (В 7)

ГЕСИХИЙ, под словом ἀγέννητα: «Нерожденные» означает «элемента» у Эмпедокла.

 

68 (В 26)

Ст. 1—12: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 33, 19; ст. 1—2, 11 — 12: Там же, с. 160, 16 слл.; ст. 1: Там же, с. 1185, 19; ст. 8—12: АРИСТОТЕЛЬ. Физика, Θ 1. 250 b 30 cл.; ст. 10, 11—12: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1124, 23 cл.:

Они господствуют по очереди, по мере того как оборачивается круг

                                                                                                             [времени],

И убывают друг в друга, и возрастают [друг за счет друга] согласно

                         предназначению судьбы [=в предустановленный срок],

Ибо они [=элементы] — одни и те же, но, пробегая друг сквозь друга,

Они становятся [~ рождаются в качестве] людьми и другими породами

                                                                                                                 животных.

     5   То под действием Любви они сходятся в один мирострой,

То от лютой Ненависти несутся каждый врозь,

Доколе, сращенные в единое мировое Целое, не будут повержены долу.

Таким образом, поскольку они навыкли сращиваться в Одно из многого

И, наоборот, образуют многое при распаде Одного,

     10 Постольку они рождаются и жизненный век (αἰών) их нестоек,

Но поскольку это непрерывное чередование никогда не прекращается,

Постольку они есть всегда, неподвижные в круге.

 

80 (0)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О душе», с. 70, 17: … Шара (Сфайрос), который Эмпедокл величает богом.

 

81 (0)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О душе», с. 68, 2: Богом, по Эмпедоклу, Аристотель называет Сфайрос, который тоже состоит из элементов.

 

82 (ср. В 29)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1123, 25: Второй способ [трактовки движения] принадлежит Эмпедоклу, который полагает чередование движения и покоя. Он при­нимал, что как умопостигаемый, так и чувственный космос состоят из одних и тех же четырех элементов, разумеется, первый — парадигматически [в качестве первообраза], а второй — иконически [по отображению]. Творящей причиной умопостигаемого космоса он полагал Любовь, путем единения образующую Сфайрос, который он также называет богом и иногда обозначает в среднем роде:

Было Шаро (Сфайрон). . .

а творящей причиной чувственного космоса — Ненависть, которая творит этот космос путем разъединения [элементов] всякий раз, как достигнет неполного господства. В этом космосе также можно наблюдать соединение и разделение. . .

 

83 (ср. В 29)

Там же, 1124, 2: Было Шаро (Сфайрон). . .

 

84 (ср. А 41)

ФИЛОПОН. Комм, к «О возникновении и уничтожении», с. 19, 3: Теперь Аристотель снова нападает на Эмпедокла по отдельности за то, что он противоречит и явлениям и самому себе. Явлениям он противоречит тем, что упраздняет качественное изменение, хотя оно очевидно, а самому себе — потому что, с одной стороны, полагает элементы неизменными и утверждает, что все возникает из элементов, тогда как сами они не воз­никают друг из друга; однако, с другой стороны, он говорит, что при господстве Любви все вещи становятся Одним и образуют бескачественный Шар (Сфайрос), предполагая, таким образом, что ни огонь, ни прочие элементы не сохраняют в нем [Шаре] свое­образия, и каждый из элементов теряет присущую ему форму (эйдос).

 

90 (ср. В 27)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1183, 28=ЕВДЕМ, фр. 110 Wehrli: Евдем по­нимает неподвижность в эпоху господства Любви как относящуюся к Сфайросу, всякий раз, как все смешается [следует фр. 92 а 1], но, как он говорит [следует фр. 92 1 и 2]. [Продолжение см. фр. 120.]

 

92 (ср. В 27)

а1—b2: Там же, 1183, 30 cл.; ст. b 2: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О небе», с. 591, 5; МАРК АВРЕЛИЙ, XII, 3 и (не полностью) VIII, 41:

а 1 Там неразличимы ни быстрые члены Солнца. . .

…

b 1 В столь сильную потаенность [?] Гармонии погружен

Круглый Шар (Сфайрос), наслаждающийся радостным одиночеством.

 

93 (ср. В 27)

АНОНИМ. Комм, к Арату, гл. 6, с. 97, 24: Вселенная вращается вокруг своей оси еже­дневно и ежечасно, о чем говорит и Акрагантец [следует фр. 95, 2]. Сфайросом он на­зывает сферу, подобно тому как Гомер употребляет [форму мужского рода] ἕσπερος «вечер» вместо [формы женского рода] ἑσπέρα, «круглый» означает «шарообразный», а выражение μονίαν περιηγέα—постоянство вращения.

 

94 (ср. В 27)

АХИЛЛ. Введение к Арату, гл. 6, с. 37, 11: Но лучше толковать так, что небо, равно как и находящиеся в нем тела, имеет шарообразную форму; как сказал Эмпедокл [следует фр. 95, 2].

 

95 (В 28)

Ст. 1—2: СТОБЕЙ, 1, 15; 2^аb, т. I, с. 144, 20 cл.; АХИЛЛ. Введение к «Феноменам» Арата, гл. 6, с. 37, 13; АНОНИМ. Комм, к Арату, гл. 6, с. 97, 25 сл.; 2 b: ПРОКЛ. Комм, к «Тимею», 160 d, т. II, с. 69, 22:

Но со всех сторон равный [самому себе] и вполне бесконечный

Круглый Шар (Сфайрос), радующийся неподвижному круговращению.

 

96 (ср. В 13)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, 2, 28. 976 b 26 сл.:

В нем . . . нет ничего ни пустого, ни избыточного.

 

97 (В 29)

ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, VII, 29, 13; с. 212, 12 сл.:

Ибо из спины у него не прыщут две ветви [=«руки»],

Нет у него ног, ни быстрых колен, ни детородного члена:

Это был Шар (Сфайрос), со всех сторон равный [самому себе].

 

99 (В 27 а)

ПЛУТАРХ. О том, что философу надлежит в особенности разговаривать с правителями, гл. 2, с. 777 С:

Ни усобицы, ни распри зловещей нет в [его] членах.

 

100 (ср. В 115)

ПЛУТАРХ. Об изгнании, гл. 17, 607 С: Эмпедокл предвозглашает в начале философий [следует «Очищения», фр. В 115].

 

101 (ср. В 115)

ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, VII, 29, 22 сл.; с. 214, 16 сл.: … Распря, постоянно разрушающая и разрывающая на части творение Любви. По словам Эмпе­докла, это важнейший закон организации Вселенной, о чем говорит так [следует фр. 110]. Необходимостью (Ананкэ) он называет превращение из Одного во многое в эпоху Распри и из многого в Одно в эпоху Любви. Богов, по его словам, четыре смертных — Огонь, Вода, Земля, и Воздух — и два бессмертных, нерожденных, вечно враждебных друг другу — Распря и Любовь.

 

103 (ср. В 115)

ПЛУТАРХ. О сообразительности животных, гл. 7, 964 D—Е: Эмпедокл и Гераклит принимают за истину, что человек не вполне чист от скверны несправедливости, раз он обращается с животными таким образом. Часто они скорбят и осыпают бранью при­роду как царство Необходимости (Ананкэ) и Войны, в котором нет ничего беспримес­ного [~ непорочного] и чистого и которое проникнуто множеством несправедливых напастей. Они доходят до утверждения, что само рождение есть результат несправедли­вости, так как [при этом] бессмертное сочетается со смертным и так как [новорожден­ный противоестественно наслаждается отторгнутыми членами родителя.

 

104 (ср. А 45)

ПЛУТАРХ. О происхождении души в «Тимее», гл. 27, 1026 В: …Принуждение (ананкэ), смешанное с убеждением, которое большинство людей называют судьбой (εἱμαρμένη), а Эмпедокл — Любовью и Распрей.

 

106 (ср. А 38)

АРИСТОТЕЛЬ. Физика, в 1, 252 а 5 сл.: Столь же неверно утверждать, что это в при­роде вещей и что это следует полагать исходным принципом. Таков, по-видимому, смысл утверждений Эмпедокла, согласно которым поочередное преобладание Любви и Распри, вызывающих движение, присуще вещам по необходимости, а в промежуточ­ное время — покой.

 

107 (ср. В 30)

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, В 4. 1000 b 12: Вместе с тем он [=Эмпедокл] не дает никакого причинного объяснения изменению как таковому, кроме «это естественно» [или: «это в природе вещей»] [следует фр. 126]. Он исходит из того, что изменение необходимо, но причины необходимости не указывает никакой.

 

108 (0)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 465, 12 сл.: Творческую и целевую причину . . . Эмпедокл. . . приписывает Любви, Распре и Необходимости.

 

109 (ср. В 115 и 30)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1184, 5 сл.: Но чем отличается от утверждения «это естественно» утверждение, что «это происходит по необходимости», не сопровождае­мое никаким причинным объяснением? Так, по-видимому, утверждает Эмпедокл в сле­дующих стихах [следует фр. 124], а также когда он усматривает причину происходя­щего в необходимости [следует фр. 110]. В самом деле, здесь он утверждает, что каждая из двух сил господствует попеременно вследствие Необходимости и этих клятв. Отно­сительно господства Распри Эмпедокл говорит также следующее [следует фр. 126].

 

110 (ср. В 115, 1-2)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1184, 9 сл.; ИППОЛИТ= фр. 101:

Есть Необходимость, оракул [~ рок] богов, древнее постановление,

                                                                                      заверенное печатью,

Вечное, скрепленное пространными клятвами.

Ст. 1 в редакции Ипполита и Плутарха:

Есть некое вещее речение [~ рок] Необходимости, древнее постановление

                                                                                                                     богов и т. д.

 

114 (А 32)

Мнения философов, I, 7, 28=СТОБЕЙ, I, 1, 29^b («О боге»): <Эмпедокл полагает богом Сфайрос и> Одно. Одно — это Необходимость, ее материя—четыре элемента, а формы — Распря и Любовь. Он считает богами также элементы, их смесь — кос­мос — и то, во что он разложатся, единообразное. Он считает божественными и души, и чистых [людей], чисто причастных им.

 

115 (А 45)

Мнения философов, I, 26, 1 («О сущности необходимости»): Эмпедокл сущностью необходимости считает причину, господствующую над [движущими] началами и [материальными] элементами.

 

117 (А 52)

СИМПЛИКИЙ. Комм. «О небе», с. 293, 18: Другие утверждают, что один и тот же космос попеременно возникает и уничтожается и, вновь возникнув, вновь уничтожается и что такое чередование вечно. Так Эмпедокл полагает поочередное господство Любви и Распри: первая собирает все вещи в Одно и уничтожает космос Распри и творит из него Сфайрос, а Распря снова разделяет элементы и творит этот космос.

 

118 (В 16)

ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, VI, 25, 1; с. 151, 28 сл.; VII, 29, 10; с. 211, 23 сл.:

Они наличны [сейчас], были прежде и будут: никогда, думается мне,

Не опустеет от них обеих несказанный век [=«вечность»].

 

119 (А 52)

Мнения философов (Стобей), II, 4, 8 («Неуничтожим ли космос»): По Эмпедоклу, космос уничтожается вследствие поочередного господства Распри и Любви.

 

120 (ср. В 31)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1184, 2 сл. = ЕВДЕМ, фр. 110 W. [продолжение фр. 90]: Но когда снова начинает одерживать верх Распря, тогда в Сфайросе снова возникает движение [следует фр. 121].

 

121 (В 31)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1184, 4:

Все, один за другим, задрожали члены бога.

 

123 (0)

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, N 5, 1092 b 6 сл.: Противоположность — имманентна ли она [вещи] или не имманентна — уничтожает ее, как, например, Распря [уничтожает] смесь, хотя и не должна была: ведь противоположна-то она не смеси, [а Любви].

 

124 (ср. В 17, 29)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 1184, 7:

Они господствуют [~ побеждают] по очереди, по истечении [определенного] времени.

 

126 (В 30)

Ст. 1—3: АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, В 4. 1000 b 14 сл.; СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», 1184, 14 сл.; ст. 1, 2, 3: СИРИАН: Комм, к «Метафизике», стр. 43, 29 сл.:

Однако когда великая Распря перевесила в членах [Сфайроса]

И подскочила к почестям [=власти], по исполнении срока,

Воздвигнутого для них попеременно крепкой клятвой…

 

130 (А 43)

Мнения философов, I, 17, 3 («О смеси и слиянии»): Эмпедокл и Ксенократ полагают, что элементы состоят из более мелких телец — «наименьших» [величин] или как бы элементов элементов.

 

131 (А 43)

Мнения философов, I, 13, 3 («О наименьших»): Эмпедокл признает наименьшие «ос­колки», предшествующие четырем элементам, как бы элементы до элементов, подобочастные.

 

133 (ср. А 43)

ГАЛЕН. Комм, к «О природе человека» Гиппократа, 1, 13, с. 27, 22 сл.: Насколько нам известно, Гиппократ первым учил о слиянии элементов. . . и этим он отличается от Эмпедокла. Ибо, по Эмпедоклу тоже, и мы и все прочие тела в околоземном про­странстве возникли из тех же элементов, из каких [они возникли] по Гиппократу, но только, [по Эмпедоклу], соединение элементов произошло не путем их слияния и взаимопроникновения, а путем рядоположения и касания маленьких частиц.

 

135 (ср. А 43)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, В 7, 334 а 18 сл., 26 сл.: Те, кто не признает возникновения [элементов] ни друг из друга, ни [всех] из одного, а разве лишь в том смысле, в каком стена — из кирпичей, не в состоянии объяснить, каким образом из них могут получиться мясо, кости и что бы то ни было еще. . . А как будут объяснять [возникновение] те, кто полагает подобно Эмпедоклу? Они по необходимости должны принять [механическое] соединение, подобно тому как из кирпичей и камней [составляется] стена. Но эта смесь будет состоять из элементов, сохранивших свое качество, но соположенных рядом в виде маленьких частиц: так [будет выглядеть] мясо и любое другое тело.

 

136 (А 43 а)

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, Г 6. 305 а 1 сл.: Если же разложение остановится в какой-то точке, то тело, на котором оно остановилось, будет либо неделимым [атомом], либо делимым, но никогда не-могущим-быть-разделенным [до конца]: таков, по-видимому, смысл утверждений Эмпедокла.

 

139 (0)=30 А 5, 976 b 37 — 977 а 11.

 

140 (В 37)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, В 6. 333 b 1:

Земля умножает свое тело, Эфир [умножает] Эфир,

 

142 (В 51)

ГЕРОДИАН. Гомеровские формы, цит. в: Etymologicum Gudianim, c. 745; ЕВСТАФИЙ. Комм, к «Одиссее», 1, 320; с. 61, 30; Эмпедокл говорит об огне:

Стремительно взлетел. . .

 

145

ПЛАТОН. Лисид, 214 b: Разве ты не читал сочинений величайших мудрецов, в которых говорится о том же самом, а именно что подобное всегда должно быть в дружбе с по­добным? Это те, кто рассуждает и пишет о природе и о Вселенной.

 

146 (ср. 22 В 8)

АРИСТОТЕЛЬ. Никомахова этика, Θ 2. 1155 а 32 сл.: Одни полагают дружбу неким сходством и друзей подобными, откуда и поговорка «подобное к подобному» . . . [b 1 сл.] и этот же самый вопрос исследуют глубже, восходя к природе вещей. Так, Еврипид говорит, что иссохшая Земля любовно вожделеет ливня, а святое Небо, полное ливня, вожделеет пасть на Землю; Гераклит говорит, что «враждебное ладит», «наилуч­шая гармония — из разнящихся [звуков]» и «все происходит через распрю». Другие же, в том числе Эмпедокл, говорят прямо противоположное: что подобное стремится к по­добному.

 

147 (ср. А 20 а)

АРИСТОТЕЛЬ. Евдемова этика, Н 1. 1235 а 9: Натурфилософы же объясняют про­исхождение порядка во Вселенной исходя из принципа «подобное идет к подобному». Отсюда изречение Эмпедокла о том, что и собака сидит на черепице, потому что [между ними] имеется величайшее сходство. Одни определяют дружбу так, другие полагают, что дружба существует между противоположностями.

 

148 (ср. А 20 а)

АРИСТОТЕЛЬ. Большая этика, В 11. 1208 b 8: Существует ли дружба между подобными, как это принято считать и говорить. . . Говорят, что одна собака постоянно спала на одной и той же черепице [~ кровле]; на вопрос, почему собака спит на одной и той же черепице, Эмпедокл ответил, что у собаки есть что-то общее с черепицей, ду­мая, что собака имеет обыкновение приходить на одно и то же место по причине сход­ства. Другие, однако, полагают, что дружба возникает скорее между противополож­ностями,

 

150 (В 6)

Ст. 1—3: Мнения философов, I, 3, 20; СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, X, 315; ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, VII, 29, 4; с. 210, 20 сл.; X, 7, 3 сл.; с. 267, 5 сл.; ПСЕВДО-ПРОБ. Комм, к «Буколикам» Вергилия, VI, 31, с. 332, 30 сл.; ИОАНН ЦЕЦ, Толкование на «Илиаду», с. 53, 23 сл.; ст. 1 (не полностью): ФИЛОПОН. Комм. к «Физике», с. 88, 6; КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 17; с. 436, 5; ст. 2—3: ГЕРАКЛИТ-АЛЛЕГОРИСТ. Гомеровские аллегории, 24; АФИНАГОР. Посольство в за­щиту христиан, 22, с. 26; ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 76; ИОАНН ЦЕЦ. Схолии к «Илионским песням», 137, с. 58; ст. 2 (не полностью): Выборки различных слов, Anecdota Graeca Oxoniensia, II, 455, 5 (под словом «Гера»); Гудианский этимологик, стб. 247, 38 сл.

Услышь сначала, что есть четыре корня всего:

Ослепительно вспыхивающий Зевс, животворная [— плодоносная] Гера

                                                                                      и Аидоней [«Невидимка»],

И Нестида, которая слезами проливает человеческий родник.

 

152 (А 33)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), I, 3, 20 («О началах, что они есть»): Эмпедокл, сын Метона, акрагантец, полагает четыре элемента: огонь, воздух, воду и землю — и две силы в качестве движущих причин: Любовь и Распрю, первая из которых соеди­няет, а вторая разделяет. Он говорит так [следует фр. 150]. Зевсом он называет пыл (ζέσις) и эфир, Животворной Герой —воздух, Аидонеем — землю, а Нестидой — человеческим родником — как бы сперму и воду.

 

153 (А 33)

СТОБЕЙ. I, 10, 11, с. 121, 16: Эмпедокл Зевсом называет пыл и эфир, Животворной Герой — землю, Аидонеем — воздух, так как он не имеет собственного света, но освещается Солнцем, Луной и другими звездами, а Нестидой и смертным родником — сперму и воду. Таким образом, Вселенная состоит из четырех элементов, природа которых образована противоположностями: сухостью, влажностью, теплотой и холодом. Путем взаимного смешения в определенной пропорции они производят Вселенную, которая подвержена частичным изменениям, но в целом не допускает разложения. Он говорит так [следует фр. 31, 7—8].

 

155 (А 1)

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 76: Воззрения его таковы: элементов четыре: огонь, вода, земля и воздух, и еще Любовь, которой они соединяются, и Распря, которой они разделяются. Он говорит так [следует фр. 150, ст. 2—3]. Зевсом он называет огонь, Герой — землю, Аидонеем — воздух, а Нестидой — воду. И это непрерывное чередование, говорит он, [следует фр. 31, 6 b], полагая, что такое мироустройство вечно, Он продолжает [следует фр. 31, 7—8]. (77) Солнце он считает большим скоплением огня, по величине превосходящим Луну, Луну — дисковидной, а само небо — ледообразным. Душа, по его словам, перевоплощается в различные виды животных и растений [следуют «Очищения», фр. В 117].

 

158 (0)

Схолии В к «Илиаде», 20, 67, с. 231, 12: В целом сказание о богах граничит с предосудительным и непристойным, ибо мифы, которые он [Гомер] рассказывает о богах, непристойны. В разрешение этой трудности одни исходят в своих суждениях из словесного выражения и утверждают, что все это сказано аллегорически о природе элементов, например противоборствами богов. Сухое тоже сражается с влажным, говорят они, горячее — с холодным и легкое — с тяжелым. Кроме того, вода гасит огонь, а огонь осушает воду. Сходным образом всем элементам, из которых состоит Вселенная, присуща противоположность, и частично они подвержены уничтожению в какой-то момент, но все в целом пребывает вечно. Повествуя о битвах [богов], Гомер называет огонь Аполлоном, Гелиосом и Гефестом, воду — Посейдоном и Скамандром, Луну — Артемидой, воздух — Герой и т. д.

 

160 (А 33)

ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, VII, 29, 5; с. 211, 1 сл.: Зевс — это огонь, Живоносная Гера — земля, приносящая плоды, необходимые для жизни, Аидоней [«Невидимка»] — воздух, так как мы все видим через него, а его самого не замечаем, Нестида [по Ипполиту, «Постница», «Несъедобница»] — вода, так как для всех питающихся существ она служит единственным переносчиком пищи [= растворителем], но при этом сама не может накормить кормящихся. Ибо если бы она кормила, говорит Эмпедокл, то животные никогда не были бы охвачены голодом, так как воды в космосе всегда в избытке. Потому-то он и называет воду Нестидой, что, будучи причиной питания, она не в состоянии накормить кормящихся.

 

170 (ср. В 27)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 12, 926 D — 927 А: Смотри же, любезнейший, как бы не оказалось, что, переставляя и уводя вещи с их естественных мест, ты проповедуешь разложение мира и напускаешь на вещи Эмпедоклову Распрю или, вернее, натравливаешь на природу древних Титанов и Гигантов и жаждешь увидеть мифический ужасный беспорядок и разлад, во время которого было порознь все тяжелое и ... легкое [следует фр. 171], как говорит Эмпедокл: земля была непричастна теплу, вода — воздуху, наверху не было ничего тяжелого и внизу — ничего легкого; первоначала всех вещей были несмешанными, равнодушными [друг к другу] и одинокими, они не стремились к соединению или общению друг с другом, но отворачивались, убегали и неслись каждое своим путем, исполненные самодовольства; они находились в том состоянии, в каком, по Платону, находится все, в чем не присутствует бог, т. е. в состоянии тел, покинутых умом и душой, до тех пор пока по воле провидения на природу не нашло любовное вожделение, когда в ней зародились Любовь (Филотес), Афродита и Эрос, как говорят Эмпедокл, Парменид и Гесиод, дабы, обменявшись местами, переняв друг у друга силы [качества] и насильственно принужденные к лучшему — кто необходимостью движения, кто необходимостью покоя, - они [= элементы] не поддались и не сдвинулись с естественных мест, дабы создать гармонию и связь Вселенной.

 

171 (ср. В 27, 1—2)

Там же, гл. 12, с. 926 Е:

Не видны там ни блистательный облик Солнца,

Ни косматое тело Земли, ни море.

 

172 (ср. А 37)

АРИСТОТЕЛЬ. О небе Г 2, 301 а 12. Анаксагор . . . начинает космогонию с неподвижных элементов. Да и другие мыслители пытаются объяснить происхождение космоса, представляя первичное состояние в виде неподвижной смеси, которая затем приводится в движение и разделяется. А начинать космогонию с уже разделившихся и движущихся элементов нелогично. Вот почему Эмпедокл опускает космогонию в эпоху Любви: он не мог бы составить Небо [= Вселенную], строя его из обособленных элементов и соединяя их силою Любви, ибо космос состоит из уже разделенных элементов и потому должен возникать из нерасчлененного единства.

173 (ср. А 37)

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 4. 985 а 21: Эмпедокл в большей мере, нежели Анаксагор, использует [движущие] причины, но все же и он недостаточно и не достигает в них последовательности: во многих случаях у него Любовь разделяет, а Распря соединяет. Так, всякий раз, как Вселенная распадается на элементы под действием Распри, огонь соединяется в одно, равно как и каждый из остальных элементов, когда же под действием Любви они снова сойдутся в Одно, то каждый из элементов по необходимости снова должен разделиться на частицы.

 

174 (А 49)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), II, 6, 3 («С какого элемента начал творить космос бог?»): По Эмпедоклу, первым выделялся [из смеси] эфир, вторым — огонь, за тем — земля; из нее — в результате сильного сжатия напором вращения — брызнула вода; из воды испарился воздух и возникли: небо — из эфира, Солнце — из огня, а из остальных [элементов] сгустилось [— свалялось, как шерсть] все земное.

 

200 (59 А 68)

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, Δ 2. 309 а 19: Некоторые из отрицающих существование пустоты, например Анаксагор и Эмпедокл, не дали никаких определений легкого и тяжелого.

 

201 (В 35)

Ст. 1-15: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О небе», с. 529, 1сл.; ст. 3-17: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 32, 13 сл.; ст. 5 и 10—13: ОН ЖЕ. Комм, к «О небе», с. 587, 11 сл.; ст. 7: Большой этимологии, с. 319, 16; ст. 14—15: АФИНЕЙ, X, 22, с. 423 F: ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, V, 4, 1. 677 d.

Но теперь я вернусь назад на тот самый путь песен,

Который поведал прежде, ответвляя, словно канал, [в потоке речи] от слова

                                                                                                                                   слово.

Когда Распря достигла самого дна

Вихря, а в середине круговерти оказалась Любовь,

       5 Тогда в ней все это [= видимый мир] сходится вместе, чтобы быть Одним-

                                                                                                              единственным,

Не сразу, но добровольно собираясь одно отсюда, другое оттуда.

По мере того как они смешивались, отливались мириада племен смертных

                                                                                                                           [существ],

Но многие [части] остаются несмешанными, чередуясь с теми, что

                                                                                             смешиваются, —

Все, которые еще удерживает Распря во взвешенном состоянии, ибо она

     10 Еще не безупречно [=совершенно] вся изошла [из членов Сфайроса] к

                                                                                                    крайним метам круга,

Но частью еще оставалась внутри членов, частью вышла [из них].

И насколько она всякий раз вырывалась-вперед-в-беге, настолько всякий

                                                                    раз надвигалась на нее [~догоняла]

Безупречная Любовь в своем ласковом бессмертном порыве.

Внезапно стали рождаться в виде смертных те, что прежде навыкли быть

                                                                                                             бессмертными,

     15 И разбавленными — те, что прежде были беспримесными, сменив пути,

И от их смешения отливались [~ выплавлялись] мириады племен смертных

                                                                                                                           [существ],

Уснащенных всевозможными формами — чудо на вид!

 

202 (0)

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, В 13. 295 а 29: Кроме того, против Эмпедокла можно выставить еще одно возражение. Когда элементы были разъединены Распрей, то что было причиной неподвижности Земли? Не станет же он и тогда объяснять ее «вихрем»! Абсурдно также не понимать того, что если раньше частицы земли двигались к центру под действием вихря, то по какой причине теперь все, что имеет тяжесть, движется к Земле. Ведь вихрь к нам не близок! Далее, по какой причине огонь движется вверх? Ведь не вследствие же вихря! Но если огню от природы свойственно двигаться в определенном направлении, то, разумеется, это должно быть свойственно и земле. Равным образом не вихрем обусловлены тяжесть и легкость: вихревое движение лишь причина того, что из предсуществующих тяжелых и легких тел одни направляются в центр, а другие поднимаются на поверхность. Следовательно, уже до того, как возник вихрь, одно было тяжелым, а другое — легким. Чем же определялось различие между ними и каковы были характер и направление их естественного движения? В бесконечном пространстве не может быть верха и низа, а между тем именно через них определяются тяжелое и легкое.

 

203 (0)

Мнения философов, II, 6, 1 («С какого элемента начал творить космос бог?»): Физики утверждают, что возникновение космоса началось с Земли, как из центра, начало же сферы — центр.

 

204 (ср. В 35)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О небе», с. 528, 8 сл.; 24 сл.: Как представляется, говоря «Когда элементы были разъединены Распрей», Аристотель разумеет под состоянием [Вселенной], возникшим под действием Распри, некое иное, отличное от нынешнего состояние. Между тем Эмпедокл говорит, что этот космос возникает под действием Распри, разделяющей элементы. Шар же возникает под действием Любви, собирающей и единящей элементы. Как же тогда он может отрицать существование вихря при господстве Распри, если только речь идет о нем?

То, что он [Александр Афродисийский] невероятным образом толкует и конструирует сказанное [Аристотелем], понимая «разъединены» как «еще не возникли», очевидно для всякого. И хотя Аристотель ясно говорит: «Когда они были разъединены Распрей», [Александр], насилуя текст, пытается отнести это время к господству Любви. Но как можно сказать «они были разъединены Распрей» вместо «когда Распря была отделена от них»? И все же он насиловал, а вернее, был вынужден насиловать текст, полагая, что, по Эмпедоклу, этот космос возникает только под действием Распри. Но, вероятно, (хотя бы даже Распря и господствовала [~ преобладала] в этом космосе, как в Шаре — Любовь), все же оба они [= и космос и Шар], по словам Эмпедокла, возникают под действием обеих [сил сразу]. Пожалуй, ничто не мешает нам привести стихи Эмпедокла, ясно говорящие об этом [следует фр. 201, 1—15]. В этих стихах ясно показывается, что в простой космогонии Распря отступает, а Любовь одерживает верх, оказавшись «в середине круговерти», т. е. вихря, так, что и в эпоху господства Любви вихрь существует и что одна часть элементов остается несмешанной под действием Распри, а другая, смешиваясь, создает «смертные существа», т. е. животных и растения, так как смешавшееся снова разлагается. . . (с. 530, 12 сл.) Но, быть может, Эмпедокл как поэт говорит об их поочередном преобладании на мифический лад [следует фр. 31, 8—9], а Аристотель, злоупотребляя этим мифическим способом выражения, спрашивает тех, кто единственную причину неподвижности Земли видит в вихре: «Когда элементы были разъединены Распрей (поскольку элементы тогда были несмешаны, небо не было сопряжено с Землей в упорядоченное целое, вернее, даже когда элементы были несмешаны, неба, согласно этому предположению, еще не существовало, а Земля была, раз элементы вечны, как они полагают) — какая тогда была причина неподвижности Земли? Ведь не станет же он и тогда объяснять [неподвижность Земли] вихрем!». Думаю, Эмпедокл ответил бы, что не существует такого момента, когда элементы были разъединены таким образом, что между ними не было взаимной сопряженности [в некое Целое], ибо иначе они не были бы «элементами»; однако теория, желающая раскрыть природу вещей, постулирует и рождение нерожденного, и разделение соединенного, и соединение разделенного.

 

205

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, В 1. 284 а 24: Не следует, стало быть, придерживаться ни этого воззрения [=об Атланте, поддерживающем Небосвод], ни воззрения Эмпедокла, который говорит, что в результате вихревого верчечия Небо приобретает более быстрое движение, чем его собственное устремление-вниз-под-действием-тяжести (ροπή), и благодаря этому сохраняется в течение столь огромного временя и по сей день.

 

207 (В 36)

СТОБЕЙ, I, 10, 11; с. 121, 14 [после фр. 150];

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, В 4. 1000 b 2; АСКЛЕПИЙ. Комм, к «Метафизике», с. 198, 1:

По мере того как они [=»элементы] сходились-вместе, Распря уходила -

                                                                                     вон из них к самому краю.

 

209 (А 47)

Мнения философов, I, 5, 2 («Едина ли Вселенная»): По Эмпедоклу, космос один, однако космос не Вселенная, а лишь малая часть Вселенной, прочее же — косная материя.

 

210 (А 30)

ПСЕВДО-ПЛУТАРХ. Строматы, 10 =ЕВСЕВИЙ. Приготовление к Евангелию, I, 8. (Dox. 582): Эмпедокл из Акраганта полагает четыре элемента: огонь, воду, эфир, землю; их [движущей] причиной он считает Любовь и Распрю. По его словам, из первоначальной смеси элементов выделился воздух и разлился вокруг [смеси] в виде сферы [~круга]. Вслед за воздухом стремительно вырвался [собств. «выбежал»] огонь и, не имея другого места, побежал вон наверх, [располагаясь] под воздушным льдом [небосвода].

Вокруг Земли вращаются два полушария: одно — целиком из огня, второе — смешанное из воздуха и небольшого количества огня; последнее, как он полагает, и есть ночь.

Начало движения приключилось от случайного совпадения [?], когда огонь вследствие скопления хлынул на [небосвод?].

Солнце по своей природе не огонь, а отражение огня, подобное тому, что бывает в воде.

Луна же, по его словам, вещественное образование, она образовалась из воздуха, отсеченного [или: «запертого внутрь»] огнем, так как воздух [при этом] заледенел подобно граду. Свет же она получила от Солнца.

Сознание [«главенствующее начало»] — не в голове и не в грудной клетке, а в крови. Поэтому, в какой части тела крови разлито больше, в той у людей и главенство.

 

212 (ср. А 49, А 66]

ФИЛОН АЛЕКС. О провидении, II, 60 сл.: с. 86: Cependant les parties aussi de се monde-ci semblent supporter quelque chose de semblable (proprement: d'égal à la même chose), comme dit Empédocle. En effet, quand, se détachant de l'éther le vent et le feu se furent envolés (comme des oiseaux) — затем неясность, в лат. пер. Аухера =et erat quod fuit — le large et grand ciel enveloppa circulairement le tout (6); quand au feu, demeuré un peu au-dessous du ciel, lui aussi crût jusqu'à devenir les rayons du solei. Conrant vers un seul point et, se condensant par une certaine nécessité, la Terre apparut et resta au milieu. Et autour d'elle, de tous côtés, étant donné qu'elle était plus petite, l’ether s'agite (se soulève) sans se déplacer. Et ensuite la ca­use qui la fit demeurer était en dieu, et non en des cercles nombreux, placés les uns au-dessus des autres. De cette terre, les révolutions qui l'entourent façonnèrent la forme. En effet, autour d'elle, une sortede flambeau fut enfermé en un cercle admirable. Et en effet la puissance de la forme est grande et riche [?]. Grâce à quoi, elle (la terre) ne tombe pas ni de côté-ci, ni de ce côté-la.

Et alors, disant la cause (ou: les causes) au sujet de la mer, il dit: surface (propr.: rextrémité), qui avait été saisie avec violence, se durcit, et surtout, les grêlons pres­sés montèrent pour donner l'eau salée. Car toute l’humidité qui est sur la terre se complut dans ces lieux bas et creux: les vents en cercle à la façon deliens très puissants se pressant sans cesse les uns sur les autres (пер. с арм. Мерсье).

 

216 (0)

ИОАНН ФИЛОПОН. Комм, к «Физике», с. 261, 17. Эмпедокл говорит, что воздух занял верхнюю область случайно. Сначала все элементы были слиты воедино в Сфайросе, а затем разделились под действием Распри. При этом каждый понесся в то место, в котором находится теперь, не по какому-либо промыслу, а как попало. Так, он говорит о движении воздуха вверх [следует фр. 220]. Так и вода, по его словам, сейчас находится над землей, но может статься, что некогда, в другой космогонии, когда космос снова возникает из Сфайроса, она займет другое положение и другое место.

 

220 (В 53)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, В 6. 334 а 3; Физика, В 4. 196 а 22; СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 327, 18; с. 330, 35; с. 358, 11; с. 1318, 28; ФИЛОПОН. Комм, к «Физике», с. 261, 22:

Ибо так [=«в этом направлении»] он [=воздух] случайно бежал иногда,

                                                                                                    а часто — иначе.

 

222 (ср. В 59)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 327, 20 и 331, 2 (оба раза после фр. 220): [Элементы] , . . сталкиваясь как попало!

 

224 (В 54)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении, В 6. 334 а 4:

Эфир . . . длинными корнями погружался под землю.

 

226 (А 68)

СЕНЕКА. Естественнонаучные вопросы, III, 24, 1—3: [происхождение горячих источников]. Эмпедокл полагает, что вода нагревается огнями, запертыми во многих местах под покровом земли в случае, если они находятся под той почвой, через которую протекает вода. Мы обычно делаем змеевики, цилиндрические кипятильники и ряд сосудов другой формы, внутрь которых встраиваем тонкие медные трубки, закрученные в спираль, с тем чтобы вода, многократно обходя один и тот же огонь, протекала такое расстояние, какого достаточно для нагрева: в результате вода входит холодной, вытекает горячей. Эмпедокл полагает, что под землей происходит то же самое.

 

227 (В 52)

ПРОКЛ. Комм, к «Тимею», 141 Е; II, 8, 28: Много огней горит в недрах земли.

 

231 (В 22)

ст. 1—9: СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 160, 28 сл.; ст. 6—7: ТЕОФPACT. Об ощущениях, 16

Все они в ладу с самими собой своими частями:

Электор [Лучезарный], Хтон [Земля], Небо и Море, —

Все их части, которые заблудились в смертных существах.

Точно так же и все [из разнородных частиц], что в большей мере пригодны

                                                                                                                     к смешению,

       5 Любят друг друга, уподобленные [друг другу] Афродитой.

Наиболее враждебны [друг другу] те, что больше всего различаются между

                                                                                                                                  собой

Породой, смесью и оттиснутыми формами.

Совершение неприноровленные к соединению [~соитию] и чрезвычайно

                                                                                                                           угрюмые

По наущению Распри, ибо лишены взаимного влечения и равнодушны

                                                                                                               к рождению.

 

233 (0)

ПЛУТАРХ. Деметрий, гл. 5, 890 е—f: Подобно тому как между элементами Эмпедокла имеется рознь и война, и особенно между соседними и касающимися друг друга, так и между всеми диадохами Александра шла непрерывная война, но близость дел и стран делали ее еще заметнее и разжигали еще больше между некоторыми диадохами.

 

234 (А 35)

Мнения философов, II, 7, 6 («О порядке космоса»): По Эмпедоклу, места элементов не всегда неизменны и определенны, но все они занимают места друг друга.

 

235 (А 35)

АХИЛЛ. Введение, гл. 4. с. 34, 20 сл.: Эмпедокл не приписывает элементам определенных мест, но утверждает, что они взаимно уступают [свои места], так что и земля несется ввысь и огонь — вниз.

 

240 (В 39)

ст. 1—3: АРИСТОТЕЛЬ. О небе, В 13. 294 а 25 сл.; ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, 2, 21, 976 а 35 сл.; ст. 2-3: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 149, с. 508, 24 сл.

…Будь бесконечны глубины Земли и Эфир изобильный,

Как с языка сорвалось и из уст излилось впустую

Многих людей, ничтожную часть Вселенной видавших.

 

242 (ср. А 67)

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, В 13. 295 а 9 сл.: Поэтому если сейчас Земля покоится насильственно, то и вихревое движение, благодаря которому ее части собрались в центр, тоже было насильственным. Именно его все считают причиной, основываясь на наблюдении вихрей, происходящих в жидкостях и в воздухе: в них более крупные и более тяжелые тела всегда устремляются к центру вихря. По мнению тех, кто считает мир возникшим, им-то и объясняется, почему Земля собралась в центр, а причину того, что она остается на месте, им приходится искать. При этом одни объясняют неподвижность Земли указанным выше образом и видят причину в ее плоской форме и величине, а другие, как Эмпедокл, — тем, что вращательное движение неба быстрее движения Земли и потому препятствует ее падению; нечто подобное, по их словам, происходит с водой в ковшах: при движении ковша по кругу вода много раз оказывается под медью, но по той же самой причине не падает вниз, хотя ль природы ей свойственно падать.

 

243 (0)

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, Г 2. 300 b 2 сл.: Если же то, что препятствует движению Земли, нечто движущееся, как утверждает Эмпедокл, по словам которого Земля покоится над действием вихря, то спрашивается: куда бы она двигалась, [если бы вихрь не препятствовал], раз в бесконечность двигаться невозможно?

 

244 (ср. 13 А 7) ПЛАТОН. Федон, 99 b: Поэтому один помещает Землю в центр вихря и заставляет небо удерживать ее в покое, другой подпирает ее воздухом, представляя ее широким корытом.

 

250 (A 51)

Мнения философов, II, 11, 2 («О сущности неба»): По Эмпедоклу, небо твердое, состоящее из воздуха, замерзшего под действием огня, ледообразное; в каждом из двух полушарий оно содержит огнистое и воздушное вещество.

 

251 (А 510)

АХИЛЛ. Введение к «Феноменам» Арата, гл. 5, с. 34, 29: Эмпедокл полагает его [=небо] ледообразным, сплотившимся из замерзшего вещества.

 

252 (ср. А 51)

Схолии к «Шестодневу» Василия Великого, XXII, 20 b с: Одни полагали субстанцию небес огненной, Эмпедокл — замерзшей водой и как бы ледяной оболочкой, иные — смесью 4 элементов, иные — из 5-го элемента.

 

253 (А 51)

ЛАКТАНЦИЙ. О творении Божьем, 17, 6: Если бы мне сказали, что небо медное, или стеклянное, или, как говорит Эмпедокл, из заледеневшего воздуха, ужели бы я тотчас согласился?

 

260 (А 69)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. Проблемы, 24, 11. 937 а 11 сл.: Почему камни затвердевают скорее от горячей, нежели от холодной воды? Потому ли, что камень образуется в результате обезвоживания, вода же испаряется скорее под действием тепла, нежели под действием холода; так и окаменение происходит вследствие тепла? Именно так, по словам Эмпедокла, образуются скалы, камни и горячие источники.

 

261 (А 69)

ПЛУТАРХ. О первичном холоде, гл. 19. 953 Е: Эмпедокл полагает, что эти вот видимые горы, скалы и утесы стоят и поддерживаются огнем, палящим в недрах земли.

 

300 (А 53)

Мнения философов, II, 13, 2 («О сущности звезд»): По Эмпедоклу, огненные, из огнистого вещества, которое воздух содержал в себе и выдавил во время первоначального разделения.

 

302 (А 54)

Мнения философов, II, 13, 11 («О сущности звезд»): По Эмпедоклу, неподвижные звезды прикреплены к ледяному небосводу, а планеты парят свободно.

 

305 (А 60)

Мнения философов (Стобей), II, 25, 15 («О сущности Луны»): По Эмпедоклу, сгущенный воздух, облакообразный, замерзший от огня, стало быть смешанный.

 

306 (А 60)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 5, 922 С. А ведь они [=стоики] негодуют на Эмпедокла за то, что он полагает Луну воздухом, замерзшим наподобие града и окруженным сферой огня.

 

307 (А 60)

ПЛУТАРХ. Римские вопросы, 101, 288 В: В полнолуние луна имеет не шарообразную, а чечевицеобразную и дисковидную видимую форму; Эмпедокл же считает, что она такова в действительности.

 

308 (А 60)

Мнения философов, II, 27, 3 («О форме Луны»): По Эмпедоклу, дисковидная.

 

310 (А 50)

Мнения философов (Стобей), II, 31, 4 («О расстояниях Луны»): По Эмпедоклу, измерение неба в ширину больше, чем высота от Земли до неба, т. е. линия зенита; в этом измерении небо больше раздалось вширь, так как космос похож на лежащее яйцо.

313 (А 58)

Мнения философов, II, 8, 2 («В чем причина наклонения космоса»): По Эмпедоклу, полюсы [неба] наклонились от того, что воздух поддался порыву Солнца, причем северный поднялся, а южный опустился, вследствие чего — и весь космос.

 

318 (0)

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, а 2. 994 a 1 сл.: Ясно, что причины вещей не бесконечны ни в последовательном ряду, ни по виду. Ибо прогресс в бесконечность невозможен ни для материальной причины, например допущение, что мясо возникает из земли, земля — из воздуха, воздух — из огня и т. д. до бесконечности, ни для движущей причины, например допущение, что человек приводится в движение воздухом, воздух — солнцем, солнце — Распрей и что у этого ряда нет конца.

 

320 (В 38)

КЛИМЕНТ |АЛЕКС. Строматы, V, 48; с. 358, 20 сл.:

Давай я скажу тебе прежде, что равны по могуществу

Те [элементы], из которых родилось все, что мы видим ныне:

Земля, бурное Море, влажный Воздух

И Титан Эфир, охватывающий вкруговую весь мир.

 

322 (А 56)

Мнения философов, II, 20, 13 («О сущности Солнца»): Эмпедокл полагает, что есть два Солнца: одно — архетипическое (первообраз), представляющее собой огонь в одном полушарии космоса, наполняющий полушарие, всегда находящееся против собственного отражения; другое — видимое отражение [первообраза] в другом полушарии, наполненном воздухом, смешанным с огнем, возникающее вследствие отражения круглее Земли на ледообразном Солнце, каковое [отражение] увлекается движением огненного [полушария]; коротко говоря, Солнце есть отражение окружающего Землю огня.

 

325 (А 56)

Мнения философов (Стобей), 11, 21, 2 («О величине Солнца»): Солнце-отражение равно [по величине] Земле.

 

327 (ср. В 44)

ПЛУТАРХ. Об оракулах Пифии, гл. 12. 400 В: Платон даже человека назвал небесным растением, растущим из головы, словно из корня, вы же поднимаете на смех Эмпедокла, утверждающего, что Солнце возникает в результате отражения вокруг Земли небесного света [следует фр. 328].

 

328 (В 44)

ПЛУТАРХ. Там же; ГАЛЕН. Об употреблении частей человеческого тела, III, 3; т. I,. с. 133, 18:

[Солнце] отсвечивает напротив Олимпа с бестрепетным ликом.

 

330 (ср. А 57)

АРИСТОТЕЛЬ. О душе, В 7. 418 b 13: Итак, что есть прозрачное и что есть свет, сказано, [причем установлено], что [свет] не есть ни огонь, ни вообще тело, ни истечение какого-либо тела (ибо в этом случае он также был бы телом), но присутствие огня или чего-то подобного в прозрачной среде. В самом деле, два тела не могут находиться в одном и том же месте и свет представляется противоположностью темноты. Между тем темнота есть отсутствие такого положительного свойства из прозрачной среды, откуда ясно, что его присутствие и есть свет. Следовательно, неверно утверждение Эмпедокла, равно как и всякого, кто утверждал таким образом, что-де свет движется и в какой-то момент оказывается [в пространстве] между Землей и объемлющим [космос небосводом], мы же его не замечаем: это противоречит как логической очевидности, так и явлениям. Еще в малом пространстве он мог бы остаться незаметным, но утверждение, что свет остается незаметным [на огромном пространстве] от востока до запада, — слишком смелый постулат.

 

331 (А 57)

ФИЛОПОН. Комм, к «О душе», с. 344, 34 сл.: . . . Эмпедокл, который говорил, что свет, будучи телом и истекая от светящего тела, оказывается сначала в пространстве между небом и Землей, а потом достигает нас, но мы не замечаем этого его движения вследствие скорости.

 

332 (ср. А 57)

АРИСТОТЕЛЬ. Об ощущении, 6.446 а 20 сл.: Вот проблема: достигают ли предметы чувственного ощущения или вызываемые ими движения (в зависимости от того, каким образом происходит ощущение), сначала промежуточного пространства? Это очевидно в случае с запахом и звуком, поскольку запах раньше ощущает тот, кто находится ближе, равно как и звук доходит после удара. Не обстоит ли дело таким же образом и с видимым, и со светом, как это утверждает Эмпедокл, полагающий, что свет от Солнца достигает сначала промежуточного пространства, прежде чем он достигнет зрения или Земли? Казалось бы, это правдоподобно. . .

 

333 (А 57)

Афинский кодекс 1249 (Оптический трактат), л. 110^r: Согласно второму воззрению, свет есть тончайшее пламя, извергаемое светящимся телом и обладающее огромной скоростью. Это воззрение, по-видимому, принадлежит Эмпедоклу. В доказательство они приводят следующие аргументы: чему присущи свойства тела, то само есть тело, однако свету свойственно отражаться и раздробляться, а это свойства исключительно тела, следовательно, свет есть тело.

 

334 (А 88)

Мнения философов, IV, 14, 1 («О зеркальных изображениях»): По Эмпедоклу, истечения, которые сходятся на поверхности зеркала и сплачиваются огнистым веществом, выделяющимся из зеркала и сгущающим находящийся перед зеркалом воздух, в который движутся истечения.

 

335 (В 109 а)

Оксиринхский парирус 1609, т. XIII, с. 95 сл. (recto, стб. 11, 9—21): . . .Но кажется, что видимое изображение — там [=в зеркале]. Ведь мы видим [его] не на самом зеркале, но [происходит] отражение [от зеркала], направленное к смотрящему. Об этом сказано в комментарии к «Тимею». Однако «отображение» (εἴδωλον) не следует понимать в том смысле, как [понимали этот термин] Демокрит и Эпикур или как сказал бы Эмпедокл, что-де от каждого из предметов, отражающихся в зеркале, исходят истечения и ...

 

336 (А 50)

Мнения философов, II, 1, 4 («О космосе»): По Эмпедоклу, орбита Солнца очерчивает границу космоса.

 

337 (В 41)

МАКРОБИЙ. Сатурналии, I, 17, 46; Выборки различных слов в: Anecdota Graeca Qxoniensia, т. II, с. 444, 31 (под словом «Солнце»); Большой этимологик, 426, 54— 427, 1 (под словом «Солнце»); Гудианский этимологик, 241, 22 сл. и 241, 46 сл. (под словом «Солнце»); СУДА, II, 564, 5 (под словом «Солнце»).

Сгрудившись в кучу, оно обхаживает великое небо…

 

338 (А 58)

Мнения философов, II, 23, 3 («О солнцеворотах»): По Эмпедоклу, постоянному прямому пути Солнца мешают содержащая его сфера и круги тропиков.

 

339 (А 50)

Мнения философов, II, 10, 2 («Какая сторона космоса правая, какая — левая?»): По Эмпедоклу, правая сторона космоса находится в области летнего тропика, левая — в области зимнего.

 

340 (ср. В 48)

ПЛУТАРХ. Платоновские вопросы, VIII, 3, 1006 Е: Так и гномоны [=вертикальные стержни] солнечных часов не перемещаются вместе с тенью, но, оставаясь неподвижными, служат инструментами для измерения времени, подражая при этом [неподвижной] Земле, которая загораживает свет Солнца, проходящего под ней в своих обращениях вокруг нее, как говорит Эмпедокл [следует фр. 341].

 

341 (В 48)

Там же, 1006 F:

Что ж касается ночи, то ее делает Земля противостоя [~ вставая на пути,

                                                                                                   загораживая] свету.

 

342 (0)

ПЛУТАРХ. О первоначальном холоде, гл. 17. 953 А: Поэты в своих мифах выводят родословие ночи от Земли, а математики доказывают, что ночь есть тень Земли, за­гораживающей Солнце, ибо Земля наполняет воздух тьмой, как Солнце — светом, поэтому его неосвещенная часть соответствует протяженности ночи, — насколько простирается тень Земли.

 

343 (ср. В 49) + 344 (В 49)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, VIII, 3 1, 720 Е: Будучи темным, по Эмпедоклу, воздух

. . .ночи пустынной, слепоглазой,

сколько чувствительности отнимает у глаз, столько придает ушам.

 

360 (В 40)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 2, 920 С: [Противопоставление ослепительного света Солнца и мягкого света Луны]

Острострелое [рукк.: «быстротелое»] Солнце и кроткая Луна.

 

362 (В 47)

Anecdota, ed. Bekker, I, с. 337, 15:

Лицом к лицу с Владыкой [=Солнцем] она [Луна] пристально смотрит

                                                                                     на [его] сияющий круг,

 

364 (ср. В 42)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 16. 929 С—Е: Отклонения [с орбиты] и отвороты, которыми объясняют, почему Луна бывает половинной, горбатой или серповидной, не могут объяснить [ее] соединения [с Солнцем]; по словам Демокрита, находясь на одной прямой с источником света, она восприемлет солнечный свет, так что представляется очевидным, что, [если бы она была прозрачной], она была бы видна сама и через нее просвечивало бы Солнце. В действительности же ничего подобного с ней не происходит. В эти моменты она и сама не видна, и часто скрывает, и делает невидимым Солнце, «рассеивая его лучи», как говорит Эмпедокл [следует фр. 374, ст. 2—3], словно свет попадает в ночь и тьму, а не [падает на] другое светило. Утверждение Посидония, что свет Солнца не проникает к нам через нее насквозь по причине ее толщины, опровергается со всей очевидностью. В самом деле, воздух, хотя он безмерен и имеет толщу, во много раз превосходящую толщу Луны, весь заливается солнцем и освещается его лучами. Следовательно, остается теория Эмпедокла, по ко­торой свечение Луны, наблюдаемое на Земле, возникает в результате некоторого отражения Солнца от Луны. Поэтому лунный свет достигает нас не горячим и не ярким, как этого следовало бы ожидать, если бы происходило слияние света двух светил и если бы Луна была воспламенена, но подобно тому, как эхо отраженного голоса слабее самого голоса и удары отскочивших метательных снарядов мягче, «так и луч. .. [следует фр. 365]» достигает нас в результате отлива слабым и смутным, ибо преломление ослабляет его силу.

 

365 (В 43)

Там же, 929 Е.

Так и луч, ударившись в широкий круг

 

366 (А 60)

Мнения философов (Стобей), II, 28, 5 («О лунном свете»): Фалес первым сказал, что она освещается Солнцем. Пифагор, Парменид, Эмпедокл… полагают так же.

 

367 (ср. В 43)

ФИЛОН АЛЕКС. О провидении, II, 70, с. 92: Quant au scintillement de la lune, ne serait-il pas vain de penser que la lumière qu'elle tient (a reçu) vient du soleil, selon un certain ordre (plan, prévoyance), аu lieu que, par nature, elle reçoit sa forme comme dans ce miroir que tu vois, qui tombe sur elle, selon ce que dit Empédocle: «recevant la lumière, le disque lunaire, grand et large, retournant immédiatement, décrivit un grand tour, atteignant le ciel en courant» (пер. с арм. Мерсье).

 

368 (В 45)

АХИЛЛ. Введение к «Феноменам» Арата, гл. 16, с. 43, 6:

Круглый вокруг Земли вращается чужой свет.

 

370 (ср. В 46)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 9. 925 В—С: [Луна] настолько ниже звезд, что измерить расстояние невозможно, и, когда вы, математики, пытаетесь его вычислять, вам не хватает чисел. Земли же она, можно сказать, касается и вращается близ нее, как говорит Эмпедокл [следует фр. 371]. Часто она даже полностью покрывается [букв, «не превосходит»] тенью Земли, хотя последняя простирается на небольшое расстояние вследствие огромной величины источника света. Напротив, судя по всему, она блуждает в такой непосредственной близости к Земле, едва ли не в ее объятьях, что загораживается Землей от Солнца, так как не выдается за границы этого тенистого, хтонического и ночного места, доставшегося в удел Земле. Поэтому, думается, мы можем смело утверждать, что Луна нахщдится в пределах Земли, коль скоро она затмевается ее оконечностями.

 

371 (В 46)

Там же, 925 В, [О Луне]:

Она вращается словно ступица колесницы, которая крайнюю

<Мету ристалища огибая…> [?]

 

373 (А ;59)

Мнения философов (Стобей), II, 24, 7 («О затмении Солнца): По Эмпедоклу, [Солнца] происходит от того, что на него наползает Луна.

 

374 (В 42)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 16, 929 С:

                                               . . . она отражает-рассеивая его лучи,

Доколе оно проходит поверх нее [?], и затемняет столько Земли,

Колика ширина ясноокой Луны.

 

377 (А 61)

Мнения философов, II, 31, 1 («О расстояниях Луны»): По Эмпедоклу, расстояние от Луны до Солнца в два раза больше, чем расстояние от Луны до Земли.

 

378 (А 55)

АХИЛЛ. Введение к «Феноменам» Арата, гл. 16, с. 43, 2 сл.: [«Порядок 7 сфер»]. Некоторые первым полагают Солнце, второй — Луну, третьим —. Сатурн. Однако, по мнению большинства, Луна идет первой, поскольку ее к тому же считают осколком Солнца. Как говорит Эмпедокл [следует фр. 368].

 

381 (А 65)

Мнения философов, III, 8, 1 («О зиме и лете»): Эмпедокл и стоики полагают, что зима происходит от того, что [в борьбе между холодным воздухом и горячим огнем] побеждает благодаря сгущению воздух и силой прорывается в верхнюю область, а лето — когда побеждает огонь и силой прорывается в нижнюю область.

 

383 (А 64)

ОЛИМПИОДОР. Комм. к «Метеорологии», I, 13, с. 102, 1 сл.: И что заставляет их [=ветры] двигаться криволинейно? Не земля и огонь в силу присущего им движения в противоположные стороны, как полагал Эмпедокл, а движущийся по кругу воздух.

 

384 (ср. В 149)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, V, 8, 2. 683 Е [ср. 591]: [Эмпедокл называет воздух] «тучесобирателем».

 

385 (А 63)

АРИСТОТЕЛЬ. Метеорология, В 9. 369 b 12 сл.: [Объясняя происхождение молнии], некоторые говорят, что в облаках зарождается огонь. Эмпедокл говорит, что этот огонь — часть солнечных лучей, запертая в облаках.

 

387 (А 63)

Мнения философов (Стобей), III, 3, 7 («О громах, молниях, перунах, престерах, ураганах»): По Эмпедоклу, свет падает на облако и проникает в него, выпихивая сопротивляющийся воздух, угасание которого и тресканье производят удар [грома], вспышка — молнию; перун он считает напряжением молнии.

 

390 (ср. А 66)

ИОАНН ЦЕЦ. Толкование «Илиады», с. 42, 17 сл.: Согласно Эмпедоклу-физику, даже после того как появились земля и море, элементы все еще двигались беспорядочно и то одерживал верх и [все] сжигал огонь, то влажная стихия выходила из берегов и [все] затопляла. Также и Солнце, по его же словам, в силу беспорядочности и неустойчивости движения совершаю свой дневной путь за столь долгий срок, что он равнялся нынешнему семимесячному периоду. Вот почему, по его словам, семимесячные младенцы родятся живыми. А эта Распря, как мы сказали, была беспорядком и смешением элементов.

 

393 (ср. В 55)

АРИСТОТЕЛЬ. Метеорология, В 1. 353 b 11: Некоторые из них говорят, что море как бы пот, выделяемый нагреваемой солнцем землей, потому-де оно и соленое – ведь пот тоже соленый.

 

394 (В 55)

АРИСТОТЕЛЬ. Метеорология, В 3. 357 а 25 [ср. фр. 395]: [Море] — «пот земли».

 

395 (А 66)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), III, 16, 3 («О море, как оно возникло и почему соленое»): По Эмпедоклу, пот обжигаемой солнцем земли, [который выделяется] вследствие еще большего сжатия.

 

398 (В 56)

ГЕФЕСТИОН. Руководство I, с. 2, 13:

Затвердела [~замерзла] соль, стиснутая под напором солнца.

 

400 (В 151)

ПЛУТАРХ. О любви, гл. 13, 756 Е:

Жизнедательница . . . Афродита.

 

401 (ср. В 19)

ПЛУТАРХ. О первоначальном холоде, гл. 16. 952 В: Как представляется, вода сама по себе и изначально холодная... и вообще огонь обладает свойством разъединять и разделять, а вода — склеивать и скреплять, так как она связывает и стискивает благодаря влажности. Поэтому Эмпедокл и дал нам аллегорическое толкование, называя всякий раз огонь «гибельной Распрей», а влагу «связующей Любовью».

 

402 (В 19)

Там же, 952 В:

«связующую Любовь».

 

403 (ср. В 18)

ПЛУТАРХ. Об Исиде и Осирисе, гл. 48. 370 D:

Эмпедокл называет благотворное начало

Любовью (Филотес),

Дружбой (Филия), а часто и

Степенноокой Гармонией (Ладом).

 

406 (В 32)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О неделимых линиях, 972 b 29: Сочленение в каком-то смысле есть различие. Поэтому Эмпедокл сочинил:

Два [члена] связует сустав…[?]

 

408 (ср. В 33)

ПЛУТАРХ. О множестве друзей, гл. 5. 95 А: Таким образом, так называемая полифилия [=дружба со многими] оказывается чем-то противоположным <дружбе> [между двумя]. Последняя сводит воедино, скрепляет и удерживает вместе, сплачивая общением и доброжелательством [следует фр. 408], по словам Эмпедокла, ибо дружба стремится создать такого рода единство и сплоченность, а полифилия разъединяет, отрывает и отвращает [друзей друг от друга], ибо, отзывая назад и перенося то к одному, то к другому [другу], она не дает произойти слиянию и спайке благожелательности в пропитанном и затвердевшем приятельстве.

 

409 (В 33)

Там же, 95 А:

Словно когда сычужина сбивает и сплачивает [= створаживает] белое

                                                                          молоко…

 

410 (В 86)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 529, 23:

Из коих [=элементов] божественная Афродита смастерила неослабные

                                                                                 [=зоркие] глаза.

 

411 (В 87)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 529, 25:

Сработавшая [глаз из элементов] гвоздями любви Афродита.

 

415 (В 84)

АРИСТОТЕЛЬ. Об ощущении, гл. 2. 437 b 26; Парафраза: АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Об ощущении, с. 23, 8 сл.; ст. 8 (конец): ЕВСТАФИЙ. Комм. к «Одиссее», к I, 69; с. 21, 33 (1392, 39); к XX, 18, с. 224, 5 (1881, 28).

Словно как некто, собираясь в дорогу, снаряжает светильник, —

Свет огня, пылающего в ненастную ночь, –

Приладив в ветреную погоду стенки фонаря из тонкой ткани,

Которые рассеивают дуновение веющих ветров,

Тогда как огонь — тот, что потоньше, — проскакивает наружу

И светит на пороге [?] неослабными лучами,

Так и в те времена, запоров внутри оболочек первобытный огонь,

[Афродита] спрятала круглоокую девочку [=зрачок] за тонкими

                                                                                   полотнами,

Которые закупорили толщу обтекающей [глаз] воды,

Тогда как огонь — тот, что потоньше, — проскакивал наружу.

 

416 (А 91)

АРИСТОТЕЛЬ. Об ощущении, гл. 2. 437 b 9 сл.: Глаз видит самого себя так же, как и при отражении. Ибо если бы он был огнем, как говорит Эмпедокл и как написано в «Тимее», и зрение происходило бы путем исхождения света, словно из фонаря, то почему бы глаз не видел и в темноте?

 

417 (В 88)

АРИСТОТЕЛЬ. Поэтика, гл. 21, 1458 а 5; СТРАБОН, VIII, с. 364

: . . . Зрение обоих [глаз] сливается в одно.

 

420 (А 86)

ТЕОФРАСТ. Об ощущениях, 1 сл.; 7 — 24:

(1) В своем большинстве и в целом теории ощущения сводятся к двум: одни объясняют [ощущение] принципом подобия, другие — принципом противоположности [органа и объекта ощущения]. Парменид, Эмпедокл и Платон — принципом подобия, последователи Анаксагора и Гераклита — принципом противоположности . . .

(2) ... О каждом ощущении в отдельности прочие почти умалчивают, Эмпедокл же питается и их возвести к подобию.

(7) Эмпедокл обо всех ощущениях полагает одинаково: а именно он утверждает, что ощущение происходит благодаря подогнанности [~прилаженности] [объектов ощущения] к порам каждого [органа чувств]. Потому-то одни [из органов чувств] и не могут различить объекты других, так как у одних поры слишком широки, у других слишком узки по сравнению с воспринимаемым объектом, так что одни объекты проникают [в поры] с легкостью, не задевая их, а другие вовсе не могут войти.

Пытается он объяснить и зрение — что оно собой представляет? — и утверждает, что внутренняя часть [глаза] состоит из огня, а то, что его окружает, — из земли и воздуха, через которые он благодаря топкости [своих частиц] проходит насквозь, как свет в фонарях. Поры огня и воды расположены поочередно, из них порами огня распознается белое, а порами воды — черное, так как к одному подходит [~подогнанно] одно, к другому — другое. Движутся же цвета к глазу вследствие истечения.

(8) Все глаза состоят из противоположных [элементов], но не все одинаково [устроены]: у одних огонь — в середине, у других — во внешней области. Вот почему у одних животных зрение острей днем, у других — ночью: те, что имеют меньше огня, — днем, так как внутренний свет у них компенсируется внешним, а те, что наоборот, — ночью, так как и у них восполняется недостающее. Заметим, что и то и другое [обострение зрения] происходит в противоположной среде, ибо [в подобной среде] притупляется зрение и у тех, у кого избыток огня: увеличившись еще больше днем, огонь затыкает и запирает поры воды, А у кого избыток воды, с теми то же самое происходит ночью, так как огонь запирается водой. И так до тех пор, пока в одном случае не выделится под действием внешнего света [забившая поры] вода, а в другом под действием [влажного] воздуха не выделится [забивший поры] огонь. Исцелением и от того, и от другого служит [его] противоположность. Лучший глаз, с наилучшей пропорцией смеси, тот, который состоит из обоих [противоположностей], в равных количествах. Вот, пожалуй, и все, что он говорит о зрении.

(9) Слуховое восприятие вызывается звуками извне: всякий раз как приведенное в движение голосом звучит * * * внутри. Ухо, которое он называет «мясным суком», как бы колокольчик, звучащий в унисон. Приведенное в движение, оно гонит воздух в грудь и производит звук.

Обоняние опосредовано вдыханием, поэтому самым тонким обонянием обладают те, у кого дыхательное движение наиболее интенсивно. Самый сильный запах источают [=испускают в виде истечений] тонкие и легкие тела.

Относительно вкуса и осязания в отдельности он не определяет ни как, ни почему они происходят, за исключением общего принципа, по которому ощущение опосредовано «подогнанностью» [объектов ощущения] к порам.

Удовольствие опосредовано [восприятием подобного элемента] подобным, как по частям, так и в смеси, страдание — противоположным.

(10) Точно так же он полагает о соображении и непонимании: соображают подобными [элементами], не понимают неподобными, так что соображение оказывается либо тождественным ощущению, либо похожим на него. В самом деле, перечислив, что каждый [элемент] мы познаем им же самим, он под конец добавил, что [следует фр. 523]. Поэтому соображение [~сознание] находится преимущественно в крови, так как именно в ней элементы частей [?] могут быть смешаны наилучшим образом.

(11) Таким образом, у кого [частицы элементов в крови] смешаны в равных или приблизительно равных количествах и не разделены большими промежутками, равно как не слишком малы и не слишком велики по размеру, те самые умные и обладают тончайшими ощущениями. Соответственно и те, кто к ним всего ближе. А у кого [элементы в крови смешаны] противоположным образом, те самые глупые.

И у кого элементы разрежены и редко расставлены, те тупые и выносливые, а у кого часто и раздроблены на мелкие частицы, те вспыльчивы и порывисты; они за многое берутся, но мало что доводят до конца по причине стремительности движения крови. У кого золотая середина в смешении [элементов наблюдается] в одном каком-нибудь органе, те искусны именно им, поэтому одни — хорошие ораторы, другие— ремесленники, так как у одних [правильное] смешение имеется в руках, у других — в языке; то же и с другими способностями.

(12) Так Эмпедокл объясняет ощущение и сознание. Его утверждения сопряжены со следующими трудностями. Прежде всего, чем будет отличаться одушевленное от неодушевленного в том, что касается ощущения: ведь [предметы ощущения] «подходят» и к порам неодушевленных вещей. В самом деле, он всякую смесь объясняет соразмерностью (συμμετρία) пор: вот почему, по его мнению, оливковое масло не смешивается с водой, а другие жидкости и все вещества, особые смешения которых он перечисляет, [смешиваются]. Откуда следует, что все [тела] обладают ощущением и что смесь, ощущение и рост одно и то же, поскольку он все объясняет соразмерностью пор, если только он не укажет в порядке уточнения какое-нибудь различие.

(13) Далее, в самих же одушевленных существах, заключенный внутри животных огонь должен ощущать ничуть не больше [= с ничуть небольшим основанием], нежели внешний огонь, коль скоро они подходят друг к другу: ведь имеется и соразмерность, и подобие. Кроме того, [внутренний огонь] должен обладать каким-то отличием [от внешнего], коль скоро сам он не может заполнять поры, но лишь привходящий извне. Следовательно, если бы он был везде и во всех отношениях одинаков, ощущения бы не было. Другая трудность: заполнены ли поры или пусты? Если они пусты, то получается, что Эмпедокл противоречит самому себе, ибо он утверждает, что пустоты вообще не существует. Если же они полны, то животные ощущали бы постоянно, ибо ясно, что подобное, по его же собственным словам, «подходит».

(14) Позволительно поставить под сомнение саму возможность того, что могут образоваться такие величины [=корпускулы такого размера] инородных [элементов], чтобы «подходить» [к инородным порам]. Между тем, по его же собственным словам, глаза, которым свойственно несоразмерное смешение [элементов], помрачаются от того, что поры залепляются то огнем, то воздухом. Но даже если между ними [=разнородными элементами] имеется соразмерность, а поры [постоянно] наполнены однородными [элементами], то как и куда эти [однородные элементы] отступают в момент ощущения? Ведь следует допустить некоторое перемещение [замещаемых элементов в по­рах]. Так что в любом случае имеются [неразрешимые] трудности: либо необходимо признать существование пустоты, либо допустить, что все животные постоянно ощущают все [элементы], либо утверждать, что неоднородный [элемент] «подходит» [к порам], не вызывая при этом ощущения и не имея перемещения, свойственного тем [элементам], которые [ощущение] вызывают.

(15) Далее, даже если подобное не подходит [собств. «не входит плотно в паз»1, а лишь касается в любой точке, то логично, чтобы [и в этом случае] возникало ощущение. В самом деле, Эмпедокл объясняет познание двумя факторами: подобием и касанием, поэтому он и употребляет термин «подходить». Поэтому, если меньшее коснется большего, будет и ощущение. В то же время, по его же собственным утверждениям, принцип подобия совершенно исключается и достаточно одной только соразмерности: по его словам, взаимного ощущения [двух тел] не происходит потому, что у них несоразмерные поры, а подобно или неподобно истечение, этого он дополнительно не определил. Поэтому либо ощущение не зависит от подобия, либо отсутствие восприятия не есть следствие некоторой несоразмерности, и причем все ощущения и все ощущаемые [объекты] должны иметь одинаковую природу.

(16) Его объяснение удовольствия и страдания столь же непоследовательно. Удовольствие он объясняет подобием [субъекта и объекта], страдание — противоположностью. «Они враждебны, — говорит он, — и потому

                весьма различны между собой

Породой, смесью и лепными формами».

В самом деле, удовольствие и страдание они полагают некоторыми ощущениями или сопряженными с ощущением и, следовательно, [ощущения] не у всех вызываются подобными [объектами]. Кроме того, если сродные [тела] в особенности вызывают удовольствие при касании, как он утверждает, то сращенные [в одно тело члены] испытывали бы величайшее удовольствие и целиком ощущали бы [друг друга], поскольку он объясняет ощущение и удовольствие одними и теми же причинами.

(17) А между тем во время ощущения мы часто испытываем страдание в силу самого ощущения, а по словам Анаксагора, всегда, ибо, по его мнению, всякое ощущение сопряжено со страданием.

Другая трудность связана с ощущениями, обусловленными количественными различиями [~различиями степени], поскольку, [по Эмпедоклу], познание осуществляется подобным [объекту элементом субъекта]. В самом деле, коль скоро глаз, по его мнению, состоит из огня и его противоположности, то он мог бы познавать белое и черное посредством подобных [элементов], а вот серое и другие смешанные цвета — как [он различит]? Ясно, что и не порами огня, и не порами воды, других же пор, смешанных из обоих [этих элементов] он не признает. Однако мы видим эти цвета ничуть не хуже простых.

(18) Абсурдно также его объяснение того факта, что одни животные лучше видят днем, другие — ночью. Меньший огонь уничтожается большим, поэтому мы но можем смотреть прямо на Солнце и вообще на чистый огонь. Следовательно, те животные, которым в большей мере недостает [внутреннего] света, должны были бы хуже видеть днем. Или же коль скоро подобное «со-умножает», как он выражается, а противоположное уничтожает и препятствует, то белые предметы все [животные] должны были бы лучше видеть днем — и те, у кого меньше, и те, у кого больше [внутреннего] света, а черные — ночью. На самом же деле все всё лучше видят днем, за исключением немногочисленных животных. В случае с этими животными разумно предполагать, что эта их способность объясняется их собственным огнем; так, у некоторых [животных] даже цвет [глаз] сильнее светится ночью.

(19) Далее, у тех [животных], у которых смесь [составляющих глаз элементов] состоит из равных по количеству [компонентов], каждый из двух [противоположных элементов — огня и воды] по необходимости должен соумножаться [за счет подобного ему внешнего элемента] поочередно. Таким образом, раз избыток каждого из двух [противоположных элементов] мешает видеть, то состояние [зрения] всех [животных] было бы примерно одинаковым. Однако дифференцировать особенности зрения [различных животных] в таком случае будет труднее.

Что ж касается объектов других ощущений, то каким образом мы сможем различать их посредством подобного? Ведь подобное неопределенно. В самом деле, [мы не воспринимаем] ни звук звуком, ни запах запахом, ни что-либо иное однородным, но скорее, так сказать, противоположным. Ощущение следует наводить на [предмет ощущения] неаффицированным. Если же в ушах наличен звук, на языке — вкус, а в органе обоняния — запах, то все ощущения становятся тем более притуплёнными, чем более наполнены подобными [восприятиями], если только в отношении этих [орга­нов чувств] не будет указано какое-либо разграничение.

(20) Далее, что касается теории истечения, то, хотя она и несостоятельна, все же в отношении прочих ощущений ее еще можно как-то принять, а в отношении осязания и вкуса нелегко. В самом деле, каким образом мы станем различать шероховатое в гладкое благодаря истечению? И как они могут «подходить» к порам? Судя по всему, единственный элемент, от которого происходят истечения, — огонь, и больше ни от одного другого. Далее, раз увядание [~истощение] происходит вследствие истечения — а он ссылается на этот факт как на самое общее подтверждение того, что и запахи тоже образуются путем истечения, — то [существа], обладающие самым сильным запахом, должны были бы гибнуть скорее всего. В действительности же дело обстоит почти наоборот: самые пахучие растения и другие [живые существа]—самые долговечные. [Из теории истечения] вытекает еще одно [нелепое] следствие: выходит, что в эпоху Любви вообще нет ощущения или оно слабей, [чем в эпоху Распри], так как тогда происходит аккреция и отсутствуют истечения [от тел].

(21) Когда он объясняет слух внутренними звуками, то [с его стороны] нелепо полагать, будто он выяснил, как мы слышим, сравнив внутренний звук с колокольчиками. Допустим, что внешние звуки мы слышим колокольчиками, но чем мы слышим звучание самого колокольчика? Проблема остается той же.

Нелепо также его объяснение обоняния. Прежде всего указанная им причина не универсальна, так как некоторые из обладающих; обонянием [животных] вовсе не дышат. Затем наивно утверждать, что лучше всего обоняют те, кто больше всего втягивает [воздуха при вдохе]: пользы от этого никакой, если орган не здоров или почему-либо не раскрыт. У многих он закупорен, и они вовсе ничего не ощущают. Кроме того, страдающие одышкой, больные и спящие в таком случае ощущали бы запахи лучше [прочих], ибо у них самый глубокий вдох. На деле же наоборот.

(22) Вероятно, дыхание — причина обоняния не существенная, а акцидентальиая, как это подтверждается на примере других животных и упомянутых выше состояний.

А те, что он снова повторил в конце, словно скрепляя печатью сказанное, что-де это-то и есть причина [следует фр. 55В], так это неверно. Равно как неверно и то, что лучше всего обоняются легкие тела: [телу мало быть легким], надо еще, чтобы в нем содержался запах. Так, воздух и огонь — самые легкие тела, однако не вызывают ощущение запаха.

(23) Аналогичные трудности возникают я в связи с сознанием (φρόνησις), коль скоро он отождествляет предмет сознания и ощущения, В таком случае все существа будут причастны сознанию. И каким образом сознание может быть одновременно опосредовано и качественным изменением [субъекта] и воздействием подобного [объекта]? Ведь подобное не изменяется под действием подобного. А то, что сознание — в крови [собств. «то, что сознают кровью»], — это уж вовсе нелепо: многие животные бескровны, а у обладающих кровью органы чувств как раз самые обескровленные. Кроме того, в таком случае и кость, и волос обладали бы ощущением, поскольку они состоят из всех элементов. И выходит, что сознание, ощущение, удовольствие, [с одной стороны], и страдание и неосознание — [с другой], одно и то же, так как оба [последних состояния] он объясняет неподобием [субъекта и объекта]. В таком случае неосознание должно было бы сопровождаться страданием, а сознание — удовольствием.

(24) Нелепо также утверждать, что способности зависят от состава кровяной смеси в органах, как если бы язык был причиной красноречия, а руки — мастерства, а не занимали бы [подчиненного] положения орудий. Поэтому скорее уж следовало бы объяснять [способности] морфологией [органов], а не составом крови, которая лишена сознания, поскольку другие животные![в этом отношении] ничем не отличаются [от человека].

Итак, Эмпедокл, судя по всему, совершает много ошибок.

 

421 (0)

ТЕОФРАСТ. Об ощущениях, 91: [критика теории Платона]. Его учение о цветах почти не отличается от учения Эмпедокла: в самом деле, утверждение «корпускулы соразмерны зрительному лучу» равнозначно утверждению «они подогнаны к порам».

 

425 (А 87)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожении A 8. 324 b 26 сл.: По мнению одних, всякое [тело] претерпевает воздействие в силу того, что через некие поры в него проникает ближайшее к нему [в цепи двигателей] действующее начало, т. е. деятель в собственном смысле; именно так, утверждают они, мы видим, слышим и ощущаем всеми прочими органами чувств. Кроме того, они утверждают, что видимость через воздух, воду и другие прозрачные тела объясняется тем, что в них имеются невидимые вследствие малости, но распложенные частыми рядами норы, причем, чем прозрачнее тела, тем больше у них пор. Одна, стало быть, в том числе Эмпедокл, объяснили строение некоторых тел так, причем это объяснение они распространили не только на действие и страдание, но также и на образование смеси: они утверждают, что смешиваются те тела, шоры которых соразмерны друг другу.

 

430 (А 92)

ПЛАТОН. Менон, 76 с 4: (Сократ). Хочешь я отвечу тебе по Горгию, так чтобы тебе легче всего было следить [за ходом моей мысли]? — (Менон). Хочу, как же нет? — (Сократ). Стало быть, вы полагаете некие истечения от вещей, следуя Эмпедоклу? — (Менон). Совершенно верно. — (Сократ). И некие поры, в которые и через которые проходят истечения? — (Менон). Именно так. — (Сократ). Причем, одни истечения, по-вашему, подходят к некоторым порам, а другие оказываются меньше или больше? — (Менон). Так оно и есть. — (Сократ). И ты признаешь нечто, называемое «зрением»? — (Менон). Да. — (Сократ). Вот из этих [посылок] и «уразумей, что я тебе говорю», как сказал Пиндар. Цвет есть истечение фигур, соразмерное зрению и чувственно воспринимаемое.

 

431 (А 90)

Мнения философов (Стобей), IV, 13, 4 («О зрении»): Эмпедокл предоставляет возможность различных толкований. Одни его высказывания говорят в пользу теории [зрительных] лучей, другие — в пользу теории призраков (εἴδωλα), причем вторых больше, так как он допускает истечения.

 

432 (А 90)

Мнения философов, IV, 9, 6 («Истинны ли ощущения и представления»): Парменид, Эмпедокл, Анаксагор, Демокрит, Эпикур, Гераклид полагают, что отдельные ощущения обусловлены соразмерностью пор, причем к каждому органу чувств подходит [~прилажен] соответствующий род чувственно воспринимаемых объектов.

 

433 (ср. А 69 а)

ТЕОФРАСТ. Об ощущениях, 59: Кроме того, они [=Анаксагор и Эмпедокл] объясняют голос как движение воздуха и запах как некое истечение. Эмпедокл толкует также о цветах, полагая, что белый цвет — свойство огня, а черный — воды. Другие же ограничились утверждением, что белое и черное — начала, а прочие цвета возникают из их смешения.

 

434 (ср. В 94)

ПЛУТАРХ. Естественнонаучные вопросы, 39: Почему вода на поверхности кажется белой, а на дне — черной? Потому ли, что глубина — мать черноты, так как она притупляет и губит солнечные лучи прежде, нежели они спустятся до нее? Поверхность же должна воспринимать сияние света, поскольку она постоянно подвергается воздействию Солнца. Это подтверждает и Эмпедокл [следует фр. 435].

 

435 (В 94)

Там же:

И на дне реки цвет [воды] черный от тени,

И в пещеристых гротах наблюдается также.

 

436 (А 92)

Мнения философов, I, 15, 3 («О цветах»): Эмпедокл определил цвет как то, что подогнано к порам органа зрения. Различия цветов обусловлены определенными смесями элементов, различия [в окраске] животных — разнообразием пищи. [Основных] цветов четыре, по числу элементов: белый, черный, красный, желтый.

 

437 (0)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. Проблемы, 14, 14. 910 а 12 сл.: Почему жители южных стран чаще бывают черноглазыми? Первая возможность: голубыми глаза бывают от избытка внутреннего тепла, черными — от его отсутствия, как утверждает и Эмпедокл. Подобие тому как у жителей севера голубой цвет глаз обусловлен тем, что внешний холод препятствует ускользанию внутреннего тепла, так у жителей юга [внутренняя] влага не ускользает вследствие окружающего тепла; при этом тепло ввиду отсутствия каких-либо преград ускользает, а оставшаяся влага дает черный цвет, так как из-за отсутствия света остающаяся влага темного цвета. Вторая возможность: цвет глаз уподобляется цвету остального тела. Поэтому у светлых северян глаза голубые, поскольку этот цвет близок к белому, а у смуглых южан и глаза тоже черные.

 

438 (ср. А 91)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, Е 1. 779 b 12 сл.: Следует установить в общем и целом причины различия глаза: почему одни голубые, другие голубовато-серые, третьи как у козы, четвертые черноокие. Предполагать, что голубые состоят из огня, как это утверждает Эмпедокл, а черные содержат больше воды, чем огня, и что поэтому одни, т. е. голубые, теряют остроту зрения днем от недостатка воды, а другие, [т. е. черные], — ночью от недостатка огня, неверно, поскольку следует полагать, что зрение во всех случаях основано не на огне, а на воде. Кроме того, различие цветов можно объяснить и иначе.

 

439 (В 95)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 529, 27: И объясняя, почему одни лучше видят днем, а другие — ночью, он говорит:

Когда в ладонях Киприды они [=глаза] впервые сращивались [из элементов]

440 (ср. В 99)

ФИЛОПОН. Комм. к «О душе», с. 355, 17: Ударяемый с выпуклой стороны, колокольчик звенит дольше, если его подвесить на тонком ремешке. Причина та же: ударяемый, он движется, а движимый, движет и заключенный в полостях воздух, который, в свою очередь, в течение долгого времени носится туда и сюда, и, сталкиваясь с медью, продлевает звук. . . и это потому, что резонатор, если его не поколебать, не будет колебать внутренний воздух.

 

443 (А 93)

Мнения философов, IV, 16, 1 («О слухе»): Эмпедокл полагает, что слуховое ощущение возникает в результате напора воздушного потока на хрящ, который, по его словам, подвешен внутри уха; при этом он болтается и ударяется словно колокольчик.

 

450 (В 71)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 530, 1 сл.:

Если же ты почему-либо недостаточно удостоверился в этом,

Как от смешенья Воды, Земли, Эфпра и Солнца

Родились [многообразные] формы и окраски смертных [существ],

Такие и столько, каких и сколько их существует ныне, слаженных

                                  [сколоченных, смастеренных] Афродитой.

 

452 (В 34)

АРИСТОТЕЛЬ. Метеорология, Δ 4. 382 а 1 сл.; ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. Проблемы, 21, 22. 929 b 16 сл.; АЛЕКСАНДР. Комм. к «Метеорологии», с. 109, 6; ОЛИМПИОДОР. Комм. к «Метеорологии», с. 297, 19:

[Словно как некто]. . . ячменную муку. . .

Склеив водою. . . [затем печет на огне] [?]

 

454 (В 73)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 530, 6 сл.:

. . . Так и тогда Киприда, смочив Землю в Ливне,

Суетливо работая, дала скрепить [вылепленные] форма резвому Огню.

 

459 (ср. А 34)

ГАЛЕН. Комм. к «О природе человека» Гиппократа, I, 3. с. 19, 7 сл.: Еще раньше них [=стоиков] Эмпедокл полагал, что природа сложных тел образуется из четырех непревращаемых элементов. При этом первоэлементы перемешаны между собой так, как если бы кто-нибудь, тщательно растерев в порошок ярь-медянку, халцит, кадмию [каламин] и купорос [?], смешал бы их так, что ни один из этих [минералов] невозможно было бы употребить [в качестве припарки] отдельно от другого

 

460 (А 78)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 22, 1 («Из каких элементов состоит каждая из содержащихся в нашем теле родовых частей [=тканей]»): Согласно Эмпедоклу, мясо рождается из четырех элементов, смешанных в равной пропорции, жилы — из смеси огня и земли с двумя частями воды; ногти у животных родятся из жил, замороженных в меру соприкосновения с воздухом; кости — из двух частей воды и двух частей земли и четырех огня, причем эти части смешались внутри земли; пот и слезы образуются от плавления крови, которая становится разреженной вследствие утончения.

 

461 (В 98)

Ст. 1—5: СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 32, 6 сл.; ст. 1: Там же, 331, 5:

Становясь на якорь в совершенно-законченных гаванях Киприды,

Земля случайно оказывалась либо точь-в-точь равной им [по количеству]:

Гефесту [=Огню], Ливню и сверкающему Эфиру,

Либо немного больше, либо намного меньше:

Из них родились кровь и прочие виды плоти.

 

462 (В 96)

Ст. 1—4: СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 300, 21 сл.; ст. 1—3: АРИСТОТЕЛЬ. О душе, А 5. 410 а 4 сл.; АЛЕКСАНДР АФРОД. Комм. к «Метафизике», с. 135, 15 сл.; АСКЛЕПИЙ. Комм. к «Метафизике», с. 112, 1 сл.; ФЕМИСТИЙ. (.Парафраза «О душе», с. 33, 12 сл.; ФИЛОПОН. Комм. к «О душе», с. 176, 25 сл.; СОФОНИЙ. Парафраза «О душе», с. 32, 15 сл.; ст. 2—3: СИРИАН. Комм. к «Метафизике», с. 188, 17; Парафраза (без цитаты): СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О душе», с. 68, 3 сл.

А Земля-угодница в своих ладно сделанных тиглях

Получила по жребию из восьми частей: две — от блещущей Нестиды,

Четыре — от Гефеста, и они [=три элемента] стали белыми костями,

Скрепленными божественным клеем Гармонии.

 

463 (В 85)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 331, 7:

А кроткому Пламени досталась крохотная частица Земли.

 

464 (0)

МИХАИЛ ЭФЕССКИЙ. Комм. к «О частях животных», с. 29, 9 сл.: ... Как мозг питает кости, хотя Эмпедокл называет мозг костерожденным.

 

465 (В 75)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 530, 9 сл.; ст. 2: СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 331, 9:

Внутренние части у них образовались плотными, а те, что снаружи, —

                                                                                 разреженными;

Такую рыхлость они приобрели в руках [или: «мастерством»] Киприды.

 

467 (ср. В 76)

ПЛУТАРХ. О лице на Луне, гл. 14. 927 F: Равно как неверно было бы полагать, что огонь в верхней части [человеческого тела], поблескивающий в глазах, находится там естественно, а в животе и в сердце противоестественно; и в том и в другом случае огонь занимает надлежащее и целесообразное положение [следует фр. 468, 2. . . и у черепах] и у всякого двустворчатого моллюска, как говорит Эмпедокл, ты замечаешь такое же строение [следует фр. 468, 3].

 

468 (В 76)

Ст. 1—3: ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, I, 2, 5. 618 В; ст. 2—3: ПЛУТАРХ.

О лице на Луне, гл. 14. 927 F:

Это [можно видеть] в раковинах у тяжелоспинных морежителей,

Равно как у [моллюсков-]герольдов и камнекожих черепах:

Там ты увидишь Землю, обитающей на самой поверхности мяса.

 

471 (В 83)

ПЛУТАРХ. Об удаче, гл. 3. 98 d:

                                                            …а у ежей

Ощетинилась поверх спины острострелая грива.

 

472 (ср. А 78)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О пневме, гл. 9. 485 b 23 сл.: Если же это те же самые [элементы, образующие различные органы тела], то они различались бы пропорциями, ибо по необходимости должно быть одно из двух, как и во всем прочем. Если смешивать вино с медом, то различие будет зависеть от вещественного состава; для вина же как такового если и будет какое-нибудь различие, то оно будет зависеть от пропорции. Поэтому Эмпедокл повинен в том, что он определил природу кости вообще: если пропорция смеси в костях всех [животных] одна и та же, то кости лошади, льва и человека не должны были бы различаться. На самом же деле они различаются .жесткостью, мягкостью, плотностью и другими свойствами, равно как и мясо и другие ткани,

 

473 (0)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О пневме, гл. 6. 484 а 38 сл.: Эмпедокл полагает, что ногти возникли из жил путем отвердевания. Находится ли кожа в таком же отношении к мясу?

 

477 (В 82)

АРИСТОТЕЛЬ. Метеорология, Δ 9. 387 b 4 сл.; ОЛИМПИОДОР. Комм. к «Метеорологии», с. 335, 22 сл.:

Одно и то же: волосы, листья, и густые перья птиц,

И чешуя, что родятся на крепких телах.

 

479 (В 72)

АФИНЕЙ, VIII, 10. 334 В. Небезызвестно мне и то, что Эмпедокл-физик употребил [видовое] название καμασῆνες применительно ко всем рыбам вообще:

Каким образом и длинные деревья и живущие в море рыбы-жерди [?]...

 

480 (В 153)

ГЕСИХИЙ, под словом «Баубό»: кормилица Деметры, также означает «чрево», как у Эмпедокла.

 

482 (А 72)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 19, 5 («О рождении животных, как возникли животные и уничтожимы ли они»): Согласно Эмпедоклу, первые поколения животных и растений родились вовсе не цельными, но разъятыми на несросшиеся части; вторые — в результате сращения частей — фантомообразными; третьими были поколения цельнорожденных [существ]; [животные и растения] четвертого поколения родились уже не из одинаковых [элементов], как-то земли и воды, а друг от друга, поскольку у одних [=растений] накопился избыток пищи, а у других [=животных] к тому же красота самок вызвала возбуждение сперматического движения.

Все животные разделились на классы вследствие различного состава смеси: более родственные [воде] устремились в воду, другие взлетели в воздух, причем тем выше, чем больше в них огненного вещества, более тяжелые — на землю, а те, которым было присуще равномерное смешение [четырех элементов] во всем туловище, стали говорить [?].

 

484 (А 72)

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 4, 7 сл.: Эмпедокл в своей великолепной поэме (о которой Лукреций отзывается с похвалой: по его словам, она столь велика, что с трудом верится в человеческое происхождение ее автора) утверждает нечто следующее. Сначала из как бы беременной земли там и сям родились отдельные члены, затем они срослись и образовали естество цельного человека, смешанное одновременно с огнем и водой. Что за нужда приводить дальнейшие подробности, в которых нет правдоподобия? Того же мнения, за исключением немногочисленных расхождений с Эмпедоклом, держался и Парменид из Велии,

 

488 (А 72)

ВАРРОН. Монипповы сатиры, фр. 163 (Эвмениды, 47), с. 199: По словам Эмпедокла, люди родились из земли, как лебеда.

 

490 (В 58)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 587, 18 сл., ср. Там же, 587, 26:

…Одинокие члены . . . блуждали. . .

 

493 (ср. В 57)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 586, 6 сл.: [Аристотель] спрашивает, не было ли возможно, чтобы в результате беспорядочного движения [элементов] в то время иногда получались такие смеси, из каких состоят естественным образом возникающие тела, как-то: кости, мясо и вообще части животных и растений, равно как и сами животные и растения, как это, по словам Эмпедокла, происходит в эпоху Любви [следует фр. 495, 1].

 

494 (ср. В 57)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 586, 25 сл.: [Слова Аристотеля] «как это, по словам Эмпедокла, происходит в эпоху Любви», Александр понимает как пример смеси, из которой состоят естественные тела; он полагает, что в пользу его толкования говорит ссылка на Любовь, которая является причиной смешения, как Распря—разделения. Но каким образом может означать смесь «безвыйная голова» и все прочее, о чем Эмпедокл говорит в следующих стихах [следует фр. 495, 2—3], а также многое другое, что не может служить примером смеси, из которой состоят естественные тела.

 

495 (В 57)

Ст. 1, 2—3: СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 586, 12; 587, 1 сл.; ст. 1: АРИСТОТЕЛЬ. О небе, Г 2. 300 b 30; АРИСТОТЕЛЬ. О душе, Г 6. 430 а 29; АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, А 18. 722 b 20; ФИЛОПОН. Комм. к «О душе», с. 545, 19; СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О душе», с. 250, 23; СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Категориям», с. 337, 2 сл.; ИОАНН ЦЕЦ. Схолии к Ликофрону, к ст. 507, II, с. 183; к ст. 711, II, с. 232; ОН ЖЕ. Схолии к «Аллегориям Илиады», Δ 33, с. 101:

. . .Как выросло много безвыйных голов,

Голые руки блуждали, лишенные плеч,

Блуждали одинокие глаза, не имущие лбов.

 

500 (ср. В 59)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 587, 20 сл.: [цит. фр. 501, 1] . . .он говорит. . . когда Любовь наконец одерживала верх над Распрей [следует фр. 501, 2—3].

 

501 (В 59)

Ст. 1, 2—3: СИМПЛИКИЙ. Комм. к «О небе», с. 587, 20 сл.:

Но когда в большей мере стал смешиваться [~ совокупляться] демон

                                                                                              с демоном,

То и эти [члены] стали совпадать как попало

И, помимо них, еще много других, сплошных родилось из [Земли].

 

503 (В 60)

ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 28, 1123 В:

                                     . . Чудища . . .

Крутоногонерасчлененнорукие. . .

 

505 (ср. В 61)

ЭЛИАН. О природе животных, XVI, 29, с. 405, 15 сл.: Эмпедокл-физик, который так же, [как и я], толкует об особенностях животных, говорит, что рождаются некие сращенные [животные], в которых смешаны формы различных существ, тем не менее сплетенные в единое тело. Вот его слова [следует фр. 508].

 

506 (ср. В 61)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 371, 33 сл.: А все, что не выжили, погибли и погибают. Так, по словам Эмпедокла, в эпоху господства Любви родились как попало части первых животных, как-то: головы, руки, и ноги, а потом срослись — «быкородных человеколицых, и, наоборот, возникали» [фр. 508, 2] — имеется в виду «человекородных быколицых», т. е. соединяющих в себе быка и человека. И все, что срослись между собой таким образом, что смогли выжить, сделались животными и сохранились благодаря взаимному удовлетворению нужд: зубы разрезают и измельчают пищу, желудок переваривает, а печень превращает в кровь. При этом человеческая голова, сойдясь с человеческим телом, сохраняет целое, а к бычьему не подходит [~ не слаживается] и гибнет. Все [части], которые соединились ненадлежащим образом, погибли. Таким же образом все происходит и теперь.

 

508 (В 61)

Ст. 1—4: ЭЛИАН. О природе животных, XVI, 29, с. 405, 19 сл.; ст. 2: СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 372, 1; 2 а: АРИСТОТЕЛЬ. Физика, В 8. 198 b 32; СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 380, 20; с. 381, 3 сл.; 7, 13 сл.; с. 383, 4 сл.; ПЛУТАРХ. Против Колота, гл. 28, 1123 В; ФИЛОПОН. Комм. к «Физике», с. 314, 13 сл.; ,318, 24 сл.; 320, 7; ФЕМИСТИЙ. Парафраза к «Физике», с. 59, 28; ИОАНН ЦЕЦ. Схолии к «Илионским песням», 137, с. 58.

Много вырастало двулицых и двугрудых,

Быкородных человеколицых и, наоборот, возникали

Человекородные быкоголовы, смешанные существа, с одной стороны,

                                                           [снабженные] мужскими I членами],

А с другой – и женоподобные, снабженные тенистыми членами.

 

509 (В 35)

АРИСТОТЕЛЬ. Поэтика, гл. 25. 1461 а 24=фр. 201, 14—15.

 

510 (В 62)

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», с. 381, 31 сл.; 4 а: АРИСТОТЕЛЬ. Физика, В 8,199 b 9.

Выслушай теперь, как выделяющийся [из недр Земли] Огонь

Возвел [на свет] скрытые-в-ночи молодые побеги многослезных мужчин

                                                                                           и женщин,

Ибо слово (μῦθος) мое не бьет мимо цели и не лишено познавательности.

Сначала из земли стали выскакивать цельносращенные фигуры,

Содержащие как долю воды, так и долю огненного пыла.

Их испускал наверх Огонь, желая достичь подобного.

Они еще не выказывали ни милого [собств. «желанного», «вызывающего

                                                                                            эрос»] склада тела,

Ни речи, ни обычного у мужчин члена.

 

512 (В 70)

РУФ ЭФЕССКИЙ. О названии частей человеческого тела, 229, с. 166, 13; ПОЛЛУКС. Ономастикон, II, 223; I, с. 155, 9: Зародыш заключен в оболочки; одна из них тонкая и мягкая, Эмпедокл называет ее «ягнячей».

 

514 (А 74)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), IV, 22, 1 («О дыханию): Согласно Эмпедоклу, первое дыхание первого животного произошло, когда отошла содержащаяся внутри утробного плода влага и в образовавшуюся пустоту проник извне наружный воздух в приоткрывшиеся сосуды. А уже после этого [дыхание происходило] благодаря тому, что врожденное тепло в своем порыве вовне выталкивает воздух — это выдох, а отступая внутрь, дает возможность воздуху снова проникнуть [в сосуды] — это вдох. Дыхание, преобладающее в настоящее время, [происходит так]: когда кровь движется по направлению к поверхности [тела] и своим приливом выдавливает воздух черев кожу, то вследствие выхода его наружу происходит выдох; когда же она отливает [собств. «бежит вспять»] и вместо нее в оставленные кровью пустоты проникает воздух, то происходит вдох. Он поясняет это на примере с клепсидрой.

 

515 (ср. А 74)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 15, 3 («Является ли зародыш живым существом»?): Согласно Эмпедоклу, зародыш не живое существо, но покоится в утробе бездыханным. Первое дыхание животного происходит во время родов, когда отходит содержащаяся в зародышах влага и в образовавшуюся пустоту проникает наружный воздух в приоткрывшиеся сосуды.

 

516 (0)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, В 4. 740 b 12 сл.: Расчленение органов [в зародыше] происходит отнюдь не в силу естественного стремления подобного к подобному, как полагают некоторые.

 

517 (А 84)

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, VI, 1: Эмпедокл, которому следует в этом Аристотель, считал, что раньше всех [частей в зародыше] начинает расти сердце, от которого в наибольшей степени зависит человеческая жизнь.

 

518 (А 79)

СОРАН. Гинекология, I, 57, 3 сл.; CMG, т. IV, с. 42, 12 сл.: [Пуповина] состоит из <четырех> сосудов: двух вен и двух артерий, по которым зародышам доставляется кровяное и воздушное питательное вещество. По мнению Эмпедокла, они коренятся в печени, по мнению Федра, в сердце.

 

519 (В 150)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, V, 8, 2. 683 Е:

. . . Кровеобильная печень.

 

520 (В 105)

Ст. 1—3: СТОБЕЙ, I, 49, 53; т. I, с. 424, 17 сл. (извлечение из «О Стиксе» Порфирпя); ст. 3: МЕЛЕТИЙ. О природе человека=Anecdota Graeca Oxoniensia, т. 3, с. 37, 9; Большой этимологик, 34, 20; Орион, 16, 8 сл.; Гудианский этимологик, с. 45, 13; Латинские переводы ст. 3: ТЕРТУЛЛИАН. О душе, 15, 5, с. 20, 1 сл.; КАЛКИДИЙ. Комм. к «Тимею», с. 231, 17. Выражение «околосердечная кровь»: СИМПЛИКИЙ, Комм. к «Физике», с. 392, 24 сл.; 27; ср.: ОН ЖЕ. Комм. к «О душе», с. 21, 31; ФИЛОПОН. Комм. к «О душе», с. 16, 33 сл.; ОН ЖЕ. Комм. к «Физике», с. 329, 25 и 26 сл.: [Порфирий:] В следующих словах Эмпедокл, очевидно, говорит о крови как об органе сознания (σύνεσις):

[Сосуды?], пробуравленные [?] в море противо-прыщущей крови,

Где как раз [или: «по преимуществу»] и [находится то, что] зовется у людей

                                                                           пониманием [— сознанием, νόημα],

Ибо понимание у людей — это околосердечная кровь.

 

522 (В 109)

Ст. 1—3: АРИСТОТЕЛЬ. О душе, А 2. 404b 13 сл.; СОФОНИЙ. Парафраза «О душе», с. 12, 22 сл.; ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении и уничтожении», с. 268, 18 сл.; СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, I, 303; VII, 92, 121; ИППОЛИТ Опровержение всех ересей, VI, 11, с. 138, 4 сл.; Латинский перевод у КАЛКИДИЯ. Комм. к «Тимею», с. 100, 13 сл. (ст. 1—3); с. 231, 20 (ст. 1—2); ст. 1—2а, 3: АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, В 4. 1000 b 6 сл.; ст. 1—2: ГАЛЕН. О взглядах Гиппократа и Платона, с. 627, 17 сл.; СТОБЕЙ, I, 51, 7; I, 483, 2; ст. 1—2а: АСКЛЕПИЙ. Комм. к «Метафизике», с. 198, 11 сл.; ст. 1, 3: ПРОКЛ. Комм. к «Тимею», 232 С, т. II, с. 298, 8 сл.; ст. 1: ФЕМИСТИЙ. Парафраза «О душе», с. 10, 20; с. 14, 18 сл.; с. 33, 7 сл.; СОФОНИЙ. Парафраза «О душе», с. 26, 16 сл. (не полностью); ФИЛОПОН. Комм. к «О душе», с. 489, 27 сл.; ст. 1а: СИРИАН. Комм. к «Метафизике», с. 44, 13 сл.;. ФЕМИСТИЙ. Парафраза «О душе», с. 34, 8.

Ибо Землею мы видим Землю, Водою — Воду,

Эфиром — дивный Эфир, а Огнем — Огонь истребляющий,

Нежностью — Нежность, а Ненависть — злой Ненавистью.

 

523 (В 107)

ТЕОФРАСТ. Об ощущениях, 10:

Ибо из них [= элементов] — ладно пригнанных — сколочены все [существа],

И посредством них [собств. «ими»] мыслят, испытывают радость и печаль.

 

525 (А 96)

Мнения философов (Стобей), IV, 5, 12 («О сознании»): Парменид, Эмпедокл и Демокрит отождествляют интеллект (νοῦς) и душу. По их мнению, нет ни одного животного, лишенного разума в строгом смысле слова.

 

526 (ср. А 97)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), IV, 5, 8 («О сознании»): Эмпедокл [помещает сознание] в веществе крови, другие — в шейке сердца, третьи — в окружающей сердце оболочке, четвертые — в диафрагме.

 

529 (В 103)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 331, 12:

Таким-то вот образом все [существа] оказались наделенными сознанием по воле Тюхэ (Случая).

 

531 (В 104)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 331, 14:

И насколько самые разреженные [элементы] случайно упали вниз,

[Настолько самые плотные поднялись вверх?]. . .

 

533 (ср. В 108)

СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О душе», с. 202, 25 сл.: Не следует причислять Эмпедокла или Гомера к сторонникам этого взгляда [=отождествление мысли и ощущения]; придираясь к расплывчатым выражениям, Аристотель опровергает то, что можно понять и по-другому. Так, «наличное» (παρόν) можно, пожалуй, понять как «чувственно воспринимаемое», однако Эмпедокл не имеет это в виду, и это неверно: ибо «разум» постоянно умножает собственное совершенство не благодаря чувственным, а благодаря умопостигаемым предметам, «наличным» для него; равно как и «сознание представляет иное» в сновидениях не вследствие, фигурально выражаясь, остатков чувственно воспринимаемых вещей [в сознании] (ведь «сознавать» вот-это-вот-нечто невозможно), но [«сознание представляет иное»], когда благодаря известному отрешению разума от связи с телом во сне происходит более совершенное познание Блага и Истины, чем наяву.

 

534 (ср. В 108)

ФИЛОПОН. Комм, к «О душе», с. 486, 13 сл.: Толкуя о различиях сновидений, Эмпедокл говорит, что ночное воображение возникает от дневной деятельности. Это воображение он называет «сознанием» (φρόνησις) в следующих стихах [следует фр. 537].

 

536 (В 106)

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, Г 5. 1009 b 18 сл.; ОН ЖЕ. О душе, Г 3. 427 а 23 сл.; АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Комм, к «Метафизике», с. 306, 18; АСКЛЕПИЙ. Комм, к «Метафизике», с. 277, 9 сл.; ФИЛОПОН. Комм, к «О душе», с. 485, 23 сл.; ФЕМИСТИЙ. Парафраза «О душе», с. 87, 22; СОФОНИЙ. Парафраза «О душе», с. 115, 26:

Ибо разум (μῆτις) людей возрастает сообразно с наличным-сейчас.

 

537 (В 108)

Ст. 1—2: АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, Г 5. 1009 b 20; АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Комм, к «Метафизике», с. 306, 24; 1 b—2: АРИСТОТЕЛЬ. О душе, Г 3. 427 а 24 сл.; ФИЛОПОН. Комм, к «О душе», с. 486, 16 и 487, 1 сл.; АСКЛЕПИЙ. Комм, к «Метафизике», с. 277, 17; СОФОНИЙ. Парафраза «О душе», с. 115, 32 сл.; ст. 2; СИМПЛИКИЙ, Комм, к «О душе», с. 202, 30 сл.:

И насколько они переродились, став иными [за день], настолько им всякий

                                                                                                                                       раз

И сознание (τὸ φρονεῖν) пред-ставляет иное [во сне].

 

539 (A 98)

ЦЕЛИЙ АВРЕЛИАН. О хронических болезнях, I, 5 (145), с. 534: Последователи Эмпедокла различают два вида бешенства: одно происходит от очищения (purgamentum=κάθαρσις) духа, другое — от сумасшествия (alienatio mentis), и вызывается телесными причинами, т. е. неравенством [смеси элементов]. Именно оно и составляет предмет нашего сочинения. Греки называют его μανία, поскольку оно вызывает сильную тревогу.

 

540 (0)

АРИСТОТЕЛЬ. О частях животных, А 1. 640 b 4 сл.: Древние мыслители, которые впервые стали философствовать о природе, исследовали материальное начало и материальную причину вещей — какова она, и как возникает из нее Вселенная, и что служит движущим началом, как-то: Распря и Любовь, или Ум, или случайность. При этом они исходили из того, что материя-субстрат по необходимости должна иметь качественно определенную природу, скажем, у огня она должна быть горячей, у земли — холодной и в первом случае легкой, а во втором — тяжелой. Таким же образом они объясняют и возникновение космоса. И точно так же они толкуют о происхождении животных и растений, например от того, что, мол, в теле текла вода, возник желудок и все, что служит вместилищем пищи и экскрементов, а от того, что воздух проделал [в теле] проход, отверзлись ноздри. Воздух и вода — материя тел [животных], и действительно, по мнению всех, природа состоит из такого рода [=элементарных] тел. Но коль скоро человек и животные, равно как и их части существуют от природы, то следует сказать о мясе, кости, крови и всех подобочастных. Равно как и неподобочастных, как-то: лице, руке, ноге — каким образом каждая из этих [частей] такова, как она есть и в силу какой потенции. Ибо сказать «из чего» они — скажем, «из огня» или «из воды», — недостаточно.

 

541 (ср. В 90)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, IV, 1, 3. 663 АВ: Либо природа взымает соответствующие части из [предсуществующих] подобных [частей], и пестрая по составу пища, сразу же испуская из себя множество качеств в телесную массу, распределяет между всеми частями [тела] то, что кому подходит, так что выходит Эмпедоклово [следует фр. 543] . . . когда доставляемое дыханием тепло рассеет смесь, подходящие части следуют за родственными им. Резонно предположить, что столь сложное по своему составу тело, как наше, в котором перемешано все, как в праздничной толпе, составляется вскладчину и восполняет смесь скорее из пестрой по составу, нежели из простой материи. Либо же это не так, и пищу изменяет и превращает пищеварение. . .

 

542 (ср. В 90)

МАКРОБИЙ. Сатурналии, VII, 5, 17: Мы состоим из горячего и холодного, сухого и влажного. Между тем простая пища выделяет из себя сок одного качества. А мы знаем, что подобное питается подобным. Скажи мне, пожалуйста, откуда будут получать пищу три остальных качества тела? О том, что каждый сок присваивает себе подобное, свидетельствует Эмпедокл, который говорит [следует фр. 543].

 

543 (В 90)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, IV, 1, 3; 663 А; МАКРОБИЙ. Сатурналии, VII, 5, 18:

Так сладкое хватало сладкое, горькое бросалось на горькое,

Кислое покрыло кислое, соленое спаривалось с соленым.

 

544 (ср. А 76)

ПЛАТОН. Федон, 96 а—b: Когда я был молод, Кебет, сказал [Сократ], я страстно увлекся той мудростью, которую называют наукой о природе. Она казалась мне сверхчеловеческой: знать причины каждой вещи, почему каждая вещь возникает, почему гибнет и почему есть. И часто я переворачивал вверх дном свои воззрения, исследуя прежде всего такого рода вопросы: образуются ли животные от гниения горячего и холодного, как [в мое время] говорили некоторые? И чем мы мыслим: кровью, воздухом или огнем? Или же ни тем, ни другим, ни третьим, а мозгом, и это мозг дает ощущения слуха, зрения и обоняния, из них возникают память и мнение, а из памяти и мнения, ставшего неподвижным, возникает знание?

 

545 (А 77)

ГАЛЕН. Определения, 99. т. 19, с. 372 сл.: Как Гиппократ, Эрасистрат, Эмпедокл и Асклепиад объясняют пищеварение. . . Эмпедокл — гниением. ОН ЖЕ. Комм. к «Афоризмам» Гиппократа, т. 18, ч. 1, с. 8, 14 сл.: Следуя старинному словоупотреблению, эти ученые называли «непрогнившим» то, что мы называем «непереваренным».

 

546 (А 95)

Мнения философов (Стобей), IV, 9, 14 («Истинны ли ощущения?»): Парменид, Эмпедокл: аппетит обусловлен недостатком пищи.

 

547 (А 95)

Там же, IV, 9, 15: Эмпедокл: подобное наслаждается подобным в силу восполнения недостатка, так что влечение возникает у испытывающего недостаток. Страдания же вызываются противоположным, так как все различное по составу и смеси элементов взаимоотчуждается.

 

548 (А 95)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 28, 1 («Откуда возникают влечения и удовольствия у животных?»): По Эмпедоклу, влечения возникают в силу недостатка составляющих каждое [существо] элементов, удовольствия — от влаги, равно как чувство опасности и подобные аффекты, а беспокойства и * * *

 

549 (ср. А 78)

ПЛУТАРХ. Естественнонаучные вопросы, 20. 917 А: Некоторые, как, например, Эмпедокл, говорят, что слезы выталкиваются словно молочная сыворотка при пахтании крови.

 

550 (ср. В 100)

АРИСТОТЕЛЬ. О дыхании, гл. 13 (7). 473 b 1 сл.: Эмпедокл объясняет вдох и выдох тем, что имеются некие сосуды, содержащие кровь, но не полные крови; они имеют проходы [поры] во внешний воздух, которые [в диаметре] меньше корпускул тела, но больше корпускул воздуха. Поэтому, когда кровь, которой от природы свойственно приливать и отливать [собств. «двигаться туда-сюда»], движется вспять [=отливает], внутрь приливает воздух и происходит вдох, а когда [кровь] приливает, воздух выталкивается вон и происходит выдох. Он сравнивает [этот процесс] с тем, что происходит в клепсидрах [следует фр. 551].

 

551 (В 100)

АРИСТОТЕЛЬ. О дыхании, гл. 13. 473 b 9—474 а 6; ст. 1—2: МИХАИЛ ЭФЕССКИЙ. Комм. к Parva Naturalia, с. 124, 12 сл.

Вот как вдыхают и выдыхают все [живые существа]: у всех

Протянуты под кожей обескровленные трубочки из плоти,

В устьях которых сплошь просверлена частыми бороздками

Крайняя оконечность кожи, так что кровь

      5 Затворена [внутри], а эфир свободно входит в прорубленные проходы.

Как только мягкая кровь отхлынет оттуда,

[В них] врывается яростным приливом клокочущий эфир.

Как только [кровь] прихлынет снова, [эфир] выдыхается. Так девочка

Играет в клепсидру [=черпак] из блестящей бронзы.

     10 Когда, заткнув красивой рукой отверстие трубки,

Она окунает [клепсидру] в мягкое тело серебристой воды,

То в сосуд не проникает ни капли воды — ее не пускает

Масса воздуха, изнутри навалившаяся на частые дырочки, —

Доколе [девочка] не откупорит сжатый поток [воздуха]; зато после этого,

     15 Поскольку воздух отсутствует, [в клепсидру] входит должная мера воды.

И точно так же, когда на дне бронзового сосуда у нее вода,

А проходное отверстие закрыто человеческой кожей,

Рвущийся снаружи внутрь эфир не пускает воду

У ворот, овладев самым краем металлического [букв, «гулкого»] решета,

     20 Доколе [девочка] не разожмет руку. Тогда — не как прежде, а наоборот, —

[В клепсидру] врывается воздух, а [из нее] вытекает должная мера воды.

Так и мягкая кровь, снующая взад-вперед по улочкам [тела]:

Стоит ей повернуть вспять и броситься в потаенную глубь [тела],

Как тотчас же врывается поток эфира, вышедшего из берегов.

    25 Стоит ей прихлынуть снова, как равное количество [воздуха] выдыхается

                                                                                                                                      назад.

 

552 (0)

ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О пневме, гл. 3. 482 а 28 сл.: Что касается дыхания, то одни не говорят, зачем оно, а лишь указывают, каким образом оно происходит, как, например, Эмпедокл и Демокрит, другие не указывают даже этого. . . Полагают также, что вызванное дыханием охлаждение распределяется по всем частям [тела] последовательно, поэтому следует показать, что это не верно . . . Опять же и явление отлива невероятно, чтобы от всех [частей], а разве только от крайних, да и то не таким образом. Но прежде всего и главным образом от области сердца. . . Абсурдно полагать, что [дыхание] передается вплоть до кости — а некоторые утверждают и такое, ссылаясь на артерии. . .

 

553 (ср. В 89)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, 19. 916 С сл.: Рассмотрим предмет [=изменение окраски осьминогов] с точки зрения Эмпедокла [следует фр. 554]. Ибо не только от животных, растений, земли и моря, но и от камней непрерывно исходят многочисленные токи, а также от меди и железа. И увядают и издают запах все существа в силу того, что [от них] постоянно нечто течет и непрерывно уничтожается.

 

554 (В 89)

Там же, 916 D:

Знай, что всему, что родилось, присущи истечения (ἀπορροαί).

 

556 (В 102)

ТЕОФРАСТ. Об ощущениях, 22:

Вот так все [существа] оказались наделены дыханием и запахами.

 

558 (ср. В 101)

ПЛУТАРХ. О любопытстве, гл. 11. 520 EF: И как охотники не дают собакам сбиваться со следа и гнаться за любым запахом, но оттаскивают их за поводок и возвращают на след, сохраняя их чутье чистым и незасоренным для своего дела, чтобы нюх сильнее прирос к следам [следует фр. 562, 1], так и …

 

559 (_Ср. В 101)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, 23. 917 Е: Обстоит ли дело так, что собаки, как говорит Эмпедокл [следует фр. 562,1], подбирают истечения, оставленные зверьми в лесу, а весной их забивают и делают неразличимыми огромное множество запахов растений и кустарников. . .

 

560 (ср. В 101)

АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Проблемы, IV, 102, с. 22, 7 сл.: Почему собаки не чуют следов, когда заяц издохнет? Пока он жив, собаки чуют, поскольку запах от зверя исходит непрерывно, а после его смерти истечение запаха прекращается: он больше не «оставляет» его, как говорит Эмпедокл [следует фр. 562, 2]. Ибо запах больше не может оторваться от кожи и прекращается со смертью зверя.

 

561 (ср. В 101)

Анонимный комментарий к «Теэтету» Платона, Берлинский папирус 9782, к «Теэтету» 152 Е; стб. 70, 33—71, 6: В том, что все движется, согласны все философы, кроме Парменида. Парменид, обратившись к природе эйдоса и пренебрегши материей, говорит: «Неподвижное хочет быть именем Всему» [ср.: Парменид, фр. В 8, 381. Что касается остальных физиков, то легко понять, что они признают движение всех вещей, да и Эмпедокл допускает истечения и говорит: «Крохи звериных членов» [=562]. * * * это когда [?] * * * умира * * *

 

562 (В 101)

ПЛУТАРХ = 558-559; АНОНИМ=561; АЛЕКСАНДР=560: [О собаке]

Выслеживая ноздрями крохи звериных членов

* * * [которые?] оставлял от ног на нежной траве. . .

 

565 (А 94)

Мнения философов, IV, 17, 2 («Об обонянии»): Согласно Эмпедоклу, запах проникает внутрь вместе с воздухом, вдыхаемым легким. В случае, если дыхание становится тяжелым, запах не ощущается вследствие густоты, как у страдающих насморком.

 

566 (А 85)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 24, 2 («Как происходят сон и смерть?»): Согласно Эмпедоклу, сон вызывается умеренным охлаждением находящегося в крови тепла, смерть — полным

 

567 (28 А 46)

ТЕРТУЛЛИАН. О душе, 43, 2, с. 58, 24 сл.: Эмпедокл и Парменид. . . полагают. . , сон. . . охлаждением.

 

568 (А 77)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 27, 1 («О питании и росте»): Согласно Эмпедоклу, животные питаются благодаря осаждению [?] [в теле] сродного, растут благодаря присутствию тепла, чахнут и гибнут вследствие отсутствия того и другого. Нынешние люди по сравнению с первыми [людьми] младенцы.

 

569 (А 85)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 25, 4 («Чему присущи сон и смерть: душе или телу?»): Согласно Эмпедоклу, смерть происходит вследствие отделения огнистого вещества из той смеси [элементов], из которой образовался человек. В этом смысле смерть тела совпадает со смертью души. Сон же происходит вследствие < неполного [?)> отделения огнистого вещества.

 

571 (А 70)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 26, 4 («Как выросли растения и животные ли они?»): Согласно Эмпедоклу, растения вынырнули из земли раньше животных, до того, как стало вращаться солнце, и до того, как разделились день и ночь; они содержат в себе мужской и женский пол [одновременно] вследствие равномерности (συμμετρία) смеси. Они вырастают от того, что заключенный в недрах земли огонь поднимается вверх, и, следовательно, представляют собой части земли, подобно тому как внутриутробные зародыши представляют собой часть матки. Плоды суть излишки содержащихся в растениях воды и огня.

Растения с недостаточным содержанием влаги вследствие летнего испарения ее сбрасывают листву, а с избытком [влаги] остаются [зелеными], как лавр, олива и пальма.

Вкусовые различия [плодов] зависят от разнообразия почв и объясняются тем, что растения всасывают различные подобочастные вещества из питающей [почвы], как в случае с виноградом. Ведь не различия лоз делают вино добрым, а различия питающей почвы.

 

572 (ср. А 70)

НИКОЛАЙ ДАМАССКИЙ. О растениях, 1, 7, с. 13, 2 сл.: Эмпедокл сказал, что растения возникли, но в незаконченном и еще незавершенном мире, тогда как животные возникли после его завершения. Однако это утверждение нелепо, ибо мир как целое вечен и никогда не переставал порождать различные виды животных и растений. И в любом виде растений содержатся естественное тепло и влага. Когда они истощатся, растение вянет, стареет, гибнет и сохнет. Некоторые называют это уничтожением, некоторые нет.

 

573 (ср. А 70)

Там же, I, 6, с. 10, 6 сл.: Важнейший вопрос, относящийся к ботанической науке,- то, о чем говорил Эмпедокл, а именно имеется ли у растений мужской и женский пол, или же в них смешаны эти оба пола? Мы утверждаем, что самец, когда он рождает, рождает в другом [теле], а самка, когда она рождает, рождает от другого и что оба они отделены друг от друга. Этого нет у растений, так как внутри любого вида самец грубее, крепче и тверже, а самка мягче и плодовитее. Мы должны также исследовать, соединены ли оба пола в растениях, как утверждает Эмпедокл. Я не думаю, что это так, ибо то, что смешивается, прежде должно быть простым и раздельным — отдельно самец, отдельно самка. Затем они смешиваются, а смешиваться может только то, что [уже] возникло. Следовательно, растение существовало уже до своего смешения и по необходимости должно быть деятельным и страдательным началом одновременно. Однако ни в одном из видов оба пола не соединены. И если бы это было так, то растение было бы совершеннее животного, так как оно не нуждалось бы в чем-то внешнем по отношению к себе для размножения. Однако оно весьма нуждается во временах года, солнце и мягком климате.

 

574 (ср. А 70)

АРИСТОТЕЛЬ. О душе, В 4. 415 b 28 сл.: Однако Эмпедокл ошибся, добавив [к правильному учению о растительной душе неверный тезис о том], что растения растут корнями вниз, потому что таково естественное движение земли, а [стволом] вверх, потому что таково естественное движение огня. При этом он неверно толкует «верх» и «низ», ибо «верх» и «низ» для всех существ и для Вселенной не одно и то же. Голове животных соответствуют корни растений, коль скоро устанавливать тождество и различие органов следует на основании [их] функций. А кроме того, что удерживает вместе несущиеся в противоположных направлениях огонь и землю? Они оторвутся друг от друга, если не будет того, что этому препятствует, а раз оно есть, то это и есть душа и причина роста и питания.

 

575 (А 70)

ТЕОФРАСТ. О причинах растений, I, 12, 5, с. 21, 26 сл.: Порождающая причина [растений] одна, а не [две], как [полагает] Эмпедокл, разделяя ее на части [и утверждая, что] земля [порождает] корни, а эфир — ростки, как если бы они стремились отделиться друг от друга; [в действительности и корни и ростки] возникают из одной материи и под действием одной и той же порождающей причины,

 

576 (cp. A 70)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, VI, 2, 2. 688 А: У растений [жизнь] поддерживается бесчувственным образом. По словам Эмпедокла, они всасывают питательные вещества из окружающей среды, а нас аппетит учит искать и гоняться за тем, чего недостает смеси [нашего тела].

 

577 (ср. А 70)

НИКОЛАЙ ДАМАССКИЙ. О растениях, I, 1, с. 5, 9 сл. и I, 2, с. 6, 13 сл.: Анаксагор и Эмпедокл говорят, что растения способны совершать движения по своему желанию, а также утверждают, что они ощущают, испытывают страдание и удовольствие. Из них Анаксагор в доказательство своего утверждения, что растения — животные, испытывающие удовольствие и страдание, ссылался на поворот листьев. Эмпедокл же полагал, что у них смешанный пол. [. . .] Платон говорит, что питается, то желает пищи, и наслаждается сытостью, и страдает, когда голодно, а между тем эти состояния не наступают иначе как с ощущением. Итак, странным было бы намерение [?] того, кто считал, что [растения] ощущают и желают. Анаксагор, Демокрит и Эмпедокл [шли еще дальше и] говорили, что растения обладают умом и пониманием. Отвергнем эти нелепости и будем следовать здравому учению.

 

578 (ср. В 110, 10)

СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VIII, 286:

Знай, что все обладает сознанием (φρόνησις) и долей понимания (νόημα).

 

*579

ГЕРОДИАН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. Об общей просодии, л. Г r, с. 26 Hunger: У Эмпедокла во второй книге «Очищений» встречается долгая альфа [в слове μανός, «редкий»]:

Те из них [растений], у которых корни под землей чаще,

А побеги реже, отличаются от [вечно] зеленых. . .

 

580 (ср. В 77) + 581

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, III, 2, 2, 649 CD: Эта способность быть вечнозеленым и, как говорит Эмпедокл, «стойколиственным» не зависит от [внутреннего] тепла, равно как и листопад не зависит от холодного качества. Так, мирт и адиант хоть и относятся не к теплым, а к холодным растениям, все же принадлежат к вечнозеленым. Некоторые думают, что листва стойко держится от равномерности смеси. Эмпедокл к этой причине добавляет и соразмерность пор, пропускающих пищу правильно и равномерно, так что она притекает вдоволь. У сбрасывающих листву растений это невозможно вследствие редкости верхних и узкости нижних пор; первые не снабжают [растение пищей], вторые не удерживают ее, а лишь втягивают немного и сразу выливают, как на неровных грядках. Те же растения, что постоянно всасывают вдосталь соразмерную [порам] пищу, не увядают и остаются вечнозелеными.

 

583 (В 78) + 584

ТЕОФРАСТ. О причинах растений, I, 13, 2: А если бы климатические условия постоянно сообразовывались [с деревьями], то, быть может, не показались бы нелепыми ни рассказы поэтов [ср.: Одиссея, VII, 114], ни слова Эмпедокла о том, что

. . . вечнолиственные и стойкоплодные деревья пышут

Плодов изобильем весь год сообразно с воздухом [= «климатом»].

При этом он предполагает некий усредненный, весенний климат [букв, «растворение воздуха»].

 

585 (ср. В 79)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, А 23. 731 а 1 сл.: В растениях эти потенции [=мужской и женский пол] смешаны и самка не отделена от самца. Поэтому они рождают от самих себя и испускают не сперму, а зародыш — так называемые «семена». Об этом верно говорит Эмпедокл в своих стихах [следует фр. 588]. В самом деле, яйцо — это зародыш, из одной части которого рождается животное, а прочее служит пищей. Так и с семенем: из части рождается растение, а остальное служит пищей ростку и первому корню.

 

586 (0)

НИКОЛАЙ ДАМАССКИЙ. О растениях, 1, 6, с. 11, 13 сл.: Верно сказал Эмпедокл, что высокие растения не родят детенышей, ибо то, что рождается, рождается не иначе как из части семени, а остальная часть становится вначале пищей корня и, рождаясь, [растение] тотчас же движет самого себя. Следовательно, исходя из этого, мы должны полагать, что в растениях мужской и женский пол смешаны.

 

588 (В 79)

АРИСТОТЕЛЬ=фр. 585; ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм, к «О возникновении животных», с. 63, И сл.; ТЕОФРАСТ. О причинах растений, I, 7, 1, с. 12, 2 (не полностью); ср.: НИКОЛАЙ ДАМАССКИЙ, I, 6, с. 11, 13 сл..

Так высокие деревья сначала несут яйца-оливы. . .

 

591 (В 80)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, V, 8, 2. 683 D:

Вот почему поздно плодоносят гранатовые деревья и сверхсочны [их]

                                                                                                                     плоды.

 

593 (ср. В 81)

ПЛУТАРХ. Естественнонаучные вопросы, 2. 912 С: О нестойкости дождевой воды свидетельствует гниение: она прогнивает скорей, чем речная или колодезная. Между тем брожение, очевидно, представляет собой гниение, о чем свидетельствует Эмпедокл: [следует фр. 595].

 

595 (В 81)

Там же, 2. 912 С; 31, 919D; 1 b: АРИСТОТЕЛЬ. Топика, Δ 5. 127 а 19; АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Комм, к «Топике», с. 357, 12:

Вода, прогнив в дереве, обращается из сока в вино.

 

597 (ср. А 94)

АРИСТОТЕЛЬ. Об ощущении, 4. 441 а 2 сл.; а 10 сл.: Мы обладаем намного более тонким осязанием, чем другие животные, а вкус есть разновидность осязания. Вода по своей природе безвкусна. Следовательно, либо необходимо, чтобы вода содержала в себе виды вкусов, неощутимые вследствие малости, как говорит Эмпедокл. . . Ошибочность утверждений Эмпедокла очевидна. Мы видим, что вкус плодов изменяется уже после того, как они сорваны и полежали на солнце или поджарились, откуда следует, что изменение вкуса произошло не путем всасывания [вкусовых веществ] из [воды, а внутри самого плода. Также при сушке и долгом хранении они становятся терпкими и горькими из сладких и самыми разными, да и при варке превращаются, можно сказать, во все виды вкусов.

 

598 (0)

Там же, 4. 441 а 30 сл.: Очевидно, что вкусы [~соки], содержащиеся в мякоти плодов, содержатся также и в земле. Поэтому многие из древних физиологов утверждают, что вкусовые качества воды зависят от земли, через которую она протекает. Это прежде всего ясно на примере соленых вод, поскольку соль — вид земли. Также и вода, просочившаяся через золу — а зола горькая, — приобретает горький вкус. Имеется также множество источников: одни — горькие, другие — кислые, третьи — обладающие всевозможными иными вкусами. Таким образом, резонно, что вкусовые качества наблюдаются прежде всего у растений.

 

600 (А 75)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 18, 1 («Почему выживают семимесячные?»): Согласно Эмпедоклу: когда человеческий род рождался из земли, вследствие медленного движения Солнца день длился столько, сколько теперь десятимесячный период, а с течением времени день стал длиться столько, сколько теперь семимесячный период. Поэтому и десятимесячные, и семимесячные вырастают за один день, в ночь которого происходит зачатие младенца, — таково обыкновение природы мира.

 

602,(ср. В 69)+603 (В 69)

ПРОКЛ. Комм. к «Государству», т. II, с. 34, 25 сл.: Эмпедоклу тоже известен двойной срок родов. Поэтому он называет женщин «двуродыми». Он указал также разницу числа дней и нежизнеспособность восьмимесячных. Что естественно. В самом деле, у семимесячных первое число —35 — слагается из 6, 8, 9, 12, крайние из которых относятся между собой как 1 : 2 и образуют октаву. А у девятимесячных первое число слагается из гармонических чисел 6, 9, 12, 18, крайние из которых относятся как 1 : 3. В промежутке же между ними нет никакой другой гармонической пропорции, так что ввиду отсутствия гармонии восьмимесячные, естественно, нежизнеспособны.

 

604 (А 83)

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, VII, 5: Большинство утверждает, что женщина может родить на седьмом месяце. . . как, например, Эмпедокл. . . и многие другие.

 

605 (А 83)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 21, 1 («За какой срок формируются животные в утробе?»): [Согласно Эмпедоклу, у людей [зародыш] начинает артикулироваться с тридцать шестого дня, а завершается формирование органов с сорок девятого дня.

 

606 (ср. А 83)

ОРИБАСИЙ. Из неизвестных книг, 16; извлечение из «О формировании зародыша» Афинея, с. 105, 26 сл.: Первичное формирование зародышей обнаруживается около сорокового дня. . . около четвертой девятки впервые наблюдается целиком расчленившееся тело, или, самое позднее, — с добавлением одной четверки — около сорокового дня. Со сроками полного расчленения зародышей согласен и физик Эмпедокл который говорит также, что мальчик формируется быстрее девочки и правосторонние быстрей левосторонних.

 

608 (В 68)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, Δ 8. 777 а 10; ср.: ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении животных», с. 208, 9 сл.: [Грудное1 молоко есть сваренная, а не протухшая кровь. Поэтому Эмпедокл либо неправильно полагал, либо употребил неудачную метафору, сказав о молоке в своих стихах:

На десятый день восьмого месяца [кровь] обратилась в белый гной.

Гниль и варение противоположны, гной есть разновидность гнили, а молоко относится к сваренным [жидкостям].

 

609 (В 153 а)

ТЕОН СМИРНСКИЙ, с. 104, 1 сл.: Считается, что младенец созревает «за семь седьмиц», как намекает Эмпедокл в «Очищениях».

 

610 (В 66)

Схолии к «Финикиянкам» Еврипида, ст. 18, т. I, с. 249, 24: «Не засевай бразду детей»: физик Эмпедокл аллегорически выражается:

«Разорванные луга Афродиты» —

о тех местах, где родятся дети. Говоря об этом же, Еврипид избежал непристойного смысла и употребил приличные имена и метафоры, заимствованные из ремесла [пахаря]: «сев и борозда».

 

*611 (28 В 20)

ИППОЛИТ. Опровержение, V, 8, с. 97 W.:

А под ней [?] находится дорожка неровная,

Полая, слизистая, она — наилучший проводник

В вожделенную рощу многочестной Афродиты.

 

612 (А 81)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, Δ 1. 763 b 30 сл.; 764 а 1 сл.; а 12 сл.: Одни говорят, что эта противоположность [=полов] зависит непосредственно от семени. . . другие — что от матки, как Эмпедокл. Он утверждает, что семя, вошедшее в теплую матку, становится самцом, в холодную — самкой, а теплота или холодность [матки] обусловлены менструациями: в зависимости от того, холодней они или теплей, старей или недавней. . . право же, это воззрение Эмпедокла довольно несерьезно: он объяснял различие полов исключительно холодом и теплотой, не обращая внимания на огромное [морфологическое] различие всех органов, в том числе мужских гениталий и матки. [По теории Эмпедокла получается, что] если взять два уже сформировавшихся [букв, «вылепленных»] животных, одно из которых обладает всеми женскими органами, а другое — всеми мужскими, и поместить их в матку, словно в печь, причем имеющее матку — в горячую [матку-печь], а не имеющее — в холодную, то животное без матки будет самкой, животное с маткой — самцом, а это невозможно.

 

615 (ср. В 67)

ГАЛЕН. Комм. к «Эпидемиям» Гиппократа, II, 46, с. 119, 1 сл.; 12 сл.: Мужские зародыши чаще образуются в правой части матки, а женские — в ее другой пазухе, в левой. Вполне естественно, что более теплый пол образуется в более теплой части матки. Теплее же самец, как это явствует и из величины жил, и из цвета кожи. В целом мужчины темнее женщин. . . О том, что зачатие мальчика происходит в правой части матки, говорили, [помимо Гиппократа], и другие древнейшие ученые. Парменид сказал так: «Справа — мальчики, слева — девочки» [28 В 17], Эмпедокл так [следует фр. 616].

 

616 (В 67)

Ст. 1—За: ГАЛЕН. Там же; ст. 2а: ГИППОКРАТ. Эпидемии, VI, 2, 25, т. V, с. 290:

В более теплой [части] Земли было место для мальчиков:

Поэтому мужчины черны, и с более мощными членами,

И более волосатые. . .

 

617 (ср. А 81)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 7, 1—2 («Как рождаются самцы и самки?»): Эмпедокл полагает, что самцы или самки родятся в зависимости от тепла или холода. Поэтому он повествует о том, что первые самцы родились из Земли ближе к востоку и к югу, а самки — на севере. Парменид — наоборот: самцы произросли на севере, так как они содержат больше плотного вещества, а самки — на юге, по причине [их] рыхлости.

 

619 (28 А 52)

АРИСТОТЕЛЬ. О частях животных, В 2. 648 а 25 сл.: Некоторые говорят, что водные животные теплее земных, полагая, что холод среды компенсируется теплотой их природы, равно как [они же утверждают, что] бескровные [живые существа теплее] обладающих кровью и самки — самцов. Так, Парменид и некоторые другие утверждают, что женщины теплее мужчин, поскольку, мол, месячные происходят от теплоты и обилия крови, а Эмпедокл — наоборот.

 

621+622 (В 64)

ПЛУТАРХ. Естественнонаучные вопросы, гл. 21. 917 С: [Почему у домашних свиней случка бывает чаще, чем у диких?] Или же сам факт совместного выращивания и объединенность в одно стадо самок и самцов [домашних свиней — постоянно] напоминает им о случке и заодно вызывает влечение, как это, по словам Эмпедокла, происходит с людьми:

От этого [их] еще и Вожделение охватило, заставляя непрерывно

                                           [=весь год] совокупляться [=622].

А у диких свиней, добывающих себе корм порознь, отсутствие взаимной привязанности и необщительность притупляют и гасят влечения.

 

625 (В 97)

АРИСТОТЕЛЬ. О частях животных, А 1. 640 а 18 сл.: Возникновение ради сущности [~актуального бытия], а не сущность ради возникновения. Поэтому неверно утверждение Эмпедокла, что многое присуще животным потому, что «так получилось» при возникновении, скажем, [у верблюда?] такая-то спина потому, что она случайно «треснула» при скручивании.

 

627 (В 74)

ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, V, 10, 4. 685 F:

[Афродита?] Ведущая безголосое племя обильных семенем рыб.

 

630 (А 66)

ЭЛИАН. О природе животных, IX, 64, с. 241, 15 сл.: Аристотель [ср.: История животных, в 2. 590 а 22 сл.], Демокрит до него [ср. фр. 554 Лурье] и, в-третьих, Теофраст [ср.: О причинах растений, VI, 10, 2] говорят, что рыбы питаются не соленой водой, а пресной, которая имеется в море наряду с соленой. . . Эмпедокл из Акраганта также полагает, что в море содержится пресная вода; не всем заметная, она питает рыб. Он дает естественное объяснение этого опреснения соленой воды, которое вы узнаете из его стихов.

 

634 (ср. А 73)

АРИСТОТЕЛЬ. О дыхании, гл. 20 (14), 477 а 32 сл.: Неверно утверждение Эмпедокла, что самые теплые и содержащие больше всего огня животные живут в воде, спасаясь от избытка теплоты, присущего их природе, чтобы благодаря среде обитания восполнить недостающие им холодное и влажное, противоположные [преобладающим элементам их тела]: ведь влага содержит меньше тепла, чем воздух. Совершенно нелепо [и необъяснимо], как могло каждое из этих животных сменить среду обитания и переселиться в воду, возникнув на суше: ведь у большинства из них нет ног! Однако он, описывая их первоначальное образование, утверждает, что они возникли на суше, а в воду переселились, чтобы спастись. . . Что касается объяснения, данного Эмпедоклом, то сама постановка вопроса в каком-то смысле оправданна, однако ответ его неверен: тех, кто страдает от избытка [тех или иных] качеств, спасают противоположные [этим качествам] места обитания и времена года, однако природа [живых существ] сохраняется прежде всего в соответствующих [ей, а не противоположных] местах. . . (478 а 7 сл.) Итак, о том, что не вследствие теплоты [внутренней] природы одни животные — водные, а другие — сухопутные, как утверждает Эмпедокл, довольно сказанного.

 

637 (ср. А 73)

ТЕОФРАСТ. О причинах растений, I, 21, 5; с. 42, 13 сл.: Другая причина — места обитания, например холодные. Противоположные [растения] могут выжить в противоположных местах: теплые — в холодных, холодные — в теплых. И природа сразу же рождает с таким расчетом, что от подобного [растения] погибнут вследствие избытка, а от противоположного спасутся как бы благодаря некой равномерной смеси [«благорастворению»], подобно тому как это утверждает о животных Эмпедокл: сверхгорячих [животных], по его словам, природа ведет в воду.

 

640 (ср. В 63)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, А 18. 722 b 6 сл.: Далее, если семя исходит от обоих родителей в равной мере от всех частей, то рождаются два животных, так как [их потомство] будет обладать всеми частями обоих. Поэтому Эмпедокл, если принять эту точку зрения, высказывается в полном согласии с ней — постольку, поскольку; однако с другой точки зрения не прав. В самом деле, он говорит, что и в самце и в самке содержится как бы символ [=«половинка знака гостеприимства»], а целое не исходит ни от того ни от другого [следует фр. 641]. В таком случае спрашивается: почему самки не рождают от самих себя, раз семя исходит от всего тела и раз [самка] имеет приемник [семени]? Однако, по всей вероятности, либо семя не исходит от всего тела, либо так, как он говорит: от каждого из родителей — не одно и то же, поэтому они и нуждаются в спаривании.

 

641 (В 63)

Там же, 722 b 12 и 764 b 17 сл.; ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении животных», с. 166, 25 сл., ср. с. 27, 17:

Природа членов разорвана: частью она в мужском,

<А частью в женском теле содержится словно символ [?]>

 

 

642 (ср. В 63)

ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении животных», с. 166, 24 сл.: Эмпедокл (следует изложить его мнение целиком) говорил, что «природа членов разорвана: частью она в мужском, а частью в женском. . .» [фр. 641]. Смысл его слов таков.

Во время соития половина сердца — очень маленькая и невоспринимаемая чувствами — исходит от мужчины, а половина — от женщины; точно так же от головы мужчины [исходит] половина головы и половина — от женщины; так и со всеми частями [тела] вообще: половина каждого из них — от мужчины, половина — от женщины. Когда они отошли и скопились в матке, то, если матка окажется теплой, половина сердца, отошедшая от мужчины, побеждает половину, отошедшую от женщины, и ассимилирует ее. То же самое делают и голова, и половые органы, и прочие члены тела, и получается мужчина. Если же, напротив, матка окажется холодной, то побеждает женская половина, ассимилирует себе мужскую и получается женщина. Именно поэтому, говорит он, мужчины и женщины вожделеют соития, ибо и в мужчине есть части женщины и в женщине — части мужчины. Так, половина Эмпедоклова сердца, как говорил Эмпедокл, была от женщины, равно как и половина головы и любого другого члена. И точно так же все женские члены, как он говорил, наполовину от мужчины, наполовину от женщины. Таким образом, Эмпедокл утверждает, что если части мужчины и женщины попадают в теплую матку, то побеждают мужские части и рождаются мужчины, а еcли в холодную –  то женщины.

 

644 (ср. 24 А 13)

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 5, 4 сл.: Мнения авторов расходятся и относительно того, рождается ли плод только от отцовского семени, как пишут Диоген, Гиппон и стоики, или же и от материнского тоже, как полагали Анаксагор, Алкмеон, Парменид, Эмпедокл и Эпикур?

 

646 (ср. В 65)

ПСЕВДО-ФИЛОПОН: Комм. к «О возникновении животных», с. 30, 1 сл.: [Аристо­тель] неясно изложил взгляды Эмпедокла, так как процитировал его стихи не целиком, а лишь их начала, да и те не из следующих подряд, а из далеко отстоящих друг от друга стихов. Смысл этих стихов [следует фр. 647] таков. Мужчина «отливается», т. е. образуется из более чистой и более теплой крови, а другая часть крови «делается» и становится женщинами вследствие охлаждения.

 

647 (В 65)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, А 18. 723 а 24 сл.; ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении и уничтожении», с. 30, 4 сл.:

[Мужчина?] отливается в очищенной [от месячных утробе], другая часть

                                                                                           делается женщинами,

Охладившись. . .

 

648 (ср. А 80)

СОРАН. Гинекология, I, 21, 1—3; CMG, IV, с. 14, 9 сл.: [Месячные] иногда опережают срок или опаздывают на несколько дней. У каждой они случаются в свой собственный срок, а не у всех в один и тот же, на ущербе Луны, как утверждали Диокл и Эмпедокл. Одни очищаются до двадцатого, другие — двадцатого, одни — на приросте Луны, другие — на ущербе, третьи — в любой другой, привычный для них срок.

 

649 (ср. А 80)

АРИСТОТЕЛЬ. История животных, Н 2. 582 а 34 сл.: Месячные бывают на ущербе месяца. Поэтому некоторые мудрословы говорят, что и Луна тоже самка, так как очищение самок и ущерб Луны происходят одновременно, а после очищения и ущерба в обоих случаях происходит наполнение.

 

651 (А 81)

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 6, 6: Анаксагор и Эмпедокл согласны в том, что если семя изольется с правой стороны, то рождаются мужчины, а если с левой — то женщины. Насколько сходны их мнения по этой статье, настолько они различны относительно сходства детей [с родителями]. Подробно обсудив этот вопрос, Эмпедокл высказывает следующие взгляды. Если в семени обоих родителей содержится равное количество тепла, рождается мальчик, похожий на отца, если холода — девочка, похожая на мать. Если семя отца горячее, а матери холодное, родится мальчик, чертами лица похожий на мать. Если же семя матери горячее, а семя отца холодное, быть девочке, похожей на отца.

 

652 (ср. В 63)

ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении животных», с. 27, 4 сл.; 8 сл.; 14 сл.; 33 сл.; с. 28, 9 сл.: Эмпедокл полагал, что [во время соития миниатюрные] части [тела] отделяются и от отца и от матери, от отца — важнейшие, как-то: голова, сердце, печень, и т. д., от матери — менее важные, как-то: руки, ноги и т. д. Вот что утверждал Эмпедокл, а кроме того, что и части, исходящие от отца, живут еще находясь внутри отца, и точно так же части, исходящие от матери… Таким образом, Эмпедокл утверждает, что ребенок как бы символ, встреча и соединение частей, отошедших от отца и от матери, но не от одного только отца и не от одной только матери. Аристотель процитировал «частью она в мужском», но опустил «частью она в женском». . . Подобно тому как, говорит [Аристотель], большие неподобочастные [части тела] не могли быть живыми в эпоху преобладания Распри над Любовью (а Эмпедокл считал живыми и обладающими ощущением «безвыйные головы») [ср. фр. 495], так вот, подобно тому как те большие головы не могли быть живыми и обладающими ощущением, будучи отделены от целостных организмов, равно как и те большие руки и проч., точно так же и мельчайшая голова, исходящая от отца [во время соития], и все прочее, что, по словам Эмпедокла, от него исходит, тоже не могут жить и ощущать, будучи отделены друг от друга. . . [По словам Аристотеля], утверждение тех, кто полагает, что [во время соития] части [ребенка] отделяются от всех частей тела [родителей], ничем не отличается от утверждения Эмпедокла, согласно которому в эпоху Любви, т. е. в эпоху поражения Любви и [постепенного] преобладания Распри, в земле скопились живые и обладающие ощущением головы, руки и прочие части тела, а затем из них, словно ив множества [отдельных] животных, родилось каждое из животных. . .

 

653 (А 81)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 11, 1 («Откуда происходит сходство с родителями и с предками?»); Эмпедокл объясняет сходство преобладанием той или иной спермы, несходство — испарением внутрисеменного тепла.

 

654 (А 81)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 12, 2 («Отчего дети бывают похожими не на родителей, а на других?»): По Эмпедоклу, облик младенцев обусловлен воображением женщины в момент зачатия. Так, женщины часто влюблялись в статуи и картины и родили детей, похожих на эти изображения.

 

657 (А 81)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 10, 1 («Как родятся двойни и тройни?»): По Эмпедоклу, двойни и тройни родятся вследствие преизбытка или разрыва семени.

 

658 (А 81)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 8, 1 («Как родятся уроды»?): По Эмпедоклу, уроды родятся вследствие преизбытка или недостатка семени, либо вследствие нарушений при зачатии, либо вследствие деления [семени] на несколько частей, либо вследствие его уклонения. Таким образом, он, очевидно, предвосхитил едва ли не все объяснения.

 

659 (А 81)

ЦЕНЗОРИН. О дне рождения, 6, 9 сл.: По мнению Гиппона, рождение близнецов зависит исключительно от [количества] семени: когда его больше, чем нужно на одного [зародыша], оно отводится в два места. Почти такого же мнения держался и Эмпедокл, который не объясняет, почему [семя] делится, а лишь утверждает, что это так. И если, говорит он, и та и другая часть [разделившегося семени] занимает одинаково теплые места, родятся два мальчика, если одинаково холодные — две девочки, а если одна — более теплое, другая — более холодное, быть разнополым близнецам.

 

674 (А 89)

АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Естественнонаучные вопросы, II, 23, с. 72, 9 («О Гераклейском камне, почему он притягивает железо?»): По словам Эмпедокла, железо движется к магниту благодаря истечениям от обоих тел, а также благодаря соразмерности пор магнита истечениям железа. Истечения магнита отталкивают и приводят в движение воздух, находящийся у пор железа и закупоривающий их. По удалении воздуха железо увлекается сплошным потоком истечений. И поскольку истечения, движущиеся от железа к порам магнита, соразмерны и «подогнанны» к ним, то и железо следует за истечениями и движется. Позволительно спросить — даже если допустить теорию истечений, — отчего ж это магнит не «следует» за своими собственными истечениями и не движется к железу? Из сказанного вытекает, что магнит ничуть не с большим основанием должен двигаться к железу, нежели железо к магниту. Далее, почему бы железу иногда не двигаться и без магнита, когда исходящий от него сплошной поток истечений движется к какому-нибудь другому телу? Почему одни лишь истечения от магнита могут сдвигать с места воздух, закупоривающий поры железа и сдерживающий истечения? Кроме того, почему никакое другое тело не движется таким же образом к какому-нибудь еще, хотя он и признает, что многие тела обладают порами, соразмерными истечениям друг друга. Так, он говорит [следует фр. 680].

 

675 (А 89)

ПСЕЛЛ. О камнях, 26, с. 247: Многие дерзнули объяснить причины этих сил, присущих камням: из более древних мудрецов — Анаксагор, Эмпедокл и Демокрит, а из живших незадолго до нас — Александр Афродисийский. . .

 

680 (В 91)

АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Естественнонаучные вопросы, II, 23, с. 72, 9 сл.:

 Вода лучше прилажена к вину, а с оливковым маслом

Не хочет [смешиваться]. . .

 

681 (А 82)

Мнения философов (Псевдо-Плутарх), V, 14, 2 («От чего мулы бесплодны?»). Эмпедокл полагает, что по причине малости, низкого положения и узкости матки, приращенной к животу в перевернутом состоянии, так что сперма не может в нее попасть, и даже если достигнет, матка ее не воспримет.

 

682 (ср. В 92)

АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении животных, В 8. 747 а 24 сл.: Род мулов совершенно бесплоден. То, что говорят относительно причины этого Эмпедокл и Демокрит (первый — неясно, второй — несколько яснее), говорится неправильно, ибо оба они применяют одинаковое доказательство для всех спариваний не по родству... (а 34 сл.) Эмпедокл же видит причину в том, что смесь обоих видов в семени становится плотной, тогда как семенные влаги — и та и другая — мягки: полые и плотные частицы прилаживаются друг к другу, и от подобного соединения мягкое приобретает плотность, подобно олову, сплавленному с медью. Его суждения неправильны как в отношении причины смешения меди с оловом (относительно этого сказано в «Проблемах»), так и вообще, поскольку он берет начало из области неизвестного. Ибо каким путем образует смесь взаимное прилаживание полого и сплошного, например в случае вина и воды? Ведь это превосходит наше понимание, так как представление о полых частицах вина и воды слишком далеко от наших чувств. . . (747 b 12) Почему. . . возникает такое плотное смешение, что родившееся животное становится бесплодным, тогда как от кобылы и жеребца или ослицы и осла бесплодного потомства не происходит, хотя семя жеребца и кобылы имеет мягкую консистенцию? Скрещивается и кобыла и жеребец с ослом и ослицей, и в обоих случаях, по его мнению, получается бесплодное потомство, потому что вследствие мягкости семян из двух возникает нечто единое. Но тогда потомству жеребца и кобылы также надлежало быть бесплодными? Ведь если бы в скрещивании принимало участив только одно из них, возможно было бы считать его причиной, почему с ослиной семенной влагой оно не производит подобного себе [т. е. плодовитого] потомства; на самом же деле, той именно семенной влагой, какой оно скрещивается с ослиной, оно соединяется и с семенем сородича. Далее, доказательство, о котором идет речь, дается для обоих полов, самца и самки. . . (пер. В. П. Карпова).

 

683 (А 87)

ПСЕВДО-ФИЛОПОН. Комм. к «О возникновении и уничтожении», с. 123, 13 сл.: По словам Эмпедокла, как говорит Аристотель в «О возникновении и уничтожении», во всех подлунных телах, как-то: воде, оливковом масле и проч., имеются вперемешку поры и непроницаемые части, причем поры он назвал полыми, а непроницаемые части — плотными. Тела, поры и непроницаемые части (т. е. полые и плотные части) которых соразмерны друг другу, так что они могут проникать друг сквозь друга, могут, по его словам, образовывать смесь и слияние, как, например, вино и вода, а которых несоразмерны, те, как он говорил, смешиваться не могут, как, например, оливковое масло и вода. . . [ср. 680].

 

685 (В 93)

ПЛУТАРХ. Об упадке оракулов, гл. 41, 433 В:

С виссоном смешивается сияние лучистого шафрана.

 

699 (В 110)

Ст. 1—10: ИППОЛИТ. Опровержение, VII, 29, 26; с. 215, 3 сл.; 10: Он же, VI, 12, 1; с. 138, 8 (цитату Секста см. 578):

Если, утвердив их в глубине крепкого ума,

Ты будешь благосклонно назирать [~беречь] их чистыми стараниями,

То все они останутся твоим достоянием навек,

И от них ты приобретешь еще много других, ибо они сами себя умножают:

5  Каждое — на свой лад, каждое — сообразно своей природе.

Если же ты станешь домогаться иных [приобретений] — тех, что

Приносят людям неисчислимые беды и притупляют мысли,

То поверь, в скором времени они покинут тебя,

Ибо они вожделеют вернуться к своей родной породе:

10  Знай, что все обладает умом и долей сознанья.

 

Очищения

 

112 DK. Стихи 1. 2. 4—11: ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 62; Ст. 1—2: Там же, 54: О том, что он был акрагантец из Сицилии он сам говорит в начале «Очищений»: «Друзья. . . акрополе». Ст. 3: ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ, XIII, 83; Ст. 10—12: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, VI, 30.

Друзья! Вы, что живете в большом городе на берегах золотистого Акраганта,

На самом акрополе, радеющие о добрых делах,

Вы — почтенные гавани для чужестранцев, не ведающие худа,

Привет вам! А я — уже не человек, но бессмертный бог для вас –

5 Шествую, почитаемый всеми как положено,

Перевитый лентами и зеленеющими венками:

Ими — едва лишь я прихожу в цветущие города —

Почитают меня мужчины и женщины.

Они следуют за мной —

Тьмы и тьмы — чтобы выспросить, где тропа к пользе:

10 Одним нужны предсказания, другие по поводу болезней

Всевозможных спрашивают, чтобы услышать целительное слово,

Давно уже терзаемые тяжкими муками.

 

113. СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, I, 302 (после В 112, 5):

Да что я напираю на это? Будто я делаю что-то важное,

Если превосхожу смертных, гибнущих от множества напастей людей.

 

114. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 9:

Друзья! Я знаю, что в словах, которые я выскажу, — истина.

Но только очень трудным бывает для людей

И вызывающим подозрения порыв Убеждения [проникнуть] в ум.

 

115. Ст. 13.14.4—12.1.2: ИППОЛИТ. Опровержение, VII, 29: Именно это говорит о своем рождении Эмпедокл: «Ныне и я в их числе. . . скиталец» (ст. 13), то есть богом он называет Одно и божественное Единство, в котором он пребывал прежде, чем был отторгнут Ненавистью и родился в этом мире множества, соответствующем мирострою Ненависти. <«Повинуясь бешеной> Ненависти», говорит он, называя «бешеной», беспорядочной и неустойчивой <«Ненавистью»> демиурга этого космоса. Именно в этом состоит осуждение и принуждение (ананкэ) душ, которые Ненависть отрывает от Одного и творит, и создает, о чем он говорит так: «И кто преступной клятвой. . . долговечную жизнь» (4—5), называя «долговечными демонами» (sic) души, так как они бессмертны и живут долгий век. «Тридцать тысяч . . . блаженных» (6), говорит он, называя «блаженными» собранных Любовью из мира множества в Единство умопостигаемого мира. Они, по его словам, скитаются и «рождаясь . . . сменяют мучительные пути жизни» (7—8). «Мучительными путями» он называет перемены и превращения душ в тела: именно это означает «сменяя мучительные пути» (8). Души «сменяют» тело за телом, — их переселяет и наказывает Ненависть, не давая им оставаться в Одном. Ненависть наказывает их всеми видами наказаний, заставляя переселяться из тела в тело: «Мощь Эфира. . . все ненавидят» (9—12). Таково наказание, которым наказывает [их] демиург, словно кузнец, перековывающий железо и окунающий их из огня в воду. «Эфир» значит огонь, откуда демиург переселяет души в море, а «хтон» значит земля, поэтому он говорит «из воды на землю, с земли в воздух». Именно это означают его слова «Земля — к лучам Солнца . . . все ненавидят» (10—12). Итак, ненавистные души. . . собирает воедино Любовь (Филия), поскольку она добрая и испытывает сострадание к их стенаниям в хаотическом и злом миропорядке «бешеной Ненависти» . . Вследствие подобного устроения губительной Ненавистью этого вот раздробленного на части мира Эмпедокл призывает своих учеников воздерживаться от [вкушения] всего живого: по его словам, употребляемые в пищу тела животных суть обиталища наказанных душ. Слушателей, внемлющих таким учениям, Эмпедокл учит воздерживаться от общения с женщиной, чтобы они не содействовали и не принимали участия в делах, творимых Ненавистью, которая постоянно разрушает и разрывает творение Любви. Это Эмпедокл считает величайшим законом управления Вселенной в следующих словах: «Есть . . . клятвами» (1—2). «Необходимостью» он называет превращение из одного во многое согласно Ненависти и из многого в одно согласно Любви. Что касается богов, то, как я сказал, он принимает четыре смертных [бога]: огонь, воду, землю, воздух, и двух бессмертных, нерожденных, всегда враждебных друг другу: Ненависть и Любовь. Ст. 1.3.5.6.13: ПЛУТАРХ. Об изгнании, 17. 607 с: Предвозгласив в начале своей философии «Есть оракул Необходимости . . . скиталец», Эмпедокл говорит не про себя, а — на примере себя — про всех нас как переселенцев, чужаков и изгнанников, [попавших] в этот мир. . . душа уходит в изгнание и скитается, гонимая божественными решениями и законами. Ст. 9—12: ПЛУТАРХ. Об Исиде и Осирисе, 361 с: Эмпедокл говорит, что демоны несут наказание за свои грехи и проступки «Мощь Эфира . . . все ненавидят» — до тех пор, пока понесшие наказание и очистившиеся они не обретут снова свою естественную страну и положение. Ст. 13—14: ПЛОТИН, IV, 8, 1: Эмпедокл, сказав, что грешным душам закон пасть сюда, и что сам он, сделавшись «изгнанником от бога» пришел [сюда], «повинуясь бешеной Ненависти», обнажил [истину] в той же мере, в какой, думается, намекали на это и многое другое Пифагор и его последователи.

Есть оракул [~рок] Необходимости (Ананкэ), древнее постановление богов,

Вечное, скрепленное, словно печатью, пространными клятвами:

Если какой-нибудь демон (божество) осквернит свои члены кровью

                                                                          [~убийством] по прегрешению,

<И>, следуя < Ненависти>, поклянется преступной клятвой,

5 — Из тех, кому досталась в удел долговечная жизнь —

Тридцать тысяч лет скитаться ему вдали от блаженных,

Рождаясь с течением времени во всевозможных обличьях смертных

                                                                                                        [существ],

Сменяя мучительные пути жизни.

Мощь Эфира гонит его в Море,

10 Море выплевывает на почву Земли, Земля — к лучам

Сияющего Солнца, а Солнце ввергает в вихри Эфира.

Один принимает от другого, но все ненавидят.

По этому пути и я иду ныне, изгнанник от богов и скиталец,

Повинуясь бешеной Ненависти. . .

 

116. ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, IX, 5. 745 с: Чудит Платон [Государство, X. 617 b], помещая на вечные и божественные сферы вместо Муз — Сирен, божества не очень-то человеколюбивые и не добрые, а Муз то ли опуская вовсе, то ли под именем Мойр называя их дочерьми Необходимости (Ананкэ). Чужда мусического духа Необходимость, но исполнено его Убеждение (Пейто), которое любезно [?] Музам и, по-моему гораздо больше, чем Эмпедоклова Милость (Харита)

. . .ненавидит невыносимую Необходимость (Ананкэ).

 

117. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 77; ИППОЛИТ. Опровержение, I, 3

Некогда я уже был мальчиком и девочкой,

Кустом, птицей и выныривающей из моря немой рыбой.

 

118. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, III, 14: С ним [Гераклитом, фр. 99] явно сходится и Эмпедокл, который говорит: «Я заплакал . . . страну». СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, XI, 96: Некоторые эпикурейцы имеют обыкновение. . . утверждать, что животное от природы и без научения избегает боли и стремится к удовольствию: так, едва рожденное на свет и еще не порабощенное предрассудками, оно, как только его хлестнет непривычным холодным воздухом, плачет и рыдает.

Я заплакал и зарыдал, увидев непривычную страну.

 

119. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, IV, 12: [Гностик] . . . воспитывает и изобличает «от какой. . . счастья», как говорит Эмпедокл, он пришел сюда и пребывает со смертными. ПЛУТАРХ. Об изгнании, 17. 607 D [после В 115, 1 сл.]: Затем, словно на качающемся островке, «подобно моллюску», как говорит Платон, [Федр, 250 с], привязанная к собственному телу, так как не думает и не помнит «от какой . . . счастья» переселилась [она сюда, душа] . . . сменившая небо и луну на землю и земную жизнь,.стоит ей здесь немного переместиться с одного места на другое, начинает тяготиться и испытывать странное чувство. Ср. СТОБЕЙ, III, 40, 5.

От какой чести и сколь великой глубины счастья. . .

 

120. ПОРФИРИЙ. О пещере нимф, 8: У Эмпедокла душеводительные силы говорят:

Мы пришли в эту закрытую сверху пещеру. . .

 

121. Ст. 1.2.4: ГИЕРОКЛ. Комм. к «Золотым стихам», 24: Возвращается и вновь обретает первоначальную стать, если покинет околоземное пространство и «безрадостную страну», как он сам говорит, «где Убийство . . . Кер», попавшие в которую «блуждают . . . Злосчастия». Бегущий торопливо устремляется от «луга Злосчастия» к «лугу Истины» [31 С 1J, покинув который в порыве обескрыливания он входит в земное тело, «блаженной жизни лишившись» [31 В 158]. Ст. 2.4: ПРОКЛ. Комм. к «Государству», II, 157, 24 Kroll. 2.3: ПРОКЛ. Комм. к «Кратилу», стр. 103 Boiss. 2.4: СИНЕЗИЙ. О провидении, 1: Установлен закон Фемиды, возглашающий душам: которая из них, прибыв на окраину бытия, сохранит свою природу и проживет незапятнанной, та по тому же самому пути востечет обратно и изольется в свой родной источник, и точно так же душам из другой группы, некоторым образом сорвавшимся со своей природы, суждено расположиться на постой в потаенных глубинах, «где. . . Злосчастия».

                          . . . безрадостную страну,

Где Убийство и Злоба, и толпы иных Кер,

Иссушающие Болезни, Гниение и Текучесть.

[Попавшие туда?]

Блуждают во тьме по Лугу Злосчастия.

 

122. ПЛУТАРХ. О спокойствии духа, 15. 474 В: Но скорее, как полагает Эмпедокл, каждым из нас после рождения завладевают и правят две доли (мойры) и два божества (демона):

Там были Хтония (Земля) и дальнозоркая Гелиопа (Солнцеликая),

Кровавая Распря и степенноокая Гармония (Лад),

Красавица и Безобразница, Торопливица и Медливица,

Милая Непреложность и черновласая Неясность.

 

123. КОРНУТ, 17: [Титаны], по-видимому, означают различия сущего. Подобно тому, как Эмпедокл перечисляет «Родильница. . . Говорильница», намекая на пестрое разнообразие бытия, так и древние назвали Иапетом речь (логос), благодаря которой животные стали говорить и вообще возник звук, как своего рода иафет (иа значит «голос»), Кей же и т. д.

Родильница и Губильница, Почивальница и Будильница,

Двигунья и Неподвижность, многовенчанная Дева-Величие

И Дева-Мразь, Молчальница и Говорильница. . •

 

124. 1.2: КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, III, 14 [после В 125]; ТИМОН ИЗ ФЛИУНТА, фр. 10 Diels.

Ох, горе, горе! О жалкий род людской, о злосчастный!

От таких Раздоров и Стонов вы родились!

 

125. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, III, 14 [после В 118]:

Из живых она [Ненависть] творила мертвых, меняя обличья,

А из мертвых — живых. . .

 

126. ПЛУТАРХ. О плотоядении, 2. 998 С (о палингенесии): Природа меняет и переселяет все: «одевающая . . . плоти» [без имени автора]. ПОРФИРИЙ у Стобея, I, 49, 60: Судьба и природа перевоплощения наречена Эмпедоклом «богиней», которая «одевает. . . плоти» и переоблачает души.

Богиня. . .

Одевающая [души] в чужую рубашку плоти.

 

127. ЭЛИАН. О природе животных, XII, 7: Эмпедокл говорит, что наилучшее переселение для [души] человека, если жребий переведет его в животное, — стать львом, а если в растение — лавром. Вот его собственные слова:

Среди зверей рождаются горнологовищными львами, чья постель — земля,

А среди прекраснокудрых деревьев — лаврами.

 

128. ПОРФИРИЙ. О воздержании, II, 20 [из Теофраста, «О благочестии»]: В старину народ приносил жертвы трезвенные. Трезвенные — значит возлияние воды. После этого появилось возлияние меда. . . а затем елея. Наконец, позже всего появилось возлияние вина. . . (21) Об этом свидетельствуют не только критские скрижали, на которых записаны корибантические жертвоприношения. . . но и Эмпедокл, который излагая теогонию, попутно высказывается и о жертвах: «И не было . . . Царица», то есть Любовь, «которую они. . . землю». Эти жертвы еще и поныне сохраняются у некоторых, словно некие остатки истины, а «чистой . . . алтарь». Ибо когда всеми владела Любовь и чувство родства, думаю я, никто никого не убивал, считая всех остальных животных родней. Когда же возобладали Арес, Кидем, всевозможные битвы и начало войн, с тех пор уже никто никого из близких совершенно не щадил.

И не было у них никакого бога Ареса, никакого Кидема,

Ни Зевса Царя, ни Крона, ни Посейдона,

Но [только] Киприда Царица. . .

Ее они умилостивляли благочестивыми приношениями [~изваяниями],

5 Нарисованными животными и утонченно пахнущими благовониями,

Жертвоприношениями чистой смирны и душистого ладана, .

И совершая возлияния золотистого меда на землю,

А чистой кровью быков не окроплялся алтарь,

Но было это величайшей скверной среди людей:

10 Вырвав жизнь, поедать благородные члены.

 

129. ПОРФИРИЙ. Жизнь Пифагора, 30: Сам [Пифагор] слышал гармонию Вселенной, так как понимал всеобщую гармонию сфер и движущихся сообразно с ними светил, а мы ее не слышим по причине ничтожности нашей природы. Об этом свидетельствует и Эмпедокл, который говорит о нем: «Был . . .веков». Ибо слова «обладающий чрезвычайными познаниями», «видел каждую из всех сущих [вещей]» и «богатство ума» и сходные эмфатические выражения в особенности [свидетельствуют] об исключительной и более тонкой, чем у других, организации зрения, слуха и интеллекта Пифагора.

Был среди них некий муж, обладавший чрезвычайными познаниями,

Который стяжал величайшее богатство ума,

И особенно искушенный в разного рода мудрых делах.

Стоило ему устремиться [~пожелать] всеми силами ума,

5 Как он с легкостью видел каждую из всех сущих [вещей]

И за десять, и за двадцать человеческих веков.

 

130. Схолии к НИКАНДРУ, О действии животных ядов, 452; с. 36, 22:

Все [живые существа] были покорны и приветливы к людям:

И звери, и птицы, и пылало дружелюбие. . .

 

131. ИППОЛИТ. Опровержение, VII, 31, 4: Эмпедокл говорит, что существует мир, управляемый злой Ненавистью, и другой — умопостигаемый, управляемый Любовью. . . Посредине между двумя враждебными началами находится справедливое слово, согласно которому разделенное Ненавистью собирается вместе и в согласии с Любовью сообразовывается с Одним. Вот это самое справедливое слово, выступающее соратником Любви, Эмпедокл называет Музой и просит его о содействии в следующих словах:

Если ради одного из эфемерных существ, о бессмертная Муза,

<Тебе угодно было> позаботиться о наших стараниях,

То откликнись на мою молитву и теперь, и приди мне на помощь, Каллиопа,

Когда я намерен возгласить доброе слово о блаженных богах.

 

132. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 140:

Блажен, кто стяжал богатство ума в понимании божественного,

Жалок тот, кто лелеет темное мнение о богах.

 

133. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, V, 81: Ибо божество, как говорит акрагантский поэт,

Нельзя приблизить к себе как доступное нашим

Очам или взять руками — а именно так главнейшая

Торная дорога Убеждения проникает в сердце людей —

<Но следует созерцать умом?>

 

134. АММОНИЙ. Комм. к «Об истолковании», 249, 1 Busse: Поэтому и акрагаитский мудрец, подвергнув бичеванию рассказываемые поэтами мифы об антропоморфных богах, прежде всего привел доводы относительно Аполлона, о котором у него непосредственно шла речь, но в таком же духе высказался и обо всяком божестве вообще: «Ибо оно . . . мыслями», причем в слове «святой» он намекает на сверхумную причину. [Ср. ИОАНН ЦЕЦ. Хилиады, VII, 519: Эмпедокл в третьей книге «О природе» показывает, какова сущность бога. . .]

Ибо оно не уснащено человеческой головой на теле

И из спины у него не прыщут две ветви [рук],

Нет ни ног, ни проворных колен, ни волосатого члена,

Оно — только Дух (φρήν), святой и несказанный,

5 Обегающий весь космос быстрыми мыслями.

 

135. АРИСТОТЕЛЬ. Риторика, 1,13. 1373 b 4 сл.: Под законом я разумею, во-первых, частный, во-вторых, общий. . . общим я называю закон естественный. Ибо есть нечто, что интуитивно ощущают все: некое общее естественное право и противоправность, даже если [субъекты этого права] не связаны между собой никаким сообществом и никаким договором. Нечто подобное, по-видимому, говорит Софоклова Антигона [ст. 450 сл.] о том, что, несмотря на запрет, справедливо похоронить Полиника, поскольку на это есть естественное право: «Это [возникло] не теперь и не вчера, но живет всегда и никто не знает, с каких пор оно появилось». В этом же смысле и Эмпедокл говорит о том, что нельзя убивать живое, ибо, по его словам, это нельзя считать справедливым для одних и несправедливым для других,

«Но то, что имеет силу закона для всех, непрерывно простерто

И через широкие владения Эфира, и через бесконечный свет»,

< Тогда как человеческие законы. . . [?]>

Об этом же говорит и Алкидамант в «Мессенской речи»: «Бог всех отпустил свободными, природа никого не сделала рабом».

Ср. ЦИЦЕРОН. О Государстве, III, 11, 19: Пифагор и Эмпедокл провозглашают равенство в правах для всех живых существ и заявляют, что тем, кто совершил насилие над животным, угрожают неумолимые кары.

СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, IX, 126 (перед В 136): Коль скоро справедливость введена сообразно с взаимным общением между людьми, а также между людьми и богами, то если нет богов, не возникнет и справедливости. ЯМВЛИХ. О пифагорейской жизни, 108: Из числа государственных деятелей [Пифагор] предписал законодателям воздерживаться от [употребления в пищу] живых существ: коль скоро они стремятся к высшей справедливости, то уж им-то, разумеется, следует не обижать никого из родственных животных. Каким образом им удалось бы убедить других поступать справедливо, если сами они находятся в плену лихоимства и вкушают родственных животных, которые вследствие общности жизни, тех же самых стихий и возникающего из них образования [т. е. космоса как общего дома] как бы связаны с нами узами братства?

*ПЛУТАРХ. О мясоедении, II, 3. 997 D—998 А; с. 107, 26 сл. Drexler: Разве не роскошь любой обед, для которого умерщвляется нечто живое? Или мы считаем душу невеликой тратой? Я даже не имею в виду [душу] матери, отца, друга или ребенка, о чем говорил Эмпедокл [ср. В 137], но всякую душу, наделенную ощущением, зрением, слухом, воображением, сознанием [. . .]. Подумай же, кто из философов делает нас более цивилизованными: те, кто предписывает поедать умерших детей, друзей, отцов и жен, или же Пифагор с Эмпедоклом, которые приучают нас быть справедливыми даже к существам иной породы? [. . .] А учения Пифагора и Эмпедокла, равно как бескровные жертвоприношения и [растительное] питание, были общепринятыми установлениями древних эллинов. < Нам скажут>, что с бессловесными животными мы не связаны никаким правом. Кто же так впоследствии постановил? «Те, кто впервые злодейский выковав нож для разбоя, / Первыми мяса быков вкусили пахотных. . .» [АРАТ. Феномены, ст. 131—132].

 

136. СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, IX, 127: Последователи Пифагора и Эмпедокла, а также множество других италийских философов утверждают, что существует общность не только между нами, и не только между нами и богами, но и между нами и бессловесными животными. По их мнению, существует единое дыхание, которое пронизывает весь космос наподобие души и объединяет нас с ними. Поэтому, убивая их и питаясь их мясом, мы совершим беззаконие и нечестие как уничтожающие родственников. Потому-то и увещевали эти философы воздерживаться от [вкушения] живых существ и говорили, что нечестиво поступают люди, «. . . блаженных алтарь обагряя теплою кровью», да и Эмпедокл говорит где-то:

Ужели не прекратите злозвучного убийства? Ужели не видите,

Что по беспечности ума вы раздираете друг друга?

 

137. ОРИГЕН. Против Кельса, V, 49: Веря в миф о перевоплощении души, они [=пифагорейцы] воздерживаются от [вкушения] живых существ, а тот, кто «родного сына. . . глупец».

СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, IX, 129 (после В 136, 2): . . .а также:

Подняв [над алтарем] родного сына, изменившего облик, отец

Закалывает его с молитвой — великий глупец! Служители взирают,

Принося в жертву умоляющего. А отец, глухой к его крикам,

Заколов-таки, готовит в палатах ужасный пир,

5 И точно так же сын хватает отца, а дети — мать,

И вырвав дух, пожирают родную плоть.

 

138. АРИСТОТЕЛЬ. Поэтика, 21. 1457 b 13: [Метафора, т. е. перенос] с вида на вид [имеет место], например, [в случае с]

. . .медью вычерпав душу. . .

и «отсекши несокрушимой медью» [В 143]: здесь вместо «вычерпать» он сказал «отсечь», а вместо «отсечь» — «вычерпать».

 

139. ПОРФИРИЙ. О воздержании, II, 31: Поскольку никто не безгрешен, остается впредь самим исцеляться от грехов, связанных с питанием, с помощью очищений. Это равным образом возможно, если, воочию представив себе весь ужас [мясоедения], мы горестно воскликнем вслед за Эмпедоклом:

Горе мне, что неумолимый день не сгубил меня раньше,

Чем я изобрел своими губами гнусные дела [мясо]едения!

 

140. ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, III, 1, 2. 646 D:

От листьев лавра — совершенно воздерживаться!

 

141. АВЛ ГЕЛЛИЙ, IV, 11, 9 (контекст см. гл. 14, 9): Причина ошибочного представления о том, что Пифагор не ел бобов, по-видимому, та, что в стихотворении Эмпедокла, который следовал учениям Пифагора, имеется следующий стих:

Несчастные, трижды несчастные! Не прикасайтесь к бобам!

(10) Большинство считало, что «бобами» (κυάμους) здесь назван стручковый плод как в обычном словоупотреблении. Но те, кто с большим тщанием и более тонко судил о стихотворениях Эмпедокла, говорят, что слово κυάμους в этом месте означает тестикулы, которые на пифагорейский манер — прикровенно и символически — названы «бобами», так как они—«причина беременности» (αἴτιοι τοῦ κυεῖν) в них содержится детородная сила человека. А потому этим стихом Эмпедокл, по их мнению, хочет отвадить людей не от вкушения бобов, а от грязи любовных дел. Ср. ДИДИМ. Комм. к «Геопонике», II, 35, 8: Первым от употребления бобов воздержался Амфиарай, так как ему было пророчество во сне. Известен также стих Орфея: «Несчастные. . . бобам!».

 

142. ДЕМЕТРИЙ ЛАКОНСКИЙ. Геркуланумский папирус № 1012, стб. 25 De Falco: Та же самая [фигура ἀπὸ κοινοῦ] встречается у Эмпедокла, когда он говорит:

Его не принимают ни верхние чертоги эгидодержавного Зевса,

Ни . . . дом . . . Аида. . .

 

143. ТЕОН СМИРНСКИЙ, с. 15, 7 Hiller (ср. В 138): По словам Эмпедокла, надо очищаться,

Отсекши от пяти источников длиннолезвейной медью. • .

 

144. ПЛУТАРХ. Об обуздании гнева, 16. 464 В: Великим и божественным почитал я изречение Эмпедокла:

... не вкушать зла!

 

145. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Протрептик, 2, 27: Так мы, некогда сыны беззакония, . . стали сынами Божиими, а вам [язычникам] и ваш собственный поэт, Эмпедокл из Акраганта, внушает:

Так знайте же: доводимые до отчаянья тяжкими несчастьями,

Вы никогда не облегчите свое сердце от горьких печалей.

 

*145 bis. ПЛУТАРХ. О мясоедении, I, 7. 996 в; с. 103, 12 Drexler: Недурно бы, пожалуй, зачитать в порядке прелюдии и предвозгласить стихи Эмпедокла: * * * [цитата выпала]. В этих словах он аллегорически говорит о том, что [в земной жизни] души несут наказание за убийство, вкушение плоти и каннибализм: поэтому они прикованы к смертным телам. Впрочем, учение это, думается, много древней, ибо миф о страстях Диониса и т. д. [продолжение см.: ОРФЕЙ. Рапсодич. Теогония, к фр. 210].

 

146. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы, IV, 150: И Эмпедокл говорит, что души мудрых становятся богами; он пишет так:

А под конец они становятся прорицателями, песнопевцами, врачами

И вождями у живущих на земле человеков,

Откуда вырастают в богов, всех превосходящих почестями.

 

147. КЛИМЕНТ АЛЕКС. Строматы,_ I, 122: Если же проживем жизнь благочестиво и праведно, то блаженны будем на земле, но еще блаженнее после ухода из этого мира, ибо будем владеть счастьем не на время, а сможем упокоиться в вечности «живущие. . . несокрушимые», как говорит философская поэзия Эмпедокла.

Живущие у одного очага и сотрапезники других бессмертных,

Свободные от человеческих страданий, несокрушимые.

 

148. ПЛУТАРХ. Застольные вопросы, V, 8, 2. 683 Е: [Эмпедокл называет] «землей, в которую облачен человек», тело, облекающее душу.

 

149=«О природе», фр. 384 Bollack; 150=519; 151=400;

 

152. АРИСТОТЕЛЬ. Поэтика, 21. 1457 b 22: Старость относится к жизни, как вечер — к дню. Поэтому вечер назовут «старостью дня», или так, как Эмпедокл, а старость — «вечером жизни» или «закатом жизни».

 

153=480 В.; 153а=609.

 

Dubia

 

154. ПЛУТАРХ. О мясоедении, I, 2. 993 с: Может быть, причину, побудившую тех первых людей к мясоедению, следовало бы усмотреть в безысходности их положения? Ибо пришли они к этому не потому, что предавались противозаконным вожделениям, и не потому, что, обнаглев от избытка всего необходимого, пустились в противоестественные и непотребные наслаждения. Если бы они вновь пришли в чувство и обрели голос в наши дни, то сказали бы: «О блаженные любимцы богов, люди нынешнего времени! Какая счастливая жизнь досталась вам и каким жребием изобильных благ вы обладаете! Сколько всего растет у вас, сколько собирается с полей, какое богатство с равнин, сколько радостей можно сорвать с растений! Вы можете роскоше­ствовать, не оскверняясь. На нашу же долю достались самое суровое время и самая страшная жизнь, ибо мы оказались перед огромными и немыслимыми трудностями с первых дней миротворения. Еще небо и звезды покрывал туманный воздух, смешанный с мутной и взбаламученной влагой, огнем и ураганными ветрами. Солнце еще не утвердилось на неуклонном и постоянном пути,

Не разделило зари и заката, и не поворачивало снова назад,

Украшая [землю] плодоносными цветобутоновеячанными

Временами года. Земля была поругана

беспорядочными стоками рек и большая часть ее, обезображенная болотами, глубокими грязями, бесплодными чащами и лесами, лежала одичалой. Ни плодов одомашненных растений, ни орудий ремесла, ни хитроумных изобретений не было и в помине. А голод не давал времени, и сев пшеницы в ту пору не дожидался времен года. Что ж удивительного, если мы стали употреблять мясо животных, когда пищей служил ил, «вкушалась кора древес» и «найти растущую травинку или камышинку» или какой-нибудь корень было счастьем? А когда отведали желудей и поели, то от радости заплясали вокруг дуба и стали величать его «хлебодарницей», «матушкой» и «кормилицей». Вот какой праздник знавала тогдашняя жизнь, а все прочее было исполнено треволнений и ужаса. Вас же, нынешних, у которых в избытке столько всего необходимого, вас-то что за бешенство, что за ошалелость влечет к гнусному кровопролитию?»

 

154 а. Там же, II, 1. 996 DE: Как сказал Катон, трудно обращаться к брюху, не имеющему ушей [т. е. к приверженцам мясоедения]. А кроме того, [ими] уже испит кикеон [=«коктейль»] привычки, подобно кикеону Кирки

Смешивающий муки с болями и обманы с рыданиями.

 

154 b=АРАТ. Феномены, 131 сл. (ср. В 135, Плутарх).

 

154 с. Суда, под словом «сразу»: И пословица:

«Сразу видать деревца, что плод принести обещают» — [употребляется] о том, что с самого начала обещает хороший конец.

 

154 d: см. «О природе», фр. 611. 154 e=OF 354 Kern.

 

50. ИОАНН ЦЕЦ. Аллегории, О 83: Как Эмпедокл о том сказал (иль кто иной, неважно):

Радуга с моря ветер несет и ливень великий.

 

Spuria

 

155—157 (обращение к Телавгу и эпиграммы на Павсания и Акрона)=А I, §§43 60. 65.

 

158. (из В 121, подлинный): . . . блаженной жизни лишенный.

 

159. АРИСТОТЕЛЬ. О возникновении и уничтожения, I, 8. 325 b 19: У Эмпедокла ясно, что возникновение и уничтожение всех [составных] тел начинается и кончается элементами, но вот каким образом возникает и уничтожается «нагромождаемая величина» самих элементов — это неясно и т. д.

 

160. Cramer, Anecdota Oxoniensia, III, 184. Подложные стихи, сочиненные Михаилом Италиком (12 в.).

 

161. Т. н. «Сфера Эмпедокла»: позднеантичное описание созвездий (в ямбических триметрах, 169 строк) и планет (в гекзаметрах, 13 строк), ошибочно приписанное Эмпедоклу Димитрием Триклинием. Издание текста: MAASS E. Commentariorum in Aratum Reliquiae. Berolini, 1958. P. 154—170.

 

С. ПОДРАЖАНИЕ

 

1. ПЛАТОН. Федр, 248 b слл. См. пер. А. Н. Егунова от слов «Но ради чего так стараются узреть поле Истины» до слов «снова вселиться в тело человека». Ср. В 121.