[назад в раздел Школа Валентина]

4.8. Гностическая магия и числовой символизм

в изложении Иринея: Марк и другие

Ниже приводится несколько выдержек из довольно пространного сообщения Иринея о гностике школы Валентина, Марке Маге. Очевидно, что Ириней располагает обширным материалом, часть которого приводит буквально. Прежде всего это касается выдержек из речей небесной Тетрактиды, обращенных к ученику. Эти речи выглядят как фрагменты из произведения в жанре апокалипсиса, что очень характерного для гностической, герметической и раннехристианской литературы. Вполне вероятно, что эти произведения сочинены нашим гностиком, во всяком случае у Иринея Тетрактида обращается непосредственно к Марку. Мы не знаем, когда жил Марк, однако не исключено, что он был современником Иринея. О нем говорится в настоящем времени, поэтому, учитывая принятую датировку первой книги «Против ересей», можно предположить, что он учил примерно в 160–180 гг. Последователи Марка и «другие» гностики выглядят как фигуры собирательные: они то и дело упоминаются по ходу дела, причем новых имен не называется. В любом случае, создается впечатление, что Ириней сообщает о современных событиях «в долине Роны». Многие из числовых спекуляций и символических толкований Писания, подробно описанных Иринеем, произвольны и едва ли представляют интерес для современного читателя, в частности потому, что основаны на непереводимой этимологии и числовом значении греческих слов.

Кроме стандартного издания трактата Иринея и комментария к нему (Irénée de Lyon. Contre les hérésies I, éd. par A. Rousseau et L. Doutreleau. Vols. 1–2 (SCh 263–264). Paris, 1979), использовалось также новое исследование: Förster Niclas. Marcus Magus: Kult, Lehre und Gemeindeleben einer valentinianischen Gnostikergruppe; Sammlung der Quellen und Kommentar. Tübingen, Mohr Siebeck, 1999.  

Irenaeus, Adv. Haer. I 13, 1–21, 5, ap. Epiphanius, Panarion XXXIV 2, 1–20, 12 (со значительными сокращениями)

(13, 1) Еще один из них, который хвастается тем, что улучшил учение мастера, некий Марк, весьма опытен в магии, благодаря которой сумел ввести в заблуждение множество мужчин и немало женщин (…).

(2) Совершив молитву над чашей и произнеся длинное заклинание, он делает так, чтобы жидкость приобрела пурпурный и красный цвет. Тогда Благодать (Ca>riv), [существо] превосходящее все сущее, якобы роняет капли своей крови в эту чашу благодаря его заклинанию, а присутствующие при этом страстно желают причаститься этой чаше, дабы Благодать, вызванная магом, позволила [своей крови] течь в них. И еще он дает женщинам уже наполненную чашу и предлагает совершить евхаристию в своем присутствии. Затем он берет другую чашу, больше той, над которой соблазненная [женщина] совершила евхаристию, и переливает из малой, той над которой она молилась и призывала благодать, в эту большую чашу, так приговаривая: «Благодать, превосходящая все сущее, немыслимая и невыразимая, наполни собой внутреннего человека и умножь гносис, посеяв горчичное зерно в добрую почву!» Говоря это и доведя бедняжку до исступления, он, словно фокусник, заполняет большую чашу жидкостью из малой так, что она оказывается переполненной. Проделывая подобные вещи, он соблазнил многих и заставил следовать их за собой.

(3) (…)  Интересуется он в основном женщинами, в особенности знатными, элегантно одетыми и богатыми, пытаясь соблазнить их следующими словами: «Желаю, чтобы ты причастилась моей Благодати, ибо Отец всего сущего непрерывно созерцает Ангела, стоящего перед его лицом. Место Величия находится в нас: нам следует пойти вместе. Получи от меня и через меня Благодать. Укрась себя как невеста, ожидающая жениха, так чтобы ты смогла стать мной, а я тобой. Прими в свой брачный чертог семя света. Получи от меня своего жениха, вмести его и получи место в нем. Смотри: Благодать низошла на тебя. Открой уста свои в пророчестве!» Если же женщина отвечает, что не пророчествовала до сих пор и сейчас не сможет, он во второй раз произносит заклинания перед смущенной и растерявшейся женщиной и повторяет: «Открой уста и говори все, что приходит тебе в голову, и ты будешь пророчествовать!» Тогда совсем сбитая с толку женщина, в восторге от ожидания того, что она сейчас будет пророчествовать, решается и, с замиранием сердца, начинает говорить полную чушь – все те бессмыслицы и непотребства, которые приходят ей на ум (…) Возомнив себя пророчицей, она еще и благодарит Марка, разделившего с ней Благодать. Желая отблагодарить его, она не только отдает ему свое имущество (и так он собрал немалые деньги), но и вступает с ним в сексуальный контакт, готовая все разделись с ним, чтобы вместе войти в Единое (…)[1]    

[Далее, в характерной для гностических текстов манере, следует монолог Тетрактиды (или Тишины) и других небесных сил, очевидно, обращенный к Марку, который Ириней местами приводит буквально, сопровождая рассказ частыми отступлениями, возможно, на основании дополнительных источников.]

(14, 1) [Тетрактида говорит:] … Когда первый, непостижимый и нематериальный (ajnou>siov) Отец, не мужской и не женский, пожелал невыразимое сделать выразимым, а невидимое – имеющим форму, он отверз уста и произнес подобное ему Слово. Представ [перед ним] это Слово показало ему, что оно такое: форма, явившаяся из невидимого [Отца]. Слово это было произнесено так. Сначала он произнес первое слово своего имени, ajrch>, и это слово составлено из четырех элементов (stoicei>wn). Затем он добавил второе слово, также состоящее из четырех элементов, следом третье – из десяти элементов, и, наконец, еще одно – из двенадцати элементов. Получилось слово из тридцати букв или элементов, или четырех речений [слогов?]. Каждому элементу соответствует своя буква, характер, звучание, схема и вид, причем ни один из них не воспринимает форму того, элементом чего является. Он даже не знает звучания соседних с ним элементов, веря, что его звук в своей полноте именует целое. Каждый элемент – это часть целого и сохраняет свой звук, как если бы он был целым, и звучит до тех пор, пока последовательно не достигнет последней буквы последнего элемента. Восстановление (ajpokata>stasiv) всего наступает, по его словам, когда все элементы, соединившись в одной и единственной букве, достигают единого звучания. Примером подобного речения может служить слово ajmh<n, произносимое всеми вместе (…)

(2) … Можно пояснить это на следующем примере. Элемент DELTA состоит из пяти букв, каждая из которых, в свою очередь, состоит из букв: D - de>lta, E - e} [yilo>v], L - la>mbda, T - tau~, A - a]lfa), а эти другие – из других [букв] и так далее. Если полный состав (uJpo>stasiv) de>lta распространяется до бесконечности, так что одни буквы порождают другие и следуют друг за другом в последовательности, насколько большим будет море букв каждого элемента?! А если один элемент бесконечен, представьте себе все имя той бездны (buqo>v) букв, из которых, как объявила Маркова Тишина (Sigh>), состоит Праотец. Зная, что он непостижим, Отец дал каждому элементу – которые также называются Эонами – силу произносить свое собственное [имя], так как ни один из них не в силах произнести целое (…)

(15, 1) Премудрая Тишина поведала ему, что двадцать четыре элемента возникли следующим образом. Единство (mono>thta) сосуществовало с Единственностью (eJno>thta), а из них возникло две [сущности]: Монада и Единое, что вместе составило Тетрактиду. Ведь дважды два – четыре. Если два сложить с четырьмя получится шесть; а если шесть умножить на четыре получится двадцать четыре формы. Имена первой Тетрактиды, которая почитается как святое святых и не может быть высказана, открывается одним лишь Сыном и известно Отцу. Эти [сущности], требующие уважения и упоминаемые с трепетом и верой, таковы: Невыразимый, Тишина, Отец и Истина. Сумма букв этой Тетрактиды равна двадцати четырем [a]rrhtov, seigh<, path>r, ajlh>qeia]… Подобным же образом вторая Тетрактида – Логос, Жизнь, Человек и Церковь – состоит из такого же числа элементов или букв [lo>gov, zwh>, a]nqrwpov, ejkklhsi>a]. Изреченное имя Спасителя – Иисус [ jIhsou~v] – состоит из шести букв, однако его невыразимое имя также состоит из двадцати четырех. Сын Христос [uiJo<v Creisto<v] состоит из двенадцати букв, однако его неизреченное имя – это тридцать букв. Он называет его Альфой и Омегой, указывая на голубя, ибо таково числовое значение названия этой птицы [числовое значение a и w – 801, так же как и слова peristera>]…

(17, 1)  Хочу теперь рассказать тебе, как, по их представлению, Мать и Демиург, – хотя последний и не знал об этом, – сотворили все сущее в соответствии с невидимым образом. Сначала возникло четыре элемента, огонь, вода, земля и воздух, – образ вышней Тетрактиды. Если к этому причислить их воздействия (ejnergei>av) – тепло и холод, сухость и влажность – то получится Огдоада. Сюда следует прибавить десять сил: семь сферических тел, которые они называют небесами, еще одну сферу, которая их окружает и называется восьмым небом (Огдоадой), солнце и луну. Все они вместе, числом десять, являются образом невидимой Декады, которая произошла от Логоса и Жизни. Двенадцать [других сил] – это зодиак: ведь двенадцать знаков зодиака рассматриваются ими в качестве видимого образа дочерей Человека и Церкви, Диодекады. Поскольку высшее небо противоположно очень быстро вращающейся [сфере] всех звезд, оно воздействует на него своей массой и создает противовес ее скорости своей медлительностью, проходя тридцатилетний цикл от одного знака до другого, – по этой причине они говорят, что это образ Предела («Гороса»), который окружает Мать тридцатью именами [эонов]. Луна, проходящая по своему небу в течение тридцати дней, также указывает этим числом на тридцать эонов. Солнце, совершающее оборот и возвращающееся к началу в течение двенадцати месяцев, благодаря этим двенадцати месяцам является образом невидимой Диодекады. Даже час, двенадцатая часть дня, состоит из тридцати частей потому, что является образом Триаконтады. Периметр зодиакального круга делится на 360 частей [градусов], так что каждому знаку отведено по 30 частей. Благодаря этому кругу сохраняется, по их словам, образ связи Диодекады и Триаконтады. Земля, по их представлению, разделена на двенадцать зон [kli>mata]. Соответственно, в каждой зоне чувствуется влияние той небесной силы, которая лежит на перпендикуляре к этой зоне, так что плоды этой зоны подобны той силе, которая оказывает не нее влияние. И это, как они уверяют, также образ Диодекады и ее порождений.

(2) Они говорят также, что Демиург пожелал создать подобие беспредельной, вечной и безмерной высшей Огдоады, однако, будучи плодом недостаточности, и, следовательно, не имея возможности выразить ее единство и вечность, он распространил ее вечность на длительный период времени, сезоны (kai>rouv) и многие годы, надеясь имитировать бесконечность множественностью этих времен. Однако истина, как они добавляют, ускользнула от него, и он впал в заблуждение. Следовательно, когда времена исполнятся, погибнет и его творение.